наткнулись на услышанное ими сражение. Сражение одного против не менее, чем трех десятков.
Толпа конных воинов в замызганных халатах и некогда белых наголовных платках напирали на шаолиньского Бронзового Архата, невесть как оказавшегося в песках Такла-Макана. Архата орущего и сквернословящего, и размахивающего своей саблей с яростью обреченного. Кровь щедро пятнала бронзовую кожу мужчины, сочась из многочисленных ран, но он не сдавался, неустанно пытаясь дотянуться сабельным клинком до своих противников. Несколько трупов лошадей и людей уже валялись на песке, отмечая его успехи.
Переглянувшись, Ван Фань и Ши Янь поняли друг друга без слов, и дружно подстегнули лошадей, стремясь поскорее придти на помощь столь не по-буддистски ведущему себя монаху. Девушка, вырвавшись вперёд, взвилась над седлом в высоком прыжке, и осыпала всадников градом дротиков. Кони и люди валились на землю, тяжело раненые и бездыханные, отмечая её попадания. Сяо-Фань, в свою очередь, ринулся вперёд, и, встав рядом с архатом, вытянул перед собой пустые ладони обеих рук. Невидимая смерть вышла из этих ладоней, и поглотила добрый десяток врагов в один миг - Божественный Меч Шести Меридианов разил наповал.
Всадники смешались и попятились от неожиданного и жесткого отпора, забравшего больше половины их жизней. Разъяренный монах же и не думал умерять свою злобу. Издав невнятный вопль, он воздел саблю к небу, и бросился было вперед, собираясь вновь сойтись с врагом в одиночку, но бег его вдруг прекратился на середине движения. Три сгустка энергии, брошенные Сяо-Фанем, настигли бронзовокожего воителя, и сковали его меридианы надежнейшими из цепей, запирая архата в его теле, словно в темнице. Монах стал окончательно подобен бронзовой статуе, лишь его полные ярости глаза, мечущие свирепые взгляды в сторону конных воинов, выбивались из образа памятника.
- Кто вы такие? Почему встали на сторону этого безумца? - с плохо скрываемой опаской произнес конник, выглядящий опрятнее прочих. Его речь была гортанной и жёсткой, а слова простыми, но вполне чистыми и правильными - Ван Фань с подругой, без сомнений, встретили местного, одного из народа вэйцзу[1].
- Вы обездвижили его - хорошо, - продолжил всадник. - Оставьте его нам, и ступайте своей дорогой. Так уж и быть, мы простим вам смерти товарищей.
- В ссоре между скверно одетыми и хорошо вооружёнными людьми, и буддистским монахом, я приму сторону монаха, - спокойно ответил Сяо-Фань. Он был не прочь потянуть время - легендарная внешняя техника все ещё тяжело давалась ему, и юный воитель отчаянно нуждался в передышке.
- Что за зло вы сотворили? - продолжил он все тем же бесстрастным тоном. - Верно, нечто ужасное, если даже кроткий последователь Будды впал в ярость.
- Мы даже не знаем этого сумасшедшего! - с чрезмерным пылом воскликнул предводитель конников. Ван Фань насмешливо прищурился, низко оценивая его нарочитую искренность. - Он набросился на нас ни с того, ни с сего, словно бешеный пес! Я и мои братья всего лишь… мирно ехали по своим делам.
- Ты хочешь сказать, мирно ждали в засаде первого попавшегося купца? - издевательски бросила Ши Янь. - Оазис совсем рядом, в нескольких десятках бу. Найдется ли место лучше, чтобы мирно поджидать богатых путников, и мирно избавлять их от лишних пожитков?
- Умолкни, женщина! - оскорбленно ответил конник. - Когда мужчины ведут беседу, твое дело - сидеть тихо, - Ши Янь презрительно фыркнула, и с намеком подбросила в воздух дротик-ласточку, пристально глядя на поборника патриархальных ценностей. Тот несколько стушевался, но вдруг, рыскнув взглядом по дальним барханам, вновь обрёл присутствие духа. Опасение на него лице сменилось злой радостью.
- Ты ведь просто-напросто тянешь время, глупый ханец, - наглым и оскорбительным тоном обратился он к Сяо-Фаню. - Не думай, что я не заметил. Видать, твои трюки слишком утомительны, чтобы сражаться подолгу, а девчонка - невелика угроза для нас. Вперёд, братья! - воскликнул он, вскидывая кривую саблю.
Это было последним действием в жизни разбойного атамана - удар меча, стремительный, словно молния, пересёк его торс наискосок, отделяя голову, часть груди, и правую руку. Разрубленный труп повис в седле, а Сяо-Фань, оттолкнувшись от крупа его лошади, набросился на не успевших опомниться бандитов. Он прошёл их строй насквозь, сразив шестерых, прежде чем пустынные разбойники опомнились. Но едва лишь они вознамерились скрестить свои изогнутые сабли с мечом Ван Фаня, юный воитель прянул назад одним длинным прыжком, мчась на встревоженный крик Ши Янь.
Стала понятной причина уверенности разбойничьего вожака - с окружающих барханов накатывала конная лава. К бандитам явилась подмога, численностью как бы не превышающая изначальные силы разбойничьего отряда.
- Прорываемся вон туда, Ласточка, - поспешно бросил подруге Сяо-Фань, указывая в ближайший промежуток меж двумя барханами. Подхватив все еще парализованного Бронзового Архата, он забросил его на загривок лошади, и взлетел в седло. Ши Янь последовала его примеру, и они помчались навстречу приближающейся лавине вопящих и улюлюкающих разбойников.
Юноше и девушке не пришлось сходиться с врагом в конной сшибке - метко брошенные Ши Янь дротики ссадили с коней четверых, и заставили отвернуть ещё троих. Юные воители вырвались из кольца, и вся конная масса бандитов, неповоротливо развернувшись, пустилась следом - смерть предводителя и многих товарищей явно не оставила разбойников равнодушными.
- Помнишь, я рассказывал тебе, как Пан Дэ сразил Гуань-вана[2]? - прокричал подруге Сяо-Фань. Та понимающе кивнула, и запустила руку в кармашки верной перевязи. Крепко сжатый кулак Ши Янь ощетинился остриями метательных ножей.
Взлетев на вершину очередного бархана, юноша и девушка резко развернули коней, и на преследователей обрушился град смертоносных снарядов - стальных дротиков, блещущих на ярком пустынном солнце, и едва заметных, но от этого не менее смертоносных импульсов техники Одного Ян. Всадники безжизненно валились с коней, лошади с диким ржанием падали на горячий песок, и вскоре, все было кончено. Не ушёл никто - Ван Фань не позволил врагу отступить, ливнем стремительных сгустков ци уничтожив хвост вражеской колонны, и закрыв бандитам путь к отступлению грудой лошадиных и человеческих тел. Ши Янь задумчиво вертела между пальцев медную монетку - израсходовав верные дротики, она перешла на технику семейства Юэ, Искусство Бросаться Деньгами.
Бронзовое тело, доселе безжизненно висевшее поперек седла Ван Фаня, вдруг зашевелилось, и тяжело рухнуло наземь. Монах с трудом поднялся на ноги, и заковылял в сторону бандитов, сжимая рукоять сабли. Брови Сяо-Фаня приподнялись в удивлении - бронзовый блеск сходил с кожи мужчины, словно траченная временем позолота с каменной статуи. Архат не продержался на ногах долго
