– Наконец-то я слышу разумные речи. Все это я могла сказать вам с самого начала. Безумный и гибельный переворот повлек за собой одни разрушения. Он отвратителен и бессмыслен. Вот если бы люди одумались, пригласили Феронта из Стрелла и возвели на трон, тогда…
– Этому не бывать. С монархией покончено, Элистэ. Ее время прошло, и это справедливо. Я думаю, вонарцы никогда более не потерпят над собою власти короля. Мир меняется, но в какую сторону – пока еще неясно. Если б у нас достало ума воспользоваться этой возможностью и пойти новым путем, мы бы поистине хорошо помогли себе и все остались в выигрыше. Но если место свергнутого монарха займет другой деспот, в сущности точно такой же, хотя и нареченный иначе, – тогда вы правы, и переворот становится отвратительным и бессмысленным. Сейчас мы скатываемся в варварство. Весь мир с отвращением взирает на крайности нашей Революции, и зверства будут продолжаться, пока нами правят эти фанатики. Грустное завершение нашей борьбы и наших надежд.
– Ну, конец еще не наступил, – попыталась ободрить его Элистэ. – Я, правда, сомневаюсь, что повседневная жизнь так сильно изменится со сменой формы правления. Можно вое перетряхнуть, поставить с ног на голову, но когда все уляжется, мы убедимся, что жизнь возвратилась в старое привычное русло. А вот с тем, что необходимо избавиться от Уисса Валёра, я согласна – хуже него никого быть не может. Шеррин не станет вечно терпеть этого гнусного безумного недомерка. Кто-нибудь его непременно свергнет.
– Я рассчитывал на Шорви Нирьена. Но сегодня я не сумел его уберечь, и Шорви выбыл из игры.
– Вы ни в чем не виноваты! Что с ним теперь будет?
– Он, конечно, предстанет перед Народным Трибуналом; наверняка последует долгий показательный процесс. Думаю, экспроприационисты устроят из этого публичное зрелище и будут клеймить Шорви как величайшего злоумышленника против Республики-Протектората. Некогда Лучезарная, но Осквернившая Себя Душа Революции, Архивраг Государства, Агент Монархистов и прочее в том же духе. Его основательно изваляют в грязи, а потом, понятно, приговорят к смерти, причем приговор начнут превозносить как великое торжество правоты экспроприационизма. Уисс Валёр извлечет из этого наиболее возможную выгоду, и по всей стране людей начнут бросать в тюрьмы по обвинению в нирьенизме. Последним аккордом в пышном спектакле всенародного самоочищения станет скорая казнь Нирьена, а с нею придет конец нашим надеждам остановить безумие.
Он говорил с какой-то горькой иронией и выглядел уставшим; Элистэ было больно слушать его, но и возразить было нечего. В каждом его слове звучала почти безнадежная правда. Единственное, на что ее хватило, это робко заметить:
– Ну… раз Шорви Нирьену и в самом деле конец, а мне очень жаль, если так и будет, кто-то другой займет его место и довершит то, что он не успел…
– Нет, – покачал головой Дреф. При этом, вероятно, что-то напомнило ему о маскараде, потому что он рассеянно снял и бросил на пол шляпу с париком и отлепил накладные усы. – Во-первых, гении вроде Шорви не встречаются на каждом шагу. Найти ему замену совсем нелегко. Но, скажем, нашли. Допустим, появился человек, обладающий такими же талантами и даром предвидения. Есть ли основания ожидать, что его преемник преуспеет в том, что не удалось Нирьену?
– Ну… новый человек и действовать будет по-новому, а к тому времени обстоятельства могут перемениться…
– Одно обстоятельство останется неизменным. Бороться с режимом, опирающимся на чары, будет так же трудно, как и раньше. Это обстоятельство сгубило Шорви Нирьена, оно же наверняка окажется не менее роковым для его преемников.
– Чары! Наконец-то! Когда-то давно я говорила вам, что чары Возвышенных защищают наши привилегии, а вы только посмеялись, и то, что случилось, подтвердило мои слова. В то время вы чары ни в бикен не ставили. Что побудило вас изменить о них мнение?
– Те «чары», о которых мы тогда говорили, были в основном чистой выдумкой. Но теперь мы столкнулись с реальным явлением.
– И только потому, что Уисс Валёр раскопал какого-то жалкого отступника, который пробудил древних Чувствительниц? Кстати, кому мы этим обязаны? Как смог Возвышенный даже…
– Чувствительниц пробудили не Возвышенные.
– Конечно, они. Больше некому.
– В этом все дело. Мало кому известно, что родня Уисса Валёра – его отец, сестра и братья – обладают развитым чародейным даром.
– Быть не может! В их жилах нет ни капли Возвышенной крови.
– И тем не менее это так. Мне положено знать подобные вещи.
– Да не могли они, если только… Ох! Вы хотите сказать… если вы намекаете, что… но это же совершенно… – Элистэ залилась краской. «Отвратительно, – собиралась она сказать. – Смешение Возвышенной и неблагородной крови отвратительно, как брак между человеком и обезьяной». Но что-то ее удержало. Ей стало стыдно, она смешалась, сама на зная отчего, и тихо закончила: – Это позор.
– Разумеется, Возвышенная дева, ибо кто может знать, не приведет ли распространение в народе сокровенного знания к катастрофе? Но об этом поговорим как-нибудь в другой раз. Факт остается фактом: Уиссу Валёру оказывают поддержку родственники, наделенные способностью к чародейству. Есть основания думать, что они это делают под нажимом, однако точно не скажу. Что несомненно – Уисс Валёр имеет возможность опираться на чары. Они возвысили его до нынешнего положения, они покончили с Шорви Нирьеном и наверняка будут повергать всех его будущих соперников и врагов еще много лет, если не десятилетий.
– То-то я удивлялась, почему этот гнусный зануда, этот надутый мелкий шарлатан умудрился так невероятно возвыситься.
– Теперь вы знаете, в чем его сила. Я так надеялся, что Шорви Нирьен ее одолеет, но нынче вечером похоронил все надежды. И раз не вышло у Нирьена, то у кого же получится?
Говорил он вполне спокойно, но каким-то чужим, безнадежным и мертвым голосом. Так Дреф разговаривал с нею впервые, Элистэ и не подозревала, что он может впасть в такое отчаяние. Неужели нет нужных слов, чтобы он снова стал самим собою? Она обязана что-то придумать.
– Однако те чародейные силы, которые служат Уиссу, не столь уж и всемогущи, – нашлась она наконец.
Дреф очнулся и выжидательно поднял глаза.
– Родичи Валёра обладают каким-то даром, но до истинно Возвышенных чар, видимо, недотягивают. В конце концов, они ведь не Возвышенные.
– Элистэ, не говорите глупостей. Самонадеянность Возвышенных пережила саму себя, от нее теперь мало толку…
– Чары – свойство Возвышенных и всегда были таковыми. Эти полукровки Валёры, возможно, и получили в наследство разбавленный дар чародейства, но он не идет ни в какое сравнение – тут и спорить не о чем – с гением истинных чистокровных Возвышенных. Так говорит здравый смысл.
