Уголком глаза он заметил-, как призрак короля Сильварреста поднялся из тела, лежащего на одеяле. Сел и устремил на поля взгляд, в котором читалось страстное желание присоединиться к великой охоте.
Протянув руку, он потряс короля Ордина за плечо, и тот тоже пробудился от своего глубокого сна.
Короли встали и, казалось, обратились с призывом к тем, что ждал вдалеке. Их губы двигались, но Габорн не услышал ничего, кроме странного стона, пронесшегося над полями.
Ответ на их призыв последовал незамедлительно. От толпы отделились две леди и поскакали в сторону замка; каждая вела в поводу оседланного коня
Габорн узнал их. Одна — королева Венетта Сильварреста, а другая — сто собственная мать.
Обе излучали радость и выглядели самыми беззаботными существами на свете. Довольными Счастливыми.
Король Сильварреста и король Ордин взялись за руки и пошли по полю, точно прогуливаясь, как не раз делали, когда были молодыми людьми. Сильварреста, похоже, произнес какую-то шутку, и король Ордин рассмеялся от всего Сердца и встряхнул головой. Их голоса воспринимались как странный щебет, слов Габорн не улавливал.
Они двигались с обманчивой быстротой, эти призраки, точно олени, скачущие по траве. Всего несколько шагов, и вот уже короли встретились со своими женами, поцеловали их и взгромоздились на коней.
Со всех сторон из мертвых тел поднимались рыцари и спешили к месту, где их ждала великая охота. Вот мимо дуба промчался отец Шемуаз и заскользил дальше через поле.
Как только погибшие присоединились к ожидающим, все призраки развернулись и ускакали обратно в Даннвуд. Снова слышны стали отдаленный лай собак, едва различимый смех и крики всадников, трубный глас охотничьего рога Эрдена Геборена.
Сидя на спине своего коня, отец Габорна задержался у края поля, глядя на раскинувшийся вокруг замка лагерь с таким выражением лица, точно увидел его впервые. На мгновение рот его огорченно открылся, как будто он вспомнил некоторые подробности своей смертной жизни, которая Теперь, возможно, казалась ему просто беспокойным сном. Потом глаза у него прояснились, он широко улыбнулся. То, что творилось в мире смертных, больше не волновало его.
Развернув коня, он тоже поскакал к лесу. И исчез.
Ушел навсегда, понял Габорн. Или, вернее, до тех пор, пока я не присоединюсь к нему.
Внезапно он понял, что плачет. Не от горя или радости, а от удивления. В последний раз, когда они вместе охотились в Даннвуде, отец сказал, что королям Мистаррии и Гередона не нужно бояться призраков Даннвуда. Теперь Габорн понимал, что он имел в виду.
Мы все — призраки Даннвуда, осознал он.
Однако когда всадники развернулись и стали исчезать в лесу, один из них остался. Устремив на Габорна долгий, пристальный взгляд, он пришпорил коня и поскакал вперед.
Он видит меня! Он видит меня, понял Габорн, и его сердце бешено заколотилось от ужаса — всем известно, что привлечь к себе взгляд вайта означает смерть.
Двигаясь с такой скоростью, какая возможна только во сне, величайший из королей во мгновение ока пересек долину и спустя несколько секунд уже смотрел со своего седла вниз, на стоящего перед ним Габорна.
Габорн поднял на него взгляд. На короле были доспехи из зеленой кожи, в одной руке он держал щит. Круглый шлем выглядел очень просто и был украшен древними рисунками.
Король глядел Габорну прямо в глаза; чувствовалось — он знал, кто перед ним.
Габорн представлял себе Эрдена Геборена молодым человеком — как в древних сказаниях; молодым, отважным, благородным. Однако король был уже в возрасте, его лучшие годы остались далеко позади.
Эрден Геборен указал на землю у ног Габорна и тот посмотрел вниз.
В траве, словно подхваченные ветром, зашевелились, зашелестели сухие дубовые листья. Внезапно они взлетели вверх, закружились в водовороте, зацепились черенками друг за друга и опустились на недавно вымытые и аккуратно причесанные волосы Габорна.
Все люди в огромном лагере, и мужчины, и женщины, удивленно раскрыли рты.
Эрден Геборен короновал Габорна венком из листьев. То был древний символ Мистаррии, признак Короля Земли. И произошло это в канун Хостенфеста.
Среди замершей толпы прозвучал одинокий голос:
— Ура новому Королю Земли!
Глядя в глаза призрачного короля, Габорн внезапно Понял, что может командовать этими духами; может командовать любым из них. Чувствуя, как в душе закипает ярость, Габорн сказал:
— Ты сделал меня своим королем, и теперь я приказываю тебе и твоим легионам защищать эти леса. Радж Ахтен унес множество жизней. Следи, чтобы он не смог унести еще больше.
Эрден Геборен торжественно кивнул, развернул коня и поскакал над полями к Даннвуду.
На мгновение звуки охотничьих рогов зазвучали громче, но быстро затихли, как только призрачный конь и призрачный всадник растаяли вдали.
Все молча смотрели на Габорна. Многие выглядели обеспокоенными, как будто не знали точно, что произошло, или не могли в это поверить. Другие просто ошеломленно застыли. Говорят, древние короли командовали Даннвудом, и лес служил им. А сейчас Габорн осмелился отдать приказ самим призракам!
Он понимал, что любое сказанное им сегодня слова стоящие вокруг люди запомнят на всю жизнь, и от страха у него перехватило дыхание.
Иом посмотрела на Габорна блестящими от слез глазами. Они держались за руки — ее правая, его левая — и она сильно стиснула его пальцы. А потом подняла руку вверх.
В обоих королевствах во время свадьбы проводилась следующая церемония: жених и невеста стояли, держась за руки, и кто-нибудь из друзей связывал их запястья белой лентой. Потом новобрачные вместе поднимали связанные руки, чтобы все их видели.
Вот почему все поняли смысл се жеста. Я простая женщина и я хочу выйти замуж за этого человека, вот что он означал.
— Только что вы сами видели, — закричал Габорн, обращаясь к людям в огромном лагере, — что Сильварреста и Ордин ускакали вместе — точно так, как делали это при жизни. Их связывала подлинная дружба. Даже смерть не смогла разлучить королей. Пусть же и наши народы всегда будут неразлучны!
Все замерли, никто не осмеливался даже пошелохнуться.
В двухстах ярдах от Иом и Габорна стоял герцог Мардон. У его ног горел костер, освещая лицо герцога. В руке Мардон держал золотой кубок, который только что наполнил. Это был высокий, сильный человек, едва ли не самый выдающийся предводитель Гередона. Люди любили герцога и прислушивались к его мнению.
И сейчас все взоры с ожиданием обратились на него. Как он отнесется к происшедшему? Одобрит? Осудит?
Мардон был далеко не глуп и наверняка понимал, что этот союз нужен Гередону, что Мистаррия — богатое и влиятельное королевство. Однако скорее всего ему было ясно, что Короля Земли лучше иметь в качестве союзника.
