С гибелью вожака дикари утратили боевую настырность и заметались в поисках пути к бегству. Битва превратилась в избиение и вскоре закончилась, так как в живых не осталось ни одного уттака. Воины радостными криками встретили окончание боя, из леса выбежали лучники и присоединились к ним. Все войско, по старой традиции, приветствовало своего правителя, вскинув оружие. Вальборн вскинул в ответ меч и поздравил воинов с победой.
— Мы победили, Лаункар! — обернулся он к полководцу.
— Да, ваша светлость, — в глазах Лаункара отгорал азарт недавней битвы. — Каморра недооценил нас. Сейчас мне верится, что эта победа не последняя. Посмотрите — и им тоже!
Он указал на воинов, радостно хлопающих друг друга по плечам.
— Завтрашний день мы проведем в Оккаде, — мысли Вальборна устремились к будущему. — Нужно пристроить раненых и собраться для похода на Келангу. Ты снял с вожака белый диск?
— Да.
— Давай его мне.
— Я разбил его.
— Как ты небрежен! — упрекнул военачальника Вальборн. — Мог бы и поосторожнее…
— Я нарочно разбил его, — в голосе Лаункара прозвучал вызов, указывавший, что возражения бесполезны. — Именно из осторожности. Я — старый воин и на опыте знаю, что оружие врага всегда подводит в решающий момент. Оно вам ни к чему, ваша светлость.
Вальборн нахмурился, затем задумался.
— Что ж, может быть, ты и прав, — неохотно согласился он.
Лаункар промолчал, видимо, считая дело не стоящим обсуждения, и тронул коня.
Остаток дня прошел в заботах о раненых и оказании последних почестей убитым. Жертв было немного, и даже похороны товарищей лишь ненадолго омрачили общее настроение. Следующим утром войско снялось со стоянки, а к полудню вернулось в Оккаду, обрадовав жителей известием о легкой победе. Все население Зеленого алтаря с восторгом приветствовало Вальборна — героя, защитника, победителя — и его доблестное войско. Теперь можно было не прятаться в скалах, оставив дома и земли на разграбление врагу, и хотелось надеяться, что это надолго, или даже навсегда.
Сельский староста, узнав намерения Вальборна, распорядился обеспечить войско всем необходимым для похода в Келангу. О праздничном пире он распорядился еще раньше, едва услышав о победе, поэтому сборы завершились всеобщей гулянкой на берегу Тиона. Вальборн и Лаункар подсели за стол к магам Зеленого алтаря, среди которых пристроились и молчаливые маги ордена Грифона во главе с разговорчивым Синаттой. Еда была вкусной, вино — крепким и сладким, вечер — изумительным, компания — веселой, и, наверное, поэтому победа казалась полной и окончательной, а враг — далеким и нереальным. Среди магов Красного алтаря не было потерь, поэтому ничто не омрачало говорливую радость Синатты, с жаром повествовавшего о прошедшей битве.
— Сидим мы, значит, на опушке… кустики там такие… — Синатта помогал себе в разговоре руками, глазами, бровями, всем своим щуплым, подвижным телом. — А они идут! — последовал энергичный жест. — Ничего не чуют, родимые! Чего уж их там жалеть, противная с виду тварь! — маг отмел рукой воображаемую жалость. — А мы договорились все делать молча, без команды. Как будут вот здесь, так стрелять, а дойдут вот досюда, так рубиться. — Синатта показал «здесь» и «досюда». — И вот, оказались они здесь, стрелы и посыпались… — он убедительно изобразил и лук, и стрелы, и уттаков. — Растерялись, родимые, а потом как попрут! И стрелы им нипочем! Так вот, дошли они досюда, а мы — за мечи! Эх, и повеселились!!
— Да, Синатта, сражались вы, что надо, — поспешил сказать Вальборн, побоявшийся, что старичок прямо за столом изобразит всю битву в лицах. — У меня таких воинов — по пальцам сосчитать можно.
— Чего уж там, умеем… — засмущался Синатта. — Чего там, в Тире, делать, как не мечом махать — скуешь, да и помашешь, попробуешь! Я, правда, сам не кую, но помахать люблю.
Маг прицелился показать, как он любит помахать мечом, но Вальборн остановил его вопросом:
— Вы как, в Тир вернетесь, или со мной, в Келангу?
— Конечно, в Келангу! — подскочил Синатта и обвел взглядом свою молчаливую компанию. — Верно, удальцы?!
Удальцы согласно закивали головами. Синатта без помех продолжил затянувшийся на весь вечер рассказ, развлекая остальных и умудряясь не наскучить. Маги ели, пили и слушали Синатту, с лица Суарена не сходила безмятежная, умиленная полуулыбка, а Вальборн понемногу перестал бояться за целостность просторных кружек, пузатых бутылок и узкогорлых кувшинов, потому что старичок, двигавшийся с грациозностью дикой кошки, не только не уронил, но и ни разу не задел их.
Пир закончился поздно вечером. Вальборн возвращался к себе в палатку в прекрасном настроении. Выпитое вино горячило его, заставляя не замечать по-осеннему обжигающую ночную свежесть, но он был не пьян, а скорее весел, даже счастлив. Идти было легко, хотелось напевать, что он и сделал бы, наверное, если бы мог взять правильно хоть одну ноту. У самой палатки его неожиданно остановил возглас:
— Ах, ваша светлость!
Вальборн мгновенно узнал, кто его зовет, по жару, обдавшему его с головы до ног, еще до того, как различил голос. В следующий момент он увидел Керу, отделившуюся от кустов, где она скрывалась, дожидаясь его возвращения. Он молча и сердито уставился на девчонку, не дававшую ему прохода с первых дней пребывания в Оккаде.
— Ваша светлость, я ждала вас, — промурлыкала Кера, не услышав встречного вопроса.
— Я заметил, — голос Вальборна прозвучал неестественно резко. — Иди домой, Кера.
— У меня к вам просьба, ваша светлость… — умоляюще прошептала девушка.
— Сейчас не время и не место, — оборвал ее Вальборн, побаиваясь продолжения. Он сердился на Керу, а еще больше на себя, потому что девушка очень нравилась ему, как он ни отказывался признаться себе в этом. Но чувство опасности, возникавшее у него в ее присутствии, было сильнее.
— Вы завтра уйдете, и, может быть, мы никогда уже не встретимся, — горячо заговорила Кера. — Я прошу вас, возьмите меня с собой!
— Нет! — непроизвольно вырвалось у Вальборна. Спохватившись, он добавил более сдержанно: — Я не могу этого сделать. Подумай сама, Кера.
— Я понимаю, я вам не ровня, — покорно сказала девушка. — Возьмите меня служанкой. Я умею готовить, стирать одежду, чистить обувь. Если что-то и не получится сразу, я обязательно выучусь. Я все для вас сделаю, только увезите меня отсюда.
— Нет, Кера, — уже спокойнее сказал Вальборн. — В моем войске нет женщин. Что подумают мои воины, если я возьму себе… служанку?
— Они подумают, что служить вам — большая честь. Вы же — герой, благородный человек, великий воин…
