Небраа и Анукрис он застал в главном зале. Супруги что-то горячо обсуждали, стоя у главного стола. Бывшая служанка Тусета щеголяла в новом парике, желтом платье и красной штуковине, прикрывавшей грудь. На смуглых изящных руках сверкали браслеты.
— Я же тебе говорил, что старший писец инспектора любит гранатовое вино из Бухена! — выговаривал Небраа.
— Ты не сказал, что оно гранатовое! — огрызалась Анукрис, поправляя сердоликовую подвеску.
Заметив жреца, она широко улыбнулась и устремилась к нему.
— Господин! — молодая женщина порывисто обняла Тусета и прижалась щекой к щеке. — Как же я рада тебя видеть!
При виде такой искренней радости, второй пророк не смог удержаться от слез.
— Мне так жаль, — отстранившись, проговорила она дрогнувшим голосом. — Я очень любила госпожу Нефернут.
— Я тоже, — жрец всхлипнул.
— Мне столько нужно тебе сказать, — быстро проговорила молодая хозяйка.
— Ты, наверное, устал, брат, — вмешался Небраа. — Гости еще не собрались. Быть может тебе стоит немного отдохнуть?
— Да, да, — подхватила Анукрис, бросив на супруга неприязненный взгляд. — Я скажу служанке, чтобы она проводила тебя в комнату на крыше.
— Ты спятила?! — грубо оборвал её Небраа. — Она совсем маленькая! Там едва убирается кровать…
— Зато там ему никто не будет мешать! — огрызнулась супруга. — В доме полно слуг, наших и чужих. Новоселье устроить это тебе не с приятелями пиво хлестать!
— Не ссорьтесь! — вскинул руку Тусет. — Мне все равно, какая комната, лишь бы подальше от суеты.
В зал почти вбежала запыхавшаяся Мерисид. Увидев второго пророка, она поклонилась.
— Господин. Как хорошо, что ты пришел…
— Что-то случилось? — нахмурился Небраа.
— Не хватает корзин для лепешек…
— Я же посылала за ними к соседям! — всплеснула руками Анукрис, и, извиняясь, сказала. — Простите, мне нужно сходить на задний двор.
— Что я тебе говорил? — вздохнул Небраа. — Если бы не Мерисид…
— Господин! — закричал вбежавший слуга. — Господин…
— Ну, что еще! — вскричал Небраа. — Что это за день, о боги! Даже с братом поговорить не дадут! Обратись к госпоже, если сам сделать не можешь!
— Простите, господин, — поклонился слуга. — Но…
Прежде чем тот разразился очередной порцией брани, Тусет мягко положил ему руку на плечо.
— Я отвлекаю тебя. Прикажи проводить меня в комнату и занимайся своими делами.
— Как скажешь, брат, — проговорил Небраа и крикнул. — Эй, Самхия, покажи господину комнату на крыше.
Молодая симпатичная служанка с поклоном пригласила Тусета следовать за собой.
Жрец с любопытством разглядывал открывавшийся вид. Слуги уже зажгли в саду светильники и широко распахнули ворота, в которые один за другим вносили паланкины, и входили нарядные гости. Кое-кто из женщин щеголял в таких же, как у Айри, мешочках на груди. Покачав головой, он отправился в комнатку. Необходимо хотя бы немного подремать перед пиром, чтобы не пугать гостей своим изможденным лицом.
В крошечной клетушке едва убирались раскладная кровать и алтарь, покрытый красной материей со статуэтками Сета и Баст.
Тусет с кряхтением лег. Ему очень не понравилось, как Небраа и Анукрис разговаривают друг с другом. Со стороны может показаться, супруги живут в браке уже много лет и успели надоесть друг другу. Он грустно усмехнулся. У брата есть новый дом и молодая жена, а у него уже ничего нет. Жрец заплакал. Но мужчинам слезы редко приносят облегчение, и когда раздался робкий стук в дверь, жалость к самому себе уже прошла, сменившись холодной жаждой мести.
Тусета усадили за стол, предназначенный для почетных гостей. Кроме него тут же расположились первый пророк Сетиер и старший писец главного инспектора. Как и большинство приглашенных мужчин, они явились без жен. Никто из гостей не упомянул в поздравительных речах хозяйку дома. Местное общество ясно давало понять, что они пришли почтить только Небраа, а не Анукрис, которую по-прежнему считают чужачкой.
Несмотря на великолепные блюда, большое количество вина и пива, в зале царила какая-то напряженная атмосфера, которую не могли разрядить даже храмовые танцовщицы, исполнившие прекрасный танец под аккомпанемент двух арф и флейты. Небраа, успевший порядком набраться, ничего не замечая, что-то втолковывал такому же пьяному жрецу-чтецу. Анукрис деревянно улыбалась, пристально наблюдая за пиром и изредка давая распоряжения слугам подать то или иное блюдо.
Первым пир покинул Сетиер, сославшись на усталость, чуть позже ушел и старший писец. Анукрис попыталась уговорить его остаться, но безуспешно. Её супруг к этому времени мог только бессвязно мычать. Прочие гости, заметив уход начальства, тоже засобирались домой. Воспользовавшись поднявшейся суматохой, Тусет вышел в задний дворик подышать свежим ночным воздухом. Мимо то и дело проходили озабоченные слуги. Чтобы не мешать им, жрец направился в сад.
— Мне жаль твоих слуг, мудрец, — раздался над ухом знакомый хриплый голос.
Тусет вздрогнул и оглянулся.
Позади стоял хрупкий мужчина в накрахмаленной юбке слуги. Черты его лица почти не различались в темноте.
— Я говорил, что приду еще раз, — продолжал незнакомец. — Может быть, теперь ты вернешь документы?
— Что? — у жреца перехватило горло.
— У тебя еще есть брат, — вкрадчиво проговорил мужчина. — Будет печально, если с ним тоже случится нечто подобное.
— Так это вы сделали! — вскричал Тусет. — Мерзавцы! Я убью тебя!
Он не заметил, откуда в руках у собеседника оказалась короткая дубинка. Сильный удар по лбу бросил жреца на землю.
— Даже не пытайся меня победить, старик, — предупредил мужчина, присаживаясь. — Отдай, что должен, и можешь навсегда забыть о неприятностях. Если же нет… Твой брат не долго будет наслаждаться новым домом.
— Не смей трогать брата! — прохрипел Тусет.
— Сделай то, что тебя просят.
— Да как я это сделаю! — закричал жрец.
Незнакомец взмахнул дубинкой.
— Тихо!
— Как я отдам то, чего у меня нет? — понизил голос старик. — Просто нет! Понимаешь? Не веришь? Убей меня! Тогда те, кто тебя послал, будут спокойны. Но не трогай брата! Заклинаю тебя Осирсом и Исид!
— Вспоминай эти слова всякий раз, прежде чем будешь открывать рот, — проговорил незнакомец и скрылся в темноте сада.
— Кто здесь? — услышал жрец голос Анукрис.
Бывшая служанка торопливо шла по дорожке, держа над головой тусклый светильник.
— Господин! — вскричала она, заметив стонущего Тусета. — Что с тобой, господин?
