— Кто здесь? — услышал жрец голос Анукрис.
Бывшая служанка торопливо шла по дорожке, держа над головой тусклый светильник.
— Господин! — вскричала она, заметив стонущего Тусета. — Что с тобой, господин?
Девушка помогла ему подняться.
— Что ты здесь делаешь? — спросил жрец.
— Ищу тебя, — ответила Анукрис.
— Но гости…
— Гости разошлись, — она поморщилась. — Небраа спит, а со слугами управится Мерисид.
Вдруг девушка нахмурилась.
— У тебя кровь на лице!
— Пустяк, — отмахнулся Тусет. — Скажи, кто убил мою Нефернут?
— Не знаю, — ответила Анукрис. — Но не Алекс.
— Я слышал, у него случилось помрачение рассудка, — жрец вытер лоб и посмотрел на окровавленную руку. — Такое, как у вас с Треплосом в Нидосе.
— Его не было в твоем доме, когда убивали, — она замялась. — Слуг.
— Откуда ты знаешь? — жрец нахмурился и тут же зашипел от боли.
— Алекс сам попал в ловушку у канала и едва остался жив.
Тусет удивленно посмотрел на нее.
— Где он?
— Не знаю, — ответила Айри. — Но скоро буду знать.
— Нам нужно о многом переговорить, — сказал жрец.
— Только сначала нужно перевязать тебе голову, — чуть улыбнулась Анукрис.
Лодка Небраа представляла собой узкую пирогу, выдолбленную из цельного ствола дерева. На носу и корме задирались вверх закрученные кольцом рыбьи хвосты. Александр кулем свалился на дно, и облегченно вздохнув, вытер пот. Вода в канале стояла низко, и, улегшись, юноша оказался защищен от нескромных взглядов с берега причалом, поднимавшимся сантиметров на тридцать над бортом.
Теперь его могли заметить только с воды. Чтобы хоть как-то спрятаться, он прикрыл себя циновкой, так кстати оказавшейся в лодке. Завершив маскировку, Алекс высыпал из сумки грязно-серые, тяжелые камни и принялся искать средство для скорейшего заживления ран. Кряхтя и морщась, срезал пропитанную смолой тряпку, обнажая крышку золотого флакона со знаком сломанной стрелы. Нацедил из бурдюка вина в медный стаканчик, добавил каплю густой темно-вишневой жидкости с запахом гвоздики и медленно выпил.
Теперь осталось только ждать. Порезанные руки его мало беспокоили, а вот рана в боку болела все сильнее. Скоро парню стало казаться, что под кожей у него поместили горячий уголек. Александр перевернулся на спину, затем вновь на бок и опять на спину. Боль становилась невыносимой. Чтобы не закричать, он вцепился зубами в кожаный браслет и тихо завыл не в силах терпеть муки молча.
Вдруг в истерзанное страданием сознание ворвался дробный топот. Кто-то быстро бежал к причалу. Юноша нашарил рукоятку меча.
— Алекс! — услышал он знакомый голос Мерисид. — Ты здесь?
Он выплюнул изжеванную кожу, и прохрипев:
— Тут, — откинул циновку.
С причала на него смотрели большие, покрасневшие от слез глаза девушки. Оглянувшись, она спустилась в лодку и стала торопливо её отвязывать.
— Что случилось? — тревожно спросил Александр.
— Нефернут убили, — дрогнувшим голосом ответила Мерисид, отодвигая его в сторону.
Парень вскрикнул.
Она вытащила из-под него длинное весло.
— И всех слуг тоже.
— …да как больно то! — прохрипел Алекс, не в силах сдержать хлынувшие слезы. — Кто?
— Ты!
От удивления парень на миг забыл о боли.
— Кто?! — переспросил он, вытаращив глаза.
— Ренекау сказала, что Алекс сошел с ума и всех убил, — стоя в середине лодки, танцовщица ловко гребла одним веслом.
— Вот… сука! — грязно выругался Александр. — Вот… врет!
— Знаю, — не глядя на него, проговорила Мерисид. — Иначе я бы тебе не помогала.
— Убью… гадину!
— Не нужно, — покачала головой девушка. — Она уже мертва.
— Как так? — еще больше удивился юноша.
По мере того, как заплаканная танцовщица рассказывала, боль возвращалась, ему пришлось прилагать огромные усилия, чтобы вслушиваться в её слова.
— Ренекау сказала слугам соседей, что это сделал я? — уточнил Алекс.
— Да, — подтвердила Мерисид.
— Дождалась этого, — он поморщился, стараясь отвлечься от пожара, разгоравшегося в боку. — Старшего мождея и повторила ему то же самое?
— Моотфу так сказал, — не глядя на него, кивнула девушка.
— А потом наша… — Александр употребил непереводимое русское слово и торопливо пояснил для собеседницы. — Лгунья. Умерла, так?
Мерисид натянула на него циновку.
— Да. Впереди лодка. Не высовывайся.
— Тогда этот Моотфу её и добил, — сделал вывод Алекс. — Чтобы никто не узнал правды.
Его лодочница молча работала веслом. Юноша прикрыл глаза. Сквозь дырки между размочаленными стеблями тростника, из которых была соткана циновка, солнце било прямо в глаза, и они слезились то ли от яркого света, то ли от невыносимой боли.
— Не могу поверить, чтобы он мог такое сделать с Нефернут, — нарушила молчание Мерисид.
— Они были любовниками? — спросил Александр, отодвигая край циновки с лица.
— Откуда ты знаешь? — танцовщица перестала грести.
— Догадался после твоих слов, — ответил юноша и, меняя тему, спросил. — Куда ты меня везешь?
— Анукрис просила тебя спрятать, — сказала танцовщица, вновь начиная работать веслом. — Есть место, где ты сможешь отлежаться.
Алекс вспомнил разговор, подслушанный под окнами комнаты Нефернут. Не понятно, почему вдруг Мерисид решила помочь той, кто украл у неё «пивобрюхого» Небраа.
«Что если эта балерина везет меня прямо в могилу?» — подумал Александр. Бок жгло чуть тише, зато он чувствовал, как поднимается температура. Плюнув на осторожность, юноша прямо спросил:
— Зачем ты мне помогаешь?
Первый раз за время их плаванья Мерисид посмотрела ему в глаза.
— Ты не виноват в их смерти. Я это знаю, и если тебя убьют, на моей душе будет тяжкий грех. И еще меня очень просила Анукрис.
«Интересно, — парень закрыл глаза. — Что ты потребовала от неё за свою помощь? Золото? Или возможность быть рядом с любимым жиртрестиком?»
— Я оставлю лодку у старого причала возле кладбищенской ограды храма Сета, — вновь нарушила молчание девушка. — Там редко кто ходит, после того как заложили южные ворота. А завтра после праздника поплывем в другое место.
«Если я доживу до завтра», — с тоской подумал Алекс.
— Из лодки не выходи, — продолжала давать инструкции танцовщица. — Тут по берегу иногда кладбищенская стража шатается. Ну и опасайся крокодилов. У тебя есть еда?
— Мне хватит, — заверил её Александр, не открывая глаз.
