С другой стороны разведка донесла: идёт брат. Не разглядеть пока размер войска, но идёт! Обрадовались все, закричали, да напрасно. Оказалось, послы Карломановы прибыли. Самого нет. И войска нет. Всего-то сотня человек. Прочёл Карл братову бумагу, побагровел. Нарушил Карломан Трусливый королевское слово. Незачем, говорит, мне за твою землю воевать. Как уж отец поделил, так тому и быть. Ты за себя стой, а когда ко мне придут, я за себя постою. Догадаться не сложно, на что рассчитывал Карломан. Дикари разобьют брата, но сил потеряют на две трети, не меньше. Глядишь, и не сунутся дальше. А пойдут, так свежее войско легко их разобьёт, да погонит до самых диких пределов. Тогда вся Железная провинция отойдёт Карломану.
– Но Карл победил? – переживала Лялька.
– Победи-и-ил.
Старик пожевал губами, отогнал муху, которая запуталась в его бороде и опять заговорил:
– Послы Карломана захотели сражаться. Хоть и мало их, да на счету каждый умелый воин. Король согласился, поставил рядом со своей гвардией. Вот и говорят…
– Что?
– Что один из них Карлу стрелу в спину пустил. Оно б ничего, рана – царапина. Кольчугу едва пробило. Да отравлена была та стрела.
Старик опять умолк. Валя, видя, что они подъезжают к повороту, поторопила его:
– Битву-то выиграли?
– Да. Раненого короля унесли, Георг принял командование. Мальчишка был, а туда же – воевать. Но сумел повернуть дело к успеху.
– «Карающая десница»?
– Она! – возница взглянул на девушку и улыбнулся, открыв обтёсанные за долгую жизнь зубы, – слыхала?
Лялька кивнула. Прощаться с дедом не хотелось, но он остановил кобылу и подмигнул:
– Прощевайте, сударыня. Спасибо за разговор!
Спустила Джолея на землю, спрыгнула сама, поблагодарила и пошла дальше по каменной дороге. За спиной раздавались знакомые понукания и окрики. Дед правил в сторону.
Солнце палило нещадно. Валя пожалела, что не попросила у старика глоток воды на дорожку. И пёс, наверное пить хочет.
– Ну что, Жулька? – окликнула она своего спутника, – домой?
Щенок залился весёлым лаем. Шли быстро, очень уж хотелось поскорее оказаться в привычном мире. Часть пути Валентина размышляла о судьбе Георга. Как, оказывается, непросто ему пришлось вступать на трон. И как жестоко обошёлся с ним дядя, заточив в башню, объявив сумасшедшим и забрав невесту. Хотя, невеста с самого начала была на стороне Карломана, в этом Лялька убедилась. Они рассчитывали, что Георг навсегда увязнет в реальности, а тот благодаря Вале, вернулся в сказку. Вернулся и пропал.
Девушка взглянула на Джолея:
– Нехорошо бросать его в беде.
Пёс не поддержал разговор, потрусил дальше, оглядываясь и недовольно тяфкая.
– Иду-иду, – вздохнула Лялька, – что мы с тобой сможем сделать? Ничего. Потом, Георг сам меня отпустил.
Она тронула зеркальце, размышляя, не поговорить ли с королём ещё разок. Но раздумала и побежала догонять собаку. Теперь мысли вертелись вокруг возвращения домой. Представляла, как нальёт большой бокал воды и напьётся. Ну, и собаке, конечно в первую очередь водички даст и корма насыплет.
Кого-то надо позвать. Это условие, которое открывает портал. Кого? Возникла неожиданная проблема. Ни к маме с папой, ни к бабушке обращаться не хотелось. Перспектива долгих объяснений не прельщала. Быть может, кликнуть Лариску? Вот ещё! В Лялькиной душе ещё не погасла обида на подругу. Геру? Да. Пожалуй, Геру. Пусть он и не её парень, но ведь друг. Так, во всяком случае, ей казалось.
Валентина остановилась. Вот он двугорбый холм, где она впервые появилась, попав в Сказочную страну. Оглянулась назад. Далеко на горизонте всё ещё виднелись башни замка. Они были дальше, чем на картине, которая висела в Лялькиной комнате.
Девушка встала к замку спиной, подмигнула Джолею, который сидел рядом и преданно смотрел ей в лицо. Понял, друг, что она затевает. Подняла глаза к небу, туда, где в прошлый раз исчезли очертания родной комнатки.
– Ге-е-ера-а-а! Гера! Забери меня отсюда!
В небе возникло тёмное облачко. Крохотное, как пар из кофейной чашки. Это, едва приметное пятнышко стало расползаться, и Валя увидела в нём кусочек окна со знакомыми занавесками, потом стену, потолок…
Вот, изображение, точно невидимый кинооператор опустил луч проектора, сползло к земле, продолжая расширяться. Валя увидела лицо Геры, который во все глаза смотрел на неё и шевелил губами. Слов было не разобрать.
Лялькино сердце запрыгало в груди. Получилось!
– Пойдём, Жулечка! – от волнения хрипло сказала девушка и двинулась навстречу Гере.
Пёс сорвался с места и помчал обратно, захлёбываясь лаем.
– Джолей! Куда? – Валя обернулась и увидела приближающихся всадников. Теперь только обратила внимание на шум и крики.
Неужели Карломан выслал погоню? Побежала за щенком, пытаясь поймать.
– Жулька! Ко мне! Домой! Домой!
Пёс послушался. Валентина подхватила его на руки и повернула к порталу, но не успела сделать и пяти шагов, как первый всадник настиг её. Ляльку обдало запахом лошадиного пота. Крепкие руки схватили девушку за плечи и потянули вверх, будто она была сделана из тряпок и ваты. Валя выпустила собаку и попыталась отбиться, но усилия ни к чему не привели. Уже через секунду пленницу уложили поперёк лошади. Она услышала торжествующие возгласы и закричала, требуя отпустить её. Пленивший девушку всадник, одной рукой придерживая мешком болтающуюся Ляльку, пустил коня прочь от двугорбого холма.
Перед Лялькиными глазами замелькали, запрыгали камни дороги. В бок упиралась лука седла, что-то больно било в живот. Девушка зажмурилась, борясь с головокружением и тошнотой, а уже через минуту потеряла сознание.
Сначала Лялька едва различала звучавшие в полумраке тихие голоса. В голове гудело, будто ветер завывал в вентиляционной трубе. Девушка лежала на чём-то мягком, и довольно высоком, почти полусидела. По шорохам и движению воздуха догадалась, что находится в помещении не одна. Вернули во дворец? Так быстро? Хотя, сколько она была без сознания, неизвестно. Возможно, наступил вечер или ночь. Приоткрыла глаза и осмотрелась сквозь щёлочки между веками, чтобы наблюдатели не заметили, что она очнулась и всё слышит. Похитители говорили негромко, различить удавалось одно слово из трёх или пяти.
Приглушённый бас то и дело повторял «госпожа» с почтительностью. Ещё угадывалось «Георг» и «королевство». Не густо. Пленница решила, что в комнате присутствует Алентия, которая больше помалкивает и выслушивает доклад посланных в погоню за невестой Георга ратников.
Наконец, говор стих, тени, которых Лялька смогла насчитать до четырёх, сдвинулись вглубь комнаты, скрипнула дверь и пространством завладела тишина. Даже гул в голове поутих.
– Пи-и-ить, – запоздало промямлила Валентина.
Тут же почувствовала шевеление, потом на неё дохнуло запахом щёлочного мыла и тонкие девичьи руки попытались приподнять голову. Открыв глаза, Лялька угадала в тёмном силуэте свою служанку:
– Гретти! Где мы?
Больше ни о чём не спросила, схватила кружку, поднесённую девочкой к губам, и принялась жадно глотать кисловатую жидкость, отдающую остреньким ароматом хрена.
Пока пила, огляделась, как следует. Чулан, где стоял огромный сундук с периной и подушками, не походил на дворцовые покои. В башню заточили. В компанию к жениху.
– Что ж это вы, ваша милость, – с укором пропела Гретти, ни словом не обмолвившись, сбежали. Хоть намекнули бы.
Валя хмыкнула, отстраняясь. Вытерла тыльной стороной ладони губы и прошептала:
– Спасибо.
– Квасок. Матушка готовит. Знатный, любую немощь отведёт, – похвастала Гретти и, помолчав, продолжила укорять госпожу, – хорошо, кузен на воротах стоял. Предупредил меня, что вы за стену ушли. А так, высекли бы меня на площади, что не углядела, упустила.
– Ну, – холодно заметила Валя, – теперь не высекут.
Ей досадно было, что девчонка донесла Алентии или Марку о бегстве гостьи, но с другой стороны, не хотелось, чтобы хрупкую девчонку били за чужую вину.
