— Верно, — Крес задыхался от ненависти. — Что он с ней делал?
— Он придал ее жизни смысл. Но если тебе интересно, возвращайся. Не ко мне. А хотя бы к своей драгоценной матери. Я шепнула ей на ушко пару интересных историй, и она — одна из немногих, кто знает, как вправить твой подружке мозги. Но ее знание не вечно. Если ты не поспешишь, старушка быстро все забудет.
— Пошла ты, сука! — крикнул Крес и запустил в нее еще одним булыжником. Тот, как и предыдущий, прошел насквозь, словно через дым, и ухнул в воду.
— Нет, ты все же не человек, и не собака, — покачала она головой. — Человек уже давно бы понял, что говорят ему старшие, а ты все кривляешься. Ты бросил свою жизнь в костер, Крес. Впереди только дни и ночи в компании с психами, и ни одного шанса что-то исправить. Не вертись и не обманывай сам себя. ТАМ ничего нет. Приют — это миф, обман, сказка для умалишенных. Ты идешь в никуда и тащишь туда свою ненаглядную дурочку. Я же предлагаю тебе исправить положение настолько насколько это еще возможно. Видишь птицу?
Огромный ворон вспорхнул с ветки и понесся к ним. Очень быстро птица преодолела расстояние, разделяющее их, и опустилась на камни. Вблизи она выглядела еще более устрашающе. Тварь оглушительно каркнула и раскрыла клюв. Таким длинным и мощным инструментом легко она могла бы убить человека с одного удара.
— Бросай камень в глотку, это будет первым шагом к примирению, — предложила Мерай. — Вторым будет возвращение с повинной. Мы отведем тебя к матери, ты припадешь к ее коленям и ты признаешься ей во всех грехах. Если хочешь, можешь даже познакомить ее с женщиной, ради которой решил совершить главную ошибку в своей жизни. А потом тебя будут судить. Как акт доброй воли с моей стороны, обещаю, что, не буду выдвигать против тебя обвинения лично. Я вообще не буду присутствовать на разбирательстве, там довольно и без меня желающих тебя наказать. Мне достаточно, что ты станешь человеком, Крес. И понесешь ответственность за все, как человек, а не как шкура. Большего мне и не надо. На пустую и бессмысленную ярость я давно не способна. Я уже далеко не девочка, чтобы не понимать, что ты уже давно наказал себя сам.
Крес представил, как бросает камень птице, тварь смыкает клюв и уносится восвояси. На этом все заканчивается. Крес представил, как Мерай заключает блудного сына в материнские объятия, и он, смиренно пригнув голову, ступает на эшафот. Эта мысль обитала в его мозгу одно мгновение из тысячи.
В следующее мгновение нож, вылетевший из-за кустов, вошел птице прямо в глаз. Животина каркнула, взмахнула крыльями раз-другой и повалилась на камни.
Мерай удивленно моргнула и одним махом растворилась в воздухе, словно ее сдуло ветром.
Ворона билась на камнях, окрашивая их алым. Но ее мука была недолгой. Подскочив, Крес, раздавил ей голову тяжелым булыжником.
Из кустов вышел Васса.
— Отличный бросок, — сказал Крес. — Я бы так не сумел,
— Крысолов, — проговорил волчонок, не отрывая глаз от убитой птицы. — Я же правильно сделал?
— Я бы поступил так же, — ответил Крес и вдарил камнем еще раз. Так на всякий случай. — Устал от ее голоса.
Он вытащил нож и подал его мальчику.
— Твоя мама, — прошептал Васса. — Она теперь в опасности? Мы пойдем за ней.
Это был не вопрос.
— Нет, — покачал головой Крес. — Назад уже дороги нет. Только вперед.
— Но… — потупился волчонок. — Это же твоя мама.
— Да, — кивнул Крес задумчиво. Его сердце обливалось кровью. — Это моя мама.
Среди клубов пара показался Леший. Выглядел он не очень весело.
— Вы чего ужин поймали? — осведомился он, выходя из воды. — Надо же, жирный какой.
— Очень смешно, — скривился Крес. — Это саки. Ворон-посланник. Значит, Мерай теперь знает, где мы.
— Так-так, — задумался травник. — И что за послание?
— Крик отчаяния, — бросил Крес и побежал к Аде.
Девушка зарычала при виде его, и на четвереньках отбежала подальше. А Крес уже думал, что отучил ее от этой дурацкой привычки.
— Ада, постой! — кричал он, прыгая по камням. Девушка уже разодрала себе все ноги, пытаясь сбежать. Еще чуть-чуть и она разбила бы себе голову.
— Да, послушай ты, — скрипел зубами Крес, пытаясь докричаться до ее разума. — Ада! Я тебе не враг.
Но девушка ничего не слышала. Пыталась вырваться и укусить его. Пару раз ее заостренные зубы клацнули прямо у его носа.
— Ада!
Он подхватил ее на руки и отнес от опасного места, за что получил разодранную щеку и разбитый нос. Из ноздрей заструилось и закапало, стекая по подбородку. Поднеся девушку к лагерю, он не удержался на гладких камнях, и рухнул вместе с ношей. Обратно встать уже не смог, а только лежал, глотая ртом воздух и ожидая боли, которая не заставила себя ждать.
Ада от души пнула его и, постанывая, отползала подальше.
— Ну и вали, — прохрипел Крес, пытаясь успокоить дыхание и вытереть нос. Рана снова начинала нестерпимо болеть. Еще и бедро убил, идиот.
— Что случилось-то? — Леший подал ему руку. Крес поднялся, боясь прикоснуться к пылающему боку. Там растягивался и краснел сильный ушиб.
— Одно на другое, — прошипел Крес, выискивая глазами непутевую дурочку. Та, словно белое несчастное привидение, шаталась по округе и оглушительно выла в поисках пристанища и успокоения.
— Ей, Васса, — крикнул Леший. — Чего встал, как истукан? Успокой ее, видишь!
Волчонок недовольно зыркнул на него из-под густой челки, но послушался. Хоть у него хватило ума не усложнять положение. Крес готов был расцеловать его за это. Ада попыталась отпрыгнуть от мальчика, но не настолько энергично, как если бы к ней подошел Крес, и все же позволила увести себя. От Креса.
— И накинь на нее чего-нибудь, — крикнул ему Леший вдогонку. — Я конечно любитель женских прелестей, но не в такой ситуации. Эта истерика надолго, я угадал?
— Пока не устанет и не заснет. Я с таким большим трудом заставил ее доверять мне. Теперь все придется начинать сначала.
— Ты объяснишь мне, что произошло, кхамер ешь тебя? — допытывался Леший, когда они ковыляли к тому месту, где Крес оставил одежду. — Одно на другое — это ты верно сказал. Я видел какую-то черную фигуру на берегу, которая потом бесследно исчезла, а тут еще и эта уродливая птица. Твоя девчушка напугалась этого посланника?
— Да, — соврал Крес. — Я тоже испугался.
— Чего ей было надо?
— Торговаться пришла и угрожать, — пожал плечами Крес, натягивая так и не выстиранные портки. — Послала ворона и пришла трепаться — значит, силенок добраться досюда хватает только у птицы.
— Хочешь сказать, что волноваться нечего?
— Кто знает? Но срываться немедленно, я бы не стал. Незачем.
— Хорошо, — кивнул Леший. — Она пришла за камнем?
— Ты же лучше меня знаешь что это. Что за вопросы?
— Я предпочитаю узнавать о вещах с разных сторон, даже если одна из сторон серьезно заблуждается.
— А я заблуждаюсь?
— Зависит от того, поднимемся ли мы завтра с лежаков или нет.
— С лежаков?! Твой друг не хочет пригласить нас на огонек?
— Нету там никого. Ни его, ни подмастерья. Натура он ветреная, но я никогда не замечал за ним такого бардака. Еще и дверь запереть забыл…
— Думаешь, их убили?
— Ничего я не думаю. Все, что там было действительно ценного, не тронуто. Нет, нам они точно не пригодятся, если ты подумал об этом. Это ценности другого рода — в дороге бесполезны, их не купишь и не продашь. Если, конечно, не знать где.
— Ох, и крутишь ты, травник! Сам говорил, что здесь безопасно.
— Безопаснее некуда! Я уверен, это просто какое-то недоразумение.
— И что тебе так нравится отсутствие крыши над головой?
— Жарища там знатная, да и воняет, — сплюнул Леший. — Я предпочитаю хотя бы немножко воздуха.
— Ну как хочешь, а я бы полежал на нормальной постели.
— В этом я не могу тебе перечить. Хочешь — иди, там есть мостик, — махнул он рукой на противоположный берег и зашагал прочь. — Но, предупреждаю, ничего не трогай. Тебе же хуже.
