Возможно, именно поэтому она еще и жива.
***
Коттеджный поселок расположился сразу за лесом. Мия просмотрела местность через бинокль. Никого нет. Очередной заброшенный поселок. Мия вышла из кустов, и направилась к первому дому.
Солнце висело в зените. Стояла удушающая жара. После суровой пятимесячной зимы Мия начала уже забывать, каково это, ощущать тепло солнечных лучей. Девушка вся взмокла, к полудню температура поднялась до + 40℃. Дышать становилось все труднее. Почувствовав сухость во рту, Мия сделала пару глотков воды, но нужно было экономить. Неизвестно, сколько времени займет обратный путь. Мия повязала рубашку вокруг талии, оставшись в одной безрукавке, и двинулась дальше.
Ворота у первого коттеджа были настежь распахнуты. Мия толкнула дверцу вперед, и вошла на участок. Оглянулась по сторонам. Мертвая тишина. Ни единого признака жизни.
В сарае творился настоящий беспорядок. По полу были разбросаны лопаты, грабли и прочая утварь. Видимо, хозяева слишком торопились покинуть это место. Но в чем была причина? Если только эту местность не терроризировала банда мародеров, зачем надо было покидать такое хорошее убежище? Разве окопаться за стенами собственного дома не лучшая идея из возможных? В нынешних условиях трудно найти более безопасное место. Конечно, она слышала о существовании специальных лагерей для выживших, члены которых пытались восстановить прежний порядок вещей. Но Мия не слишком-то верила в подобные места. Риск был слишком велик. По собственному опыту она уже знала, что практически никому доверять нельзя. Доверие в нынешнее время — непозволительная роскошь.
Покопавшись некоторое время в сарае, Мия нашла новый топорик, несколько мотков изоленты и прочую мелочь.
На первом этаже коттеджа не оказалось ничего полезного, если не считать пару оставленных вилок и ножей. Не было ни еды, ни медикаментов.
Когда Мия поднималась по лестнице на второй этаж, то заметила, что в рамах на стенах фотографии были вытащены. Значит, в людях, которые жили здесь прежде, все еще теплилась какая-то надежда на светлое будущее, когда они покидали стены своего дома. Иначе зачем же еще уделять время таких мелочам, спасаясь бегством от неминуемой гибели?
На втором этаже было несколько спален, в том числе детских. Ящики комодов и шкафов были настежь раскрыты. Из одежды не было ничего размера Мии, но, тем не менее, она забрала много для тряпок.
В следующих домах ситуация с провиантом была не лучше. Только в одном из шести домов ей удалось найти банку тушенки.
Когда она пересекла порог последнего коттеджа, солнце уже клонилось к закату. Нужно было поспешить, чтобы вернуться домой до темноты. В гостиной творилась настоящая разруха. Перевёрнутый стол и разломанные стулья, выломанные дверцы из кухонных шкафчиков, везде осколки побитой посуды. Мия простояла в нерешительности несколько секунд. С лестницы на второй этаж вел кровавый след. Она обомлела от увиденного и какое-то время не могла сдвинуться с места. Девушка почувствовала, что сердце забилось сильнее. Спину и лицо обдало холодным потом.
Превозмогая страх, она вытащила из-за пазухи нож, и поднялась на второй этаж. След шел из спальни. Мия старалась идти как можно тише, хотя и наверняка знала, что сейчас здесь быть никого не могло. Но ведь след был еще довольно свежий… Она облизнула пересохшие губы, медленно выдохнула, и аккуратно толкнула приоткрытую дверь. Петли скрипнули, и Мия вошла в комнату.
Это была детская в нежно-голубых тонах. В середине комнаты стоял раскрытый чемодан, разбухший от обилия вещей. Очевидно, хозяева дома в спешке старались покинуть дом, но что-то им помешало. На прикроватной тумбочке стояла фотография счастливой семьи: на фоне коттеджа на траве сидели мужчина с женщиной вместе с смеющейся девочкой трех-четырех лет, в ногах у которой лежал огромный сенбернар. На секунду Мия вернулась назад в воспоминаниях к своей семье. В то время, когда она была точно такой же маленькой беззаботной девочкой, и ее главная проблема состояла в трудности выбора платья для своей новой куклы.
Мия положила фото на место, и хотела было уже возвращаться домой, но вдруг остановилась. Она совсем забыла про кровавый след. Он обрывался под детской кроватью. У Мии задрожали коленки, она вся напряглась. Девушка села на четвереньки и быстрым движением заглянула под кровать.
Она не смогла сдержать рвотного позыва.
***
Когда Мия вернулась домой, день уже клонился к закату. Едва девушка отперла дверь, и пересекла порог дома, на нее тут же бросился Пряник. Они не виделись всего один день, но по бурному лаю пса можно было подумать, что прошло не меньше года.
— Я тоже рада тебя видеть, — улыбнулась Мия, сев на коленки.
Пряник привстал на задние лапы, и принялся облизывать лицо Мии.
— Смотри, что я тебе принесла, — Мия сняла с плеча рюкзак, расстегнула молнию и достала упаковку чипсов со вкусом краба.
Пряник тут же уселся на задние лапы, и с интересом склонил голову набок, рассматривая новое лакомство.
Девушка раскрыла упаковку, и высыпала половину в миску пса. Радостно лая, пряник покрутился на месте, и уткнулся мордочкой в миску.
Мия сняла с себя куртку, сдвинула створки жалюзи, заперла обе двери. Девушка наспех ополоснулась в тазике, перекусила остатками чипсов.
За окном уже стояла глубокая ночь, когда девушка схватила плеер, и легла на кровать. Вставив наушник в левое ухо, Мия выбрала «Так и быть» Битлз, и закрыла глаза. Мия практически уже заснула под умиротворяющий вокал Пола Маккартни, как вдруг задрожал весь дом. Снаружи раздался пронзительный рев. За прошедшие годы она так и не сумела к нему привыкнуть. Словно вопли огромной стаи диких животных.
Мия тут же вскочила на ноги, и оглянулась по сторонам.
«Господи, только не это».
С полок попадали книги, из гостиной послышался треск расколовшейся вазы. На кухонном столе ходуном ходили тарелки и чашка с недопитым кофе.
Даже сквозь закрытые створки жалюзи можно было разобрать ослепительные всполохи фиолетового сияния. Мия почувствовала, как у нее все сжалось внутри. Руки сразу же похолодели, а сердцебиение ускорилось. Глядя на завораживающий фиолетовый свет, Мия будто бы вросла в пол. Она была не в состоянии пошевелиться. Перед глазами семнадцатилетней девушки пролетела вся жизнь: первый день в школе, уроки катания на велосипеде от папы, десятый день рождения Мии в кругу семьи, и один из самых счастливых ее дней, когда она впервые вышла на сцену школьного театра и сыграла Офелию в «Гамлете» Шекспира.
По щекам Мии потекли слезы.
В этот самый миг она поняла, что уже устала бегать. Они снова нашли ее. Теперь Они знают, где она живет. И что теперь? Мии снова нужно убегать? Какой теперь во всем этом смысл? Ради чего ей продолжать каждодневную борьбу за выживание? Какой же она была дурой… Надеялась, если не видела Их несколько месяцев, значит, Они ушли.
Но ведь Мия знала, что Они всегда возвращаются. Сколько бы она не убегала, Они постоянно ее находили, и только каким-то чудом ей удалось выжить до сего дня. Быть может, пришло время сдаться? Возможно, настало время смириться со своей судьбой?
Пронзительный вопль становился все ближе и ближе. Фиолетовый свет, заливавший всю комнату, стал нестерпимо ярким.
Мия села на колени, и с улыбкой на губах, закрыла глаза.
Раздался треск разбитого стекла, с полок попадали фигурки Фредди Меркьюри и Джона Леннона в коллекции «Фанко», которые Мия нашла в одном из заброшенных супермаркетов. Звон бьющейся посуды, сотрясавшийся пол под ногами, и лай пса…
Пряник…
Прикрывая глаза ладонью, Мия бросила взгляд на лающего пса. Пряник прыгал на месте, рычал на разбитое окно, из которого изливалось ослепительное фиолетовое сияние.
Мия вскочила на ноги, и подбежала к Прянику.
— Все в порядке, — девушка потянула пса за ошейник, — все будет хорошо.
Мия втащила Пряника за собой под кровать, обняла его, и закрыла глаза.
***
