теперь на свободе?
— Очень хорошо, очень даже хорошо, а тем более спокойно.
— И без Миланы?
Ярополк напрягся: неужели знает и Самбор?
— Без княгини Миланы немного скучно, как и любому лишившемуся дела.
— Может, на меня поработаешь?
Для Ярополка это было ужасное унижение, он смог сдержаться, только думая о сделке Рогволада с Самбором. Ему не особо хотелось терять расположение старого князя, поругавшись с трусом.
— Нет, — спокойно ответил он. — Сейчас я хочу попутешествовать.
— Далеко же ты ушел, — продолжил Самбор измываться, однако в конце передумал. — Что ж, счастливо оставаться.
Он уехал тем же утром к облегчению Ярополка. Но оба думают, что встретятся еще раз непременно, и если Ярополк добьется успеха в поиске доказательств, то так обязательно случится. У князя Рогволода он пробыл еще две недели, потом отправился в путешествие, обещая бывать почаще. С братом он прощался отдельно, заодно получил наставление о том, как важно себя беречь.
— Я надеюсь, что в следующий раз мы встретимся не через много лет.
— Я еще о себе заявлю! — передал манеру говорить Часлава Ярополк.
— Подумай хорошо о своем ближайшем будущем, о том, чем ты действительно хочешь заниматься.
— Вот только не надо меня учить. От князя Рогволода уже наслушался.
— Тогда все, — Изяслав улыбается на прощание. — До скорого.
Ярополк находит своего отдохнувшего коня, седлает его и скачет в не совсем понятном направлении. Его окружает вскоре лес, немного замедливший спутника.
В это время Самбор уже прибыл в свое княжество, довольный своими достижениями. Правда, скоро придется ехать назад уже с княжной для проведения ритуалов.
Но если бы не одно происшествие с княжной, то не пришлось бы Самбору поволноваться.
***
Девочка справилась с тем существом, что приходило к ней ночью, но нечисть словно полюбила девочку. В этот день дети вместе со взрослыми (ведь княжна среди детей) отправились в лес для веселой прогулки. Весело, правда, княжне не было: она много раздумывала о предстоящей поездке. Ее пугала неизвестность, она боялась подвести княжество, а еще больше опозорить мать. Девочка была столь задумчива, что и перестала замечать, где остальные, а с другими детьми ей не хотелось играть, так что она так и бродила вдали. А потом стало совсем тихо, тогда княжна и увидела, что заплутала. Никто даже не понял, как так получилось.
Девочка вспомнила о речке, текущей рядом через лес, и решила попытаться найти ее, тогда она сможет легко выйти к дому. Ее словно вел кто-то — она вышла к речке за минут двадцать. А там она увидела шишигу. Это существо похоже на сгорбленную старуху с длинными всколоченными волосами, совершенно уродливая, но девочка не испугалась, а наоборот устремилась к существу. Только сейчас девочка заметила, как темно стало вокруг, но она и не думала уходить от воды. Шишига зашевелилась, встрепенулась. А потом бросилась на ребенка и потянула в речку.
Княжна даже не сопротивлялась, хоть страха она не чувствовала и все понимала. Девочка уже почувствовала воду вокруг, воздуха вскоре стало не хватать, только теперь девочка попыталась вырваться из нечеловеческих лап, но было поздно. Поздно пытаться что-то сделать девочке, но мог помочь кто-то другой.
Девушка появилась из ни откуда, надет на ней был рваный сарафан, волосы распущены и не причесаны, длинные и русые, большие серые глаза, цветом почти как река, сама бледная. Девушка зашла в воду, отыскала ребенка и взяла на руки. Шишиги уже и не видать, так что русалка несет девочку на песок, смутно девочка разглядывает красивое лицо незнакомки. Девушка ласково гладила девочку, лежащую на коленях. В какой-то момент девочке показалось, что девушка запела.
Дышать стало намного легче и девочка стала замечать, что начинает рассветать, а потом она услышала голоса взрослых. Девушка вздрогнула, опустила голову княжны на песок и ушла. Не осталось ни следа: все скрыла. Несколько позже, через пару лет, княжна поймет, что эта была русалка. А эти существа, несмотря на враждебность к людям, часто спасают детей. Но сейчас девочка даже не уверена, что все произошедшее не сон.
Взрослые уже подобрались к девочке, приходившей в себя. Кто-то большой и высокий взял ее на руки и нес до самого дома. Сейчас ей действительно лучше притворяться беспомощной и больной. К тому же, как приятно ощущать безопасность и заботу со стороны взрослых. Она даже не поняла, как оказалась дома, а потом у себя в кровати. Наверное, приятно остановиться на этих мгновениях, но появляется княгиня, настроенная не на заботу о дочери, и все портит.
— Вставай! Ты давно не спишь!
Княгиня и сама не знала, почему не то, что любви не испытывает к своему ребенку, но и вовсе ненавидит дочь. Женщину раздражало, как мертвый князь до ужаса любил дочь, как он с ней возился. Все считал, что девочка хорошенькая, слуги вечно что-нибудь дарили княжне. А ребенок, как казалось матери, рос высокомерным, избалованным, распущенным. А внешность вовсе неприятная: эти водянистые голубые глазки, сжатые губки, растрепанные жидкие волосы. Но, когда и Ярополк оказался среди этих людей, княгиня не смогла выдержать. “Неужели он думает, что это его ребенок”, - недоумевала княгиня. А вот князь не сомневался, что ребенок от него.
Девочка присела на кровати, чтобы мать не вытащила ее насильно. Но княгиня уже все равно намерилась сделать больно. Она хватает девочку за волосы и тянет к себе, никогда еще здесь не чувствовалось столько гнева и отчаяния. Всю свою обиду на родителей Милана выплеснула дочь, за то, что мать бросила ее, за то, что отец был равнодушен к ней. Она мстила его внучке. Милана помнила, как отец, занося руку на удар, приговаривал: “Может, вырастет из тебя что толковое!”. Он вырастил Милану на своих выносливости, жестокости и равнодушии. Только от дяди она увидела любовь. А теперь ей ничего не досталось, даже жалости.
— Почему мне никто никогда не помогает? — думает княжна, пока мать решает, чтобы такое сделать.
Княжна и не поняла ничего, пока не обрушился тяжелый удар. Дыхание перехватило, глаза от боли налились мокрым, а живот горит огнем. Падает что-то железное, послышались уходящие шаги. Она осталась одна, совсем одна, нет, были еще слезы. Лана лежала долго, очень долго, свернувшись клубочком. Пока ее не позвали, настойчиво позвали к Самбору. Что он хотел от нее, она не знала и не хотела знать. Слишком больно, чтобы встать, казалось, она больше не сможет никогда встать. Но пришлось. Сразу несмело зашагала, а потом смогла.
Перед Самбором она появилась почти не потрепанная, даже волосы постаралась поправить. А
