точно не будем. Ты ведь этого боялся?
Мальчик смущенно покачал головой, на что княжна улыбнулась довольно понимающе. Наверняка со временем княжне будет везти больше, а результат ее улучшится, но пока она довольствуется четвертым местом.
Хотя дела Самбора в отличие от княжны, оставшейся со своим женихом под давление Рогволода, шли не очень. А особенно напряженно дела обстояли с Путимиром, который сильно противился свадьбе Самбора. Десница так долго разглагольствовал об этом браке, что сам князь уже задумался, правильно ли он поступает. А может это всего лишь желание отомстить отцу и поставить на место Милану? Мысли опять вернулись к княжне, которую он сильно боялся оставить там, несмотря на брак. Он не знал, чего можно ожидать от Рогволода, хоть тот, казалось, относился благосклонно к княжне. Самбора пугала вероятность того, что те захотят развязывать войну, а княжну просто убьют за ненадобностью.
Его страхи хоть и имели место быть и должны быть, но они не имели под собой устойчивой почвы: никто не готов сейчас к войне, даже быстрой.
Княжна забывала свои страхи в неродных краях, обзаводилась новыми друзьями. А Милана наоборот сходила с ума, почти запертая (выходить из замка ей было строго запрещено) одинокая. Она начинала ходить вдруг ни с того ни с сего по комнате по кругу, она заламывала похудевшие пальцы, кисти. Сама бледнела с каждым прожитым днем, губы потрескались, иссохли, во сне, если удавалось заснуть, кричала бессмысленные мольбы. Княгиня постепенно умирала в коконе, созданном ей самой.
Но жить нужно было. Так, сразу под уговорами слуг, а потом уже и сама, она вновь начала есть. Потом в небольшом сопровождении подруг и слуг стала понемногу гулять. Самбора она почти не видела, а дочь тем более, хотя она и не испытывала потребности в их обществе. К ней стали заходить старые друзья (с разрешения Самбора, конечно), постепенно она восстановилась и уже точно смирилась.
Наверное…
Впрочем, свадьба ожидалась скоро, уже было известно о ней почти все и всем, начиная от блюд и заканчивая рассадкой гостей. А все хоромы и покои сияли чистотой, о которых забыли давным давно, так что сейчас все постоянные обитатели суетились там и сям.
Гости стали съезжаться заранее, некоторые вовсе приехали за неделю, они все пребывали в веселом настроении, что раздражало Милану и Самбора (хоть в чем-то сошлись). Все эти приезжие носились по хоромам, по лесу, по двору, кто-то на охоте, кто-то только и делал, что ел и пил. Они потребляли столько алкоголя и еды, что стало дурно даже беспробудно пьющим конюхам. Видно, отрывались гости за все время и на всю жизнь. Самбор и вовсе стал мрачным, еле выдавливая из себя улыбку гостям и мысленно подсчитывая траты. За дня три приехала княжна вместе с семейством Рогволода (конечно, неполное: слишком оно большое и раскиданное по свету).
Княжне же эта неразбериха нравилась, нравился и шум, создаваемый гостями, переполох на кухне среди слуг. Но больше всего она хотела увидеть Самбора, хоть и понимала, что сейчас он слишком занят. Тем не менее Самбор сам изъявил желание поговорить, он даже взял ее с собой, чтобы вместе обходить важных гостей. Она все время просто слушала, по правде говоря, и только, если ее о чем-то спрашивали, отвечала. Естественно, это были глупости, которые обычно спрашивают у детей: сколько тебе лет, а любишь праздники и т. д.
Самбор же спрашивал девочку о гостях. Его интересовало, насколько хорошо она запомнила их внешность, разговор, что она может сказать об этих людях. Если ее ответ правильным или совпадал с мнением князя, он покачивал головой в знак согласия, что княжне очень нравилось.
Солнце садилось, меняло свое одеяние с желтого на нежно-розовое, небо было прекрасным, без единого облачка, изъяна, оно словно состояло из бесчисленного множества осколков других небес, разных цветов. Ветра не было, дождь идти не собирался, но и жара не стояла: погода прекрасна. Но Милану и это раздражало, ей казалось, что весь мир против нее: мог бы хоть дождь разразиться на свадьбе. Небо же дождя не обещало: ни единого облачка, а тем более тучки.
Свадьба должна состояться завтра, и княгиня не могла уснуть. Она тряслась, рыдала, стонала. В итоге так и не уснула, даже несмотря на усталость. Самбор напротив абсолютно спокоен и делал все, как обычно. Ну а гости тем более спокойны, ожидая веселья.
В конечном счете Милана встает еще до зари и будит прислужницу, заставляет ее подготовить воду. Сейчас княгиня не только следует традиции, но и она просто любит мыться, чувствуя себя намного лучше после этих процедур. Накануне она ходила, как и полагается перед свадьбой, в баню, но и сейчас ей захотелось смыть с себя грязь ночи.
Девушка принесла воду в ведре и вылила в таз, вода была едва теплой, но зато бодрящей. Теперь же Милана с мокрыми волосами замерзла окончательно. Время у нее еще было, поэтому она не спешила, отправив служанку вместе с водой, она вновь легла в постель и уставилась в потолок. Правда, вскоре ее подняли. Хотя на самом деле ей показалось это “вскоре”—она пролежала два часа. Всеми приготовлениями занимался вставший рано Самбор. Традиции и обычаи его не особо волновали, когда он собирал глумотворцев, органников и гусляров — лишь бы гости были довольны. Но по обычаю на княжеских свадьбах должны быть трубы зурны, и этим Самбор не пренебрег. Хотя и главное, как считал Самбор, накормить и понянчить гостей, к нарядам отнеслись ответственно. Милана была одета в расшитый золотыми и серебряными нитями сарафан, в косу вплетены разноцветные ленты, а на голове кокошник с жемчугом, на талии завязан пояс. Самбор одет же в брюки из сукна, рубаху с вышивкой и дорогой пояс.
Когда совсем рассвело, оба вышли из покоев. Никто не ел, готовясь к пиру, все сидели в ожидании великого события. Тогда была прекрасная погода, поэтому кольцами решили обменяться на свежем воздухе. Толпа, желая посмотреть на пятиминутное дело, повалила наружу. Милана и Самбор стояли в центре посреди всего этого напротив друг друга. Самбор выглядел равнодушным, Милана же бледная, уставшая. Ее красивое лицо, словно опустошилось, отреклось от проявлений чувств. Она подняла глаза на спокойного Самбора и покорно надела кольцо в ответ на его безымянный палец.
Мужчина взял ее под локоть и повел в сторону столов: теперь должен начаться пир. Жених и невеста восседали в центре стола, рядом остальные гости рассаживались по статусу, ближе всего к новобрачными оказались новоиспеченные союзники Самбора.
