Так Шанди пролетела километров десять, проверив семь телег и миникараванов, когда впереди увидела большой караван из сорока, не менее, фургонов. Он охранялся отрядом охранников человек в двадцать. Впереди ехал мужчина в цветастой одежде, отблёскивающей шёлком – видимо, главный караванщик.
Шанди полетела над вереницей фургонов, стараясь заглянуть в каждый из них. Где-то ей удавалось это сделать, а где-то полотно фургонов было опущено, и как она не старалась, не могла увидеть, что там, внутри, делается.
Она металась над фургонами, и её потуги найти Фёдора были замечены одним из охранников, молодым парнем, кичившегося своим умением стрелять из лука.
Он долго наблюдал за кружением чёрного ворона, потом раздражённо сказал:
– Вот не нравится мне эта птица! Чёрная, вьётся чего-то – не иначе беду накликает. Сниму-ка я этого гада из лука!
– Перестань! Тварь Божия, чего её трогать? Ты же его не съешь, так зачем убивать? – пытался урезонить стражник в годах, с сединой в бороде и умным прищуром глубоко посаженных глаз – и вообще – дурная примета в ворона стрелять. Это птица вещая, они даже говорить умеют. Не нужно этого делать.
– Вот ещё! Вещая, понимаешь…жрать только умеет, и гадить – на головы людям. Говорящая! Суеверия одно, и бабкины сказки. Бесполезная птица и нечего им существовать, раз людям они не полезны! (Сам не зная того, парень высказал мнение, в точности совпадавшее с мнением некоторых землян – зачем нужна эта птица/животное/насекомое? Оно же для меня бесполезно – значит – уничтожить. Когда-то по бескрайним прериям Северной Америки бродили миллионы бизонов. И их расстреливали из окон поездов – просто так, для развлечения. Тысячи туш великолепных животных гнили вдоль железных дорог… А время от времени небо закрывали гигантские, миллиардные стаи перелётных голубей. Их били, стреляли, ловили – казалось, что не будет конца этому бесконечному потоку птиц, закрывавших крыльями Солнце… Исчезли перелётные голуби. Не осталось НИ ОДНОГО. Человек – хуже чумы. Недаром последние годы Земля, как будто возмущённая его поведением, всё чаще устраивает катаклизмы, уничтожающие тысячи и тысячи людей, как будто смывая, счищая с себя человеческий род…)
Само собой – никакие аргументы на стрелка не подействовали. Он наложил стрелу на лук, и когда Шанди в очередной раз взмыла на проверяемым фургоном, он спустил тетиву.
Парень и взаправду был очень хорошим стрелком. Стрела, выйдя в небо по высокой траектории, точно ударила Шанди в грудь, и если бы не её чешуйчатая броня – могла пробить навылет. Не пробила. Лишь сбила дыхание и вызвала невероятную, кровожадную ярость к сидящему на коне конопатому парню с луком в руках.
Первое её желание было – убить. Оторвать голову подлецу! Потом она остыла и решила – Андрею не понравилось бы такое убийство. Кроме того – как-то банально, взять и оторвать голову. Можно придумать кое-что поинтереснее, это точно.
Драконница радостно захихикала и поднялась высоко над караваном, отлетая в сторону так, что потерялась из глаз наблюдателей. Теперь надо было устроить всё очень, очень аккуратно.
Она разогналась до максимальной скорости, превратившись в чёрную стрелу. Ей помогал ветер – драконница нарочно зашла с подветренной стороны, чтобы скорость была больше.
Через несколько секунд полёта, она приблизилась к каравану настолько, что сверху были виды физиономии возчиков, охранников, всех, кто был в этом караване. Стрелка из лука она засекла сразу и не выпускала его из поля зрения, как будто взяв его в перекрестье прицела бомбометателя.
Теперь предстояло само опасное – на секунду превратиться в дракона, да ещё и умудриться испражниться в воздухе, да так, чтобы попасть по дугообразной траектории в своего обидчика. Шанди давно хотела сходить по-большому – косуля, и всякое другое питание давненько просились наружу. Как-то было не до того. А вот теперь – в самый раз!
Разгон, переворот, ррраззз! – здоровенная куча драконьего помёта, усеянного непереваренными косточками, раздробленных мощными челюстями, как из пушки полетела в незадачливого парня.
У драконов, как и у птиц, родственниками которых они в какой-то степени и являлись – как ящерицы, как крокодилы (учёные это давно определили) – была одна интересная способность – во-первых они могли испражняться прямо в воздухе, а второе – опорожнять кишечник практически мгновенно, выстреливая помёт, как из пушки. Чем Шанди радостно и воспользовалась.
Если кто-то и заметил, что в воздухе, вдруг, вместо чёрного ворона, на секунду появилась громадная драконница – скорее всего списал это на галлюцинации – привиделось, мол. Меньше надо самогонки хлебать. Но вряд ли заметили. Часто ли люди поднимают голову и смотрят в небо? Если только лёжа на спине, рядом со своей подругой, после бурного секса где-нибудь на лужайке возле ручейка.
Возчики же, и стражники – люди приземлённые и в небесной голубизне им высматривать совершенно нечего. Потому – никто не заметил – оттуда же прилетела эта здоровенная твёрдая куча дерьма?!
Эта куча выбила парня-лучника из седла, залепив ему всю шею, всю голову вонючей, клейкой массой, в которой угадывались косточки животных, шерсть и копыта. Хуже того – при падении лучник ещё и сломал себе правую руку – ту, которой он оттягивал тетиву.
Все в караване забегали, стали смотреть в небо – но кто мог связать ворона, чёрной точкой висящего где-то на горизонте, и эту кучу дерьма, весящую больше, чем десять таких птиц.
Оглушённого парня подняли, матерясь и брезгливо касаясь его опоганенной одежды, потом раздели и потребовали, чтобы он выкинул эти вонючие тряпки, иначе поедет сам по себе. На руку ему наложили шину, и дальше он ехал, кусая губы от боли в горящем огнём предплечьи, обливаясь потом, бледный, как покойник.
Старый охранник по этому поводу заметил:
– Говорил тебе – не стреляй в ворона, не стреляй! Птица колдовская, вещун, кто тронет его – будут неприятности – и что? Ты послушал? Хорошо хоть промазал по нему, а то совсем бы башку сломал.
– Я не промазал – огрызнулся стрелок – я видел, как стрела в него попала! И вообще – эта дурацкая птица ни причём! Мне просто не повезло, и всё. Может орёл какой-то в небе нагадил – вот я и попался под это дело. Ворон-то причём?
– Болван! Орёл таких размеров не бывает…такое я видел однажды в молодости, на побережье – вот такую, похожую кучу. Местные мне сказали – дракон это был. Так что, парень, ты самый неудачливый в мире человек – быть обгаженным драконом – это верх неудачливости! Их видели один из миллиона, а уж чтобы быть обгаженным драконом – это надо быть сверхнеудачником. Надо сказать капитану – пусть тебя больше с нами не берёт. С твоей неудачливостью ты нас в такую беду может завести – ой-ёй. И не слушаешь старших, болван – болваном! Тебе лучше в городскую стражу пойти, шпану на улицах пугать. Там таких болванов ждут с распростёртыми объятиями.
