— Нет, он меня зеркалом отследил. И слышал весь наш разговор на скале.
— Я же тебе говорил, что он тебя найдет. А что он тебе сказал?
— Что ты был прав.
— В чем?
— Да во всем. Насчет Шеллара, и насчет эльфов, и вообще, ты ему понравился. А твой папа не появлялся?
— Нет. Это он теперь пару лун вообще не появится. Как поживает ваша дама, которая в обмороки падает?
— Отлично. Она действительно осталась довольна, и в обмороки падать перестала. А прочие ей завидуют. Камилла, та меня по три раза на дню достает вопросами, когда же этот эльф снова придет… А ты у Эльвиры был?
— Был. Это она мне и рассказала, что там случилось. Никогда не думал, что она так будет рыдать и убиваться, она же всегда Шеллара недолюбливала…
— Ты слушаешь? А то мы болтаем…
— Слушаю. Что-то он запсиховал, помолчи немного, я его успокою…
Мафей замолчал, всматриваясь в Жака и пытаясь по его лицу определить, что с ним сейчас происходит, но ничего, кроме напряженного внимания, не заметил. «И почему я не эмпат… — позавидовал он, не решаясь заговорить, чтобы не помешать. — Я бы тоже слушал… И не стоял бы без толку, как мебель…»
Он так и не решился больше начинать разговоры и отвлекать Орландо, и они так и простояли в тишине целую вечность. И когда в этой тишине вдруг раздался голос Жака, Мафей даже вздрогнул от неожиданности.
— Все, — сказал Жак. — Я прошел. Сейчас открою.
Мистралиец чуть улыбнулся, легонько похлопал его по плечу и отошел.
— Хвала небу, — тихо сказал он и опустился на ящик. — Хоть с этим все обошлось… Мафей, да хоть теперь-то не реви. Все же в порядке. Сейчас мы откроем этот растакой сейф, возьмем этот трижды перетакой антидот, пойдем к Шеллару… и никто не умрет. Давно мне уже так не везло. Вечно все умирают…
Что-то щелкнуло, лязгнуло и тихонько запищало.
— А ну заткнись, — сказал Жак, и писк прекратился. — Все, открывайте.
Он вынул штекер, встряхнул головой и тут же, охнув, вцепился в дверцы шкафа, чтобы не упасть.
— Жак, что с тобой? — испугался Мафей, бросаясь к нему.
— Да ничего, голова кружится… Говорю же, отвык. Сейчас пройдет. Вы пока лезьте в сейф, а я чуток посижу… Не бойся, ничего со мной уже не случится. И не так все страшно, как мне казалось. Наверное, в прошлый раз я сел на колючку исключительно с перепугу. Там очень даже просто можно пройти.
Орландо с трудом откатил тяжелую дверь и вошел в сейф, больше напоминавший средних размеров кладовку.
— Мама родная, чего тут только нет… — протянул он. — Целый арсенал. А где же медикаменты?
Мафей, не удержавшись, тоже сунул голову внутрь.
— Ух ты! А это что? Гитара? Она-то зачем в сейфе?
— Наверно, для пущей сохранности, — предположил Орландо и тоже, заинтересовавшись, потянул с полки тяжелый футляр.
— А он что, каждый раз за ней в сейф лазит?
— Да он вообще играть не умеет. И не его это гитара. Я подозреваю… — он щелкнул замками и откинул крышку футляра. — Ну, точно. Она. И где он ее выцарапал, ее же, наверное, конфисковали вместе с остальными вещами…
— А чья это? — полюбопытствовал Мафей, рассматривая инструмент.
— Кантора, — вздохнул Орландо, погладил полированную деку и захлопнул крышку. — Вот ведь, достал где-то, спрятал, и хранит. Надеется, что когда-нибудь Кантор о ней вспомнит… могу поспорить, Кантор и не знает. Ладно, ставь на место, а я поищу… а вот они, и искать не пришлось.
— Нашли? — спросил Жак, подходя поближе и заглядывая через плечо Мафея. — Ой, правда, чего тут только нет… Понятно, откуда у людей неожиданно появляются обоймы посреди гостиной… А это что за ларец?
Орландо оторвался от копания в ящике и мельком бросил взгляд на полку.
— Это? А, там корона дядюшки Ринальдо.
— Твоя корона, — негромко поправил его Жак. — Теперь — твоя.
— Может, когда-нибудь будет моя, — пожал плечами мистралиец, между делом запихивая что-то в карман.
— Опять наркоту тибришь? — возмутился Жак. — Мы что, за этим сюда пришли?
— Это не наркота, — возразил Орландо. — Просто глюкоза. Я ее люблю, она сладкая.
— Как ребенок, ей-богу! Ты давай антидот ищи.
— Ищу, ищу. Он должен быть с такой ярко-зеленой полоской поперек…
— А он у него какой? Лялька, пчелка, или нашлепка?
— Ты можешь говорить по-людски? Нашлепка — это дермопласт?
— Ну да. Я имею в виду, ампула, шприц-тюбик, или дермопласт?
— Да какая разница, что найдем, лишь бы было…
— Просто, если ампула, он выпить не сможет.
— Мне Амарго шприц-тюбик давал, значит должен быть…
— Вон он, ты пропустил. Нашлепки с зеленой полоской.
— Я не пропустил, я еще там не смотрел. Ну, все, пошли. Этот сейф как-то можно опять закрыть?
— Просто захлопни, не полезу же я опять через колючку, чтобы его закрыть. А ты умеешь с нашлепкой обращаться?
— А ты что, не умеешь?
— Я? Умею.
— Вот ты и будешь с ней обращаться. Я же туда не пойду, при дворе мелькать. На, три штуки на всякий случай. Останутся лишние, пусть припрячет, вдруг его еще раз отравят.
— А что мы скажем, если нас спросят, где взяли? — вспомнил Мафей.
— Скажем, Карлсон дал, — предложил Жак, сматывая шнур от штекера и запихивая в мешок. — А про мэтра Альберто королю ни слова, а то немедленно помчится с визитом. Он и так уже всех достал своими устремлениями к контакту. Даже Кантора пригрузил устроить ему встречу с Амарго.
— А откуда он о нем знает? — приостановился Орландо.
— Вычислил. Ладно, потом поговорим. Мафей, пошли. А ты с нами не пойдешь? Тут останешься, или куда-то сдернешь?
— Я… — мистралиец замялся, затем виновато посмотрел на Мафея. — Мафей, тебе не трудно будет отправить меня… к Эльвире?
— Да нет, пожалуйста. А ты что, сам не можешь?
— Боюсь, не получится, — вздохнул Орландо. — Слишком устал. Могу промахнуться.
— Так почему тогда не домой?
— Дома может припереться Амарго и будет скандал. А у нее я отдохну, и тогда уже домой отправлюсь. Только Шеллару не говори, что я во дворце, а то ведь встанет и побежит приветствовать.
— Думаешь, он прямо так сразу и встанет?
— Почти. Ну, может полчаса полежит, а потом все будет в порядке.
— Ну да, — усмехнулся Жак. — Да еще его неугомонное величество… он и эти полчасика не пролежит спокойно.
— Вы ему скажите, пусть не вскакивает и не начинает бегать по дворцу и продолжать свадьбу. Пусть поспит хоть немного, так лучше будет. По себе знаю.
— А ты что, пользовался?
— Да меня регулярно травят, — вздохнул Орландо. — В среднем, каждые две-три луны. А еще у меня есть дурацкая манера в задумчивости наступать на змей и скорпионов… Бегите, ребята. Передавайте Шеллару привет.
