— Я не буду тебя заставлять говорить правду, захочешь сама расскажешь, но будь осторожна Кати.
— Ничего не случилось Арона, я жива, здорова. Все хорошо.
— Надеюсь… — чувствую королева мне не поверила.
— А теперь давай вернемся к твоим баранам.
— Баранам? — опешила королева.
— Ну, это выражение такое… ай, ладно. Слушай ты как хочешь, но с Фареном тебе поговорить надо.
— Не вижу смысла.
— Арона ты хотя бы понимаешь, что после твоей пропажи, Мирэль захватил власть?
— Да, я слышала об этом.
— То есть ты в курсе, что Фарен лишился трона, и над наследником висела угроза смерти?
— Мой сын находился под защитой артефакта, его бы не посмели тронуть. Мирэль поступил бесчестно, но я одна была не в силах ему помешать.
— Но Мирэль умер и Фарен снова на престоле, тебе ничего не грозит.
— Почему ты так хочешь, чтобы я с ним поговорила, девочка?
— Ты мне нравишься и я хочу тебе помочь. Да и просто знаю, что это будет правильно.
— Ты в этом так уверена?
— Абсолютно.
— Ну что же… думаю, ты права, пора перестать прятаться, все равно, рано или поздно он меня найдет. Только как мне попасть в замок? Меня дальше крепостных ворот не пустят.
— Знаешь… я как раз из замка сбежала, и там был один тайный ход… В общем, если я увижу это место, сразу его узнаю. Примерную дорогу туда я помню.
— Но как получилось, что замок без защиты?! Ведь получается, любой может туда проникнуть незамеченным!
— Видно король не в курсе, что есть тайный проход.
— И в какую часть замка он ведет?
— В любую.
— Любую?! О богиня Лона, как такое возможно?! Откуда ты это знаешь? — королева была на столько шокирована, что лицо стало мертвенно — бледным. Вздохнув я вкратце поведала свою историю, начиная с того момента, как Ирон привел меня в кабинет информатика и до момента, как я попала к Ароне.
— Получается, мой сын должен был на тебе жениться?
— Ага, только я думаю, он от этой идеи короля был, как и я, не в восторге.
— Зачем ему понадобились земли Мирэля? С каких это пор, король интересуется чужими владениями?
— Может это месть мне? Забрать все, что когда‑либо принадлежало лжекоролю?
— Вполне возможно. Мой муж довольно мстительный человек, но ни когда не был жесток. Не думаю, что он хотел убивать тебя или твою подругу.
— Но все же дал на это свое согласие!
— В этом тоже следует разобраться, — с этими словами она начала убирать со стола. — Отправимся в замок завтра, сегодня уже поздно, лучше с раннего утра.
— Хорошо, только Арона, нужно сделать так, чтобы меня никто не видел, — я стала помогать королеве убирать оставшуюся на столе посуду.
— И что ты предлагаешь?
— Я не буду выходить из прохода. Не могу гарантировать, что мы попадем к нему в кабинет, там много разветвлений, но куда‑нибудь то мы попадем. Но нельзя, чтобы меня увидели.
— Не беспокойся, мы что‑нибудь придумаем, а сейчас Кати, ты идешь мыть посуду, а я готовлю обед, — Арона развернулась и пошла к печке, я же подавив вздох разочарования, ведь придется опять морозится в холодной воде, побрела с горой посуды на выход. За мной увязался Феликс, видите ли ему скучно дома сидеть. Пока я мыла посуду в ледяной воде это серое безобразие резвилась в ближайшем сугробе.
— Феликс, если ты отморозишь себе свой лысый хвост, я тебя жалеть не буду!
— Ой, да ладно тебе, горемычная. Я может форму набираю перед походом.
— Каким еще походом, — я видимо чего‑то не знаю.
— Я с вами пойду!
— Это еще почему?
— Я могу пригодиться, — выпятил маленькую грудку вперед это серое недоразумение.
— Ха… ну ладно, посмотрим, — смешной он все‑таки. То, что крыса говорящая ладно, но откуда у крысы такой вредный характер?
Остаток дня прошел тихо и спокойно. Я помогала Ароне по хозяйству, крыс развлекал нас своими шутками и забавными историями из жизни великого и ужасного крыса по имени Феликс. Спать легли рано, так как вставать было решено в пять утра, что для моего избалованного организма крайне жестоко и тяжело. Мало того что дома меня постоянно Ирон будил ни свет ни заря, так и тут отоспаться не дадут.
Все‑таки мне здесь не место. Если бы судьба не свила меня с Ароной, я бы уже давно умерла от обморожения. Сомневаюсь, что в моем мире такое могло бы произойти. Стало страшно. Видимо пришла запоздала реакция на произошедшие события. Еще и озеро это изумрудное. Крыса говорящая. Что еще меня ждет впереди? Зеленые человечки? Лысые ежи? Или может быть короткошеие жирафы? М — да…привет больная фантазия.
На этот раз я заснула быстро. Сны меня не беспокоили, только Феликс решил облюбовать мою подушку и лег у моей головы поближе к печке. Выгонять я его не стала, все таки он мне не мешал. Ну крыса, ну спит рядом, кажется я начала к этому привыкать. Спят же со многими кошки или собаки в кровати? Спят. А со мной будет крыса спать. Подумаешь чуть больше стандартного грызуна. Подумаешь, храпит во сне. Так у каждого свои недостатки.
Пробуждение началось с щекотки, кто‑то усиленно щекотал меня по носу. Не выдержав такого издевательства я громко чихнула. Щекотка тут же прекратилась, но сон больше не шел.
— Подъем! — прокричал кто‑то над самым ухом. Мой сонный мозг начал усиленно соображать и в голове сразу закрутился фейерверк вопросов: 'кто я?', 'где я?', 'что я?', 'я это я?'. В общем мозг не хотел просыпаться, а вместе с ним и все остальные части тела.
— Арона тащи ее за ноги, она не хочет просыпаться.
— Не надо меня за ноги!
— Ладно, Арона тащи за руки!
— Феликс! — закричала я одновременно с Ароной.
С трудом собрав волю в кулак и дав себе мысленный подзатыльник я встала. В доме было прохладно и по одеванию я побила наверно все рекорды. Ну вот люблю я тепло, даже если на улице прохладно я всегда упихтеривалась в сто одежек. Ирон еще всегда говорил что я как капуста зимой 'сто одежек и все без застежек'.
Завтракали в молчании, разговор не клеился, да и думал каждый о своем. Феликс права все норовил сунуть нос в мою кружку с травяным чаем, но, получив щелчок по носу, обиделся и ушел грустить на подоконник. Обжора. Где это видано, чтобы крыса столько ела? Да он скоро ходить с такими темпами не сможет. Будет лежать как кабачок, на подоконнике своем любимом и зреть.
Из дома вышли рано. Солнце еще не встало и было жутко темно и холодно. По тело пробежал рой мурашек, зуб на зуб перестал попадать. Опять мне холодно. Ненавижу зиму, снег и все что с ним связано. Хочу лето. Домой хочу! Душой я понимаю что это мой мир, я родилась здесь. Но не чувствую я себя здесь как дома, здесь все чужое и не знакомое. И плевать мне на какие‑то там земли. Почему я просто не могу их, к примеру, подарить? Или просто отдать, как жест доброй воли. Или еще чего. Да все равно!
