— Вот это полный медный суон, — показал он мне круглый толстый потемневший от времени диск.
Взял монету в свои руки, чтобы оценить её на уровне ощущений. У одного своего друга видел коллекцию старых монет времён императрицы Екатерины второй. Среди них особенно выделялись размером пятаки, такие круглые блямбы, диаметром пяти сантиметров и толщиной миллиметров шесть, почти шестидесяти граммов чистого веса. Нечто подобное держал сейчас в своих руках, разве что исполненные на гораздо лучшем уровне, по сравнению с теми же пятаками императрицы.
— Есть ещё половинные, четвертичные, шестнадцатеричные суоны, — тем временем продолжал говорить Питс, выкладывая монетки поменьше.
Последняя была размером примерно с нынешнюю рублёвую монету. Поле одной стороны всех монет плотно заполнялось мелкими надписями, которые мной не читались. Видимо, смысловой артефакт позволял только понимать речь и говорить, а вот письменной грамотности не обеспечивал. Жалко. На другой стороне монеты располагался портрет бородатого мужика с крючковатым носом, обрамлённый венком из кленовых листьев. Причём портрет на всех монетах был одинаковый, хотя сами монеты имели разную степень потёртости от обращения. Заметив, что разглядываю мужика на монете, колдун решил просветить меня:
— Это портрет Великого Повелевающего мудростью Оюбуси, который когда-то давно предложил Лордам заменить слова клятвы долга на медь монет для простого народа. В те далёкие времена деньги существовали исключительно из серебра и золота, и были в ходу только у высших сословий. Простой народ считался исключительно рабами и не нуждался в них. Но после отмены прямого подчинения, и введения медных денег для простолюдинов на юге, доходы местных Лордов заметно выросли, так что медь быстро распространилось на все остальные королевства. В награду за столь ценный совет, портрет Оюбуси в венке из ветвей древа мудрости теперь помещают на все медные суоны во всех королевствах.
А что, действительно мудрый мужик. Раб, почему-то считающий себя свободным, приносит гораздо больше прибавочной стоимости, нежели обычный раб! Закон экономики, да, всё прямо по классикам, ни добавить, ни отнять.
— Две дюжины дюжин полных суонов приравниваются к одному полному серебряному саону.
Передо мной появилась очередная здоровая блямба, только в этот раз из серебра. По размеру и весу поменьше крупного медяка, но немного. Грамм сорок, не меньше. А вот портрет на ней был уже другой.
— На саонах изображен тот Лорд, который их выпускает, и кто отвечает своим словом за полновесность монеты, — продолжилась лекция по основам местной экономики. — Саоны тоже бывают половинные, четвертичные, шестые и двадцать четвёртые. Шестнадцатых саонов давно никто не чеканит, хотя в здешних краях искатели их изредка находят. Они считаются приносящими удачу и ценятся как целая дюжина полных серебряков. А самые редкие их виды и за золотой никто тебе не продаст. Их вставляют в оправу и носят на шее, как именные медальоны и амулеты подчинённой силы.
Я рассматривал разнообразие местных денег. Некоторые монеты выглядели, как только что вышедшие из-под пресса, другие были потёрты, с разными бородатыми мордами и венками вокруг них, но совершенно одинаковые по размеру и весам в зависимости от своего номинала. Хорошо тут нет кучи разных валют и обменных курсов. И так можно легко запутаться во всех этих «дюжинах дюжин» и дробного деления номиналов. Могли бы ввести удобную десятичную или сотенную систему счёта, всё куда легче было. Вот стану тут очередным великим мудрецом и посоветую здешним Лордам провести денежную реформу. Может и мой светлый чисто выбритый лик станут изображать на купюрах. Что, скажешь — тут нет купюр? Значит будут! Именно их и присоветую, за мной ведь не заржавеет. Какой будет экономический эффект… Что, опять скажешь — кто ж тебя, убогого, послушает-то? А куда ж они денутся-то, голубчики, против невидимой руки рынка? Такие здоровые монеты в кошельках таскать крайне неудобно, а для крупной сделки так вообще телегу грузить надобно. Купюры — наше всё, изучайте классиков марксизма-ленинизма.
— И, наконец, две дюжины дюжин полных саонов стоят одного золотого сиуна…, - Питс продолжал читать свою лекцию, выкладывая передо мной наглядные пособия.
На стол легла совсем небольшая монетка размерами чуть меньше двухрублёвика. Вместо портрета на ней с двух сторон изображено солнце с лучами и больше никаких надписей.
— Сиуны бывают только такие, и дробно не делятся, в отличие от серебра и меди.
Да, мои ожидания увидеть приличную золотую бляху оказались разбитыми. Золотишко-то тут сильно дорого получается. Теперь осталось узнать, что на эти монеты можно приобрести.
— Благодарю, с внешним видом ваших денег благополучно ознакомлен, теперь осталось разобраться с их вместимостью чем-то более реальным, — сильно озадачил такой фразой своего учителя местной экономики.
Пытаясь разобраться с её смыслом, он поднял свой взгляд на меня в слабой попытке сформулировать что-то осознанное.
— Ну, сколько что тут стоит? — сильно упростил его задачу. — К примеру, весь твой дом со всем остальным хозяйством, во сколько монет обошелся тебе? Может, я сейчас хорошенько задумаюсь и приобрету свой через месяц-другой, быстрее, думаю, вряд ли получится.
Наверное, последней фразой его всё-таки доконал. Нельзя же так сразу шутить не разобравшись. Повелевающий с отрешенным видом опустился в своё кресло, так и не собрав разложенные по столу монеты. Потом, видимо, догадался, что так шучу, и всё же раскрыл некоторые интересные подробности:
— Чтобы получить право построить здесь в городе дом, нужно заплатить налог сразу за десять лет и два года. Для тебя это будет дюжина сиунов. И на сам дом, соответствующий твоему статусу Повелевающего силами уйдёт никак не меньше трёх или даже четырёх, учитывая необходимую близость к центру. Добавь сюда амулеты, обеспечивающие внутренний комфорт — это ещё минимум золотой и больше, здесь уже всё только от твоего желания и кошеля зависит, впрочем, можно обойтись и без них. Мой же дом стоит около двух, но тебе придётся обязательно строить два этажа и большую статусную гостиную при входе, — он как-то мимоходом озвучил моё собственное представление о том, каким должен быть подходящий дом.
— А если не хочу два этажа, мне и одного хватит? — не то, чтобы сильно возражал, просто мне было интересно, почему именно так.
— Нельзя. Дом своим видом должен показывать всем остальным, кто в нём живёт. Такой закон и тебе его не дадут нарушить. Строй или то, что положено, или не строй вообще, живи у своего господина в его доме.
