На последней ступеньке остановился, прислушавшись: из-за двери доносилось сонное дыхание жертвы, амулет молчал. Узенький, тусклый луч пробивался сквозь щель. Он приблизился, заглянул — но увидел лишь неподвижный балдахин.
Скорее, скорее! — шелестели крылатые тени.
Он и сам не мог медлить.
Отодвинул панель — свежесмазанные петли не скрипнули. Шагнул в покои: амулет слегка нагрелся, преодолев слабенькую защиту. Отодвинул занавесь. Склонился над укрытой простыней девочкой: черные волосы разметались, бледные губы расслаблены и слегка приоткрыты… она. Без сомнения, она. Спит.
Нож с темным матовым лезвием сам скользнул в руку, потянулся к открытому горлу…
Так просто! — предвкушение заставило сердце забиться чаще.
Так просто! — ответили внезапно раскрывшиеся провалы ее глаз.
Просто — подтвердил амулет, обжигая льдом и рассыпаясь.
Просто… — шепнула Тень, соскальзывая платьем блудницы и оставляя его один на один с девочкой.
Он рванулся прочь, но тело не послушалось. Он словно бился внутри самого себя — рыбкой в замерзающей луже. Лед сжимал, корежил и рвал саму его суть, саму душу. Мир раскалывался и опадал, как треснутое зеркало — вот откололось отражение окна с колыхающимися занавесями, полетели сорвавшиеся звезды, за ними — шелест ветвей, запах слив. Посыпались мозаикой краски, формы и время. Осталось лишь отражение искаженного, изломанного страхом человека в черных зеркалах зрачков — и он падал туда, не в силах ни вздохнуть, ни шевельнуться. Падал и рассыпался бусинами, темными и светлыми, и темными, снова темными… бусины скакали по зеркальному полу, а рыжеволосый ребенок смеялся и ловил их в горсть, одну за одной — светлую и темную, и снова темную…
А потом поднес горсть к губам, улыбнулся — и он услышал знакомый, пустой и холодный голос, обнимающий со всех сторон, поглощающий все, что осталось от него.
— Добро пожаловать в Ургаш, мой слуга.
* * *
Шу проводила взглядом упавшее тело и села на кровати, кутаясь в простыню. Потоки магии успокаивались, оставляя ее усталой и дрожащей, ветер уносил в раскрытое окно тошнотный запах страха.
— Кхе корр… — было первым, что она смогла выдавить сквозь пересохшее горло.
— А ты сомневалась, — раздался тихий мужской голос.
— Да не особо, — ответила она, не поднимая взгляда от распластавшегося на ковре мертвеца.
От драпировок, скрывающих дверь в соседнюю комнату, отделилась гибкая тень. Невысокий, черноволосый, в белой сорочке мужчина словно перетек к неудачливому убийце. Присел на корточки, посмотрел на Шу.
— Ничего, привыкнешь.
— Умеешь утешить, Эрке. — Помотав головой, Шу на миг зажмурилась и повторила, пробуя слова на вкус: — Привыкнешь…
Эрке деловито обшаривал тело, раскладывая добычу тут же, на полу: отмычки, метательные звездочки, пару коротких дротиков — Шу поморщилась от резкого запаха гульего яда — несколько монет и прочую ерунду. Заинтересовал лейтенанта только исчерченный рунами нож и тонкая цепочка с осколком тускло-серого камня вместо кулона.
— Думаешь, можно привыкнуть? — Принцесса протянула руку, требуя цепочку.
Поймала ее, повертела в руках, разочарованно отбросила.
— А есть выбор? — Эрке подкинул в руке нож, проверяя балансировку, и заткнул его за пояс.
— Проклятье!.. — её голос сорвался.
Лейтенант молча поднялся на ноги и отошел к окну. Оперся руками о подоконник, выглянул во двор. Замер, глядя на крупные предрассветные звезды.
— Ну почему, Эрке? Почему бы им просто не оставить нас в покое? — её голос звенел обидой и слезами. — Зачем тащить в столицу? Так хорошо было в Сойке…
Молчание нарушалось лишь стрекотом цикад и короткими репликами солдат под окнами: смена караула. Ветер колыхал прозрачные занавески, наполняя комнату прохладой и запахом цветов.
— Эрке?
— Не все в нашей власти, Шу, — ответил он, обернувшись.
— Но я не хочу!
— И что теперь? — Эрке подошел к ней. — Вернуться? Спрятаться? Надеяться, что в Сойке вас не достанут?
— Не кричи, — тихо попросила Шу, поднеся руку к виску.
— Я не кричу. Прости. — Он взял Шу за руку. — Совсем замерзла…
Лейтенант взял со столика бокал, налил вина из кувшина и протянул Шу.
— На, выпей. Ты справишься, Шу.
— Да куда ж я денусь.
Вцепившись в бокал двумя руками, она осторожно отпила. Поморщилась. Быстро допила до дна и швырнула бокал в стену. Раздался звон, брызнули осколки.
— Ненавижу! Боги, как я её ненавижу! — Она злобно сжала кулаки, снова поднимая уснувшую магию лиловыми спиралями. — Подослать убийцу!
— Ах, как некрасиво… — Эрке усмехнулся и покачал головой.
Дверь в смежную комнату открылась и на пороге показалась девушка в белой ночной сорочке. Пара дюжин косичек торчала во все стороны, едва прикрывая заостренные ушки, на плечи был наброшен лейтенантский камзол.
— Вопиющее нарушение этикета, — кивнула эльфийка.
Подошла, не глядя переступив через труп, забралась с ногами на кровать. Поерзала, устраиваясь поудобнее, и обняла Шу.
— Ты спишь, Баль? — Эрке и не пытался изобразить раскаяние.
— Поспишь тут с вами. — Она погладила прижавшуюся у теплому плечу Шу по голове. — Ну, и что дальше?
— А дальше мы это… — Шу ткнула пальцем в сторону тела. — Применим по назначению. Граф, поди, волнуется…
— Ты думаешь… — перебил её Эрке.
— Я знаю. Я теперь много чего знаю. И про Гильдию, и про графа, и ещё кучу всякой дряни. — Шу скривилась, взглянув на мертвого убийцу.
— Свангер, значит, — протянул лейтенант.
Глаза Эрке полыхнули озерами раскаленного добела металла. Он подобрался, словно готовый к прыжку волк.
— Подарочек Его Сиятельству? — Баль нехорошо улыбнулась, показав острые клычки.
— И Ее Сиятельству. — Упрямо сжав губы, Шу поднялась. — Идем.
— Хочешь, чтобы их кондрашка поутру хватила? — Эрке оценивающе оглядел тело на полу.
— Если такие слабонервные, нечего соваться, куда не просят.
— Может, лучше сразу Флому сдать?
— Да ладно, Эрке. Пусть живут. Пока, — хмыкнула Шу.
— Как скажете, Ваше Высочество. — Лейтенант отвесил шутовской поклон, и, не тратя времени зря, сделал замысловатое движение кистью: труп поднялся и завис в воздухе.
— Я с вами. — Балуста одобрительно кивнула Эрке.
Невидимые постороннему глазу, они вышли из комнаты. Стараясь ступать как можно тише, впереди шла Шу. Босиком, в белой длинной сорочке, со спутанными черными волосами и лилово светящимися глазами, она походила на привидение. За ней стелились хищными тенями Балуста и Эрке. Самым живым и реальным в компании показался бы стороннему наблюдателю плывущий над полом труп неудачливого убийцы.
