Тем не менее Мелхи оторвалась от Кая на мониторе и, присоединившись к Диониссе, проследовала в комнату для совещаний. Она годами пыталась пробудить – или уничтожить – соседей по штатам, но результаты ее мало интересовали. Постепенно это приедалось. Требовалась задачка посложнее.
– Добро пожаловать, – обратилась Мелхи к группе из пяти живорожденных. – Насколько мне известно, это первое собрание подобного рода. Полностью скрытое от Модеров, проходящее в Штате, о существовании которого они даже не подозревают. Дамы и господа, мы пойманы, заперты и обречены на практически одинокое существование внутри машины. Давайте обсудим, как нам выбраться на свободу.
Примечание 1:
почему я вырезал удаленную сцену
Повесть родилась из идеи взять несколько распространенных научно-фантастических клише – мозги в банке, виртуальное существование, как в «Матрице», – и попробовать перевернуть их с ног на голову. Во всех подобных историях эти клише представали ужасающими символами антиутопии. Я спросил себя: «А что, если виртуальное существование обернется для людей благом? Что, если выйдет не антиутопия, а разумная и действенная система, приносящая человечеству огромную пользу?»
Из этих предпосылок выросли истории Кая и Софи. Мне пришлось по душе, что решение поместить людей в смоделированные миры может и в самом деле оказаться разумным, а вовсе не пугающим. Это крайняя мера, но, возможно, логически обоснованная, вызванная ростом населения и ограниченностью ресурсов. В философии есть направление, согласно которому мы должны судить, исходя из того, что лучше для человечества в целом. Полагаю, это как раз тот случай.
Это первая причина, по которой я вырезал удаленную сцену. Она смещает внимание на «побег из Матрицы», хотя упор должен быть на технологиях, благодаря которым удалось достичь великих свершений ценой отказа от взаимодействия между людьми.
Учитывая вышесказанное, аргументы Софи и правда обоснованны. Одной из целей повести было показать, насколько фальшивость жизней Кая и Софи обесценивает саму суть их личностей.
Для Кая это касается героизма. Он никогда не подвергался настоящей опасности, а значит, играл в видеоигру на низшем уровне сложности, хотя все это время считал, что поставлен в самые жесткие условия. Однако возникает вопрос: если героизм казался ему реальным, имеет ли значение то, что ему никогда ничего не угрожало? Я не знаю ответа, но это один из самых занимательных вопросов повести.
У Софи схожий внутренний конфликт. Подобно тому, как героические свершения Кая обесцениваются тем, что его подстраховывают, ее бунты и выступления за права человека – тем, что все эти битвы в реальном мире уже выиграны. Ее штат намеренно создали лишенным подобных концепций, чтобы она могла воплощать их в жизнь.
И все же, разве тот факт, что подобный конфликт был разрешен раньше, делает ее собственную борьбу лично для нее менее важной?
Для нее да. Она считает, что Модеры, сознательно поместив ее в мир, полный поддельных проблем и страданий, поступили бессовестно и тем самым обесценили любой успех, которого она могла бы добиться.
Мне нравится, что эта удаленная сцена подчеркивает подобные вопросы. Тем не менее есть более важная причина, по которой я посчитал необходимым ее вырезать. И касается она проблемы, которую я заметил в своих текстах: иногда мне хочется круто завернуть сюжет только потому, что этого никто не ждет.
В ранних книгах, например, в «Городе богов», это проблема была для меня более явной. В конце концов мои редактор и агент убедили меня вырезать из книги некоторые сюжетные повороты. (Их было больше в концовке. Удаленные сцены из «Города богов» можно найти на моем сайте.) Я громоздил неожиданность на неожиданности, и каждая из них ослабляла эффект, одновременно умаляя основную идею книги.
Мне казалось, что в концовке был легкий перебор с «Ага, не ждали!» Похожая проблема встречается и у других авторов – обычно в длинных циклах. Из-за стремления к оригинальности сюжет развивается совершенно не так, как ожидает читатель или зритель. Некоторые из этих сюжетных поворотов полностью подрывают развитие персонажа и ожидания публики, и все ради эффекта внезапности. Я частенько задумываюсь, не лучше ли нам, писателям, поменьше заморачиваться на том, что еще можно выдумать, и побольше сосредотачиваться на том, хорошо ли это для повествования. (Приношу извинения Яну Малькольму.)
Сюжетный поворот должен естественным образом вырастать из самой истории и ее целей. Я решил, что «Идеальный штат» – это история о том, как одурачили Кая: сначала Модеры, потом Мелхи. В опубликованной версии сюжет соответствует этой цели, наглядно демонстрируя, что героизмом Кая можно манипулировать и что его существование стало слишком комфортным.
Меня беспокоило, что дополнительный эпилог уведет историю от этих идей. Поэтому в итоге я его вырезал. (Хотя в следующей аннотации я расскажу о некоторых последствиях, которые все еще меня тревожат.)
Примечание 2:
последствия удаления
Удаление последней сцены не прошло для истории бесследно. Долгое время после этого что-то не давало мне покоя, но было трудно определить, что именно не так с тем, что получилось.
Повесть прошла через руки редакторов и бета-ридеров, но никто не выявил того, что же меня беспокоило. Это убедило меня добавить две сцены. Первая – «пейнтбольная» перестрелка в городе с атмосферой в стиле нуар. Ее цель – добавить динамики и сведений о мироустройстве, при этом полнее раскрыть личность Кая. Вторая сцена – флэшбек, в котором Кай и Мелхи встречаются на «нейтральной территории», на поле боя. Здесь я хотел показать, что на настоящий момент Мелхи – угроза более чем реальная.
И все равно, даже после всех этих добавлений, меня что-то беспокоило. Мне потребовалось время, чтобы разобраться, и я понял, в чем же дело, всего за несколько недель до публикации повести. (И это хорошо, поскольку мне удалось внести пару правок в последний момент. До сих пор не уверен, что они решили проблему, но результат нас удовлетворил.)
Проблема была вот в чем: удаление финальной сцены сильно навредило Софи как персонажу.
В варианте с удаленной сценой оба персонажа получаются цельными. С одной стороны, это Кай, который хочет вернуться в свой фэнтезийный мир, жить там и чтобы никто не заставлял его задумываться о том, что его жизнь фальшивая. Он хочет, чтобы поддельных сложностей хватало для утоления его жажды героизма, но не стремится исследовать жизнь за пределами разработанного для него идеального мира.
