- Когда мы полетим охотиться? - закапризничала Анна.
- Сейчас. Летим на Пустошь.
Охотница выбралась на улицу и бежала куда-то в сторону моста. Селена облизнула пересохшие губы.
- Я вас догоню позже, - бросила она. - Нужно за ней... - она кивнула в сторону девушки, - проследить. Она наверняка спешит к своим. Узнаем, где в Карде временное логово Ордена.
- Я пойду с тобой, - вызвался Хиам. Вампирша равнодушно кивнула.
Они летели быстро, но луна была ещё быстрее. Она плыла - над ними и впереди их и дразнила, маня за собой. Селена нарочно подставляла лицо её свету. Вампирша верила, что он омолаживает её. Она была самой старшей в группе: её обратили в двадцать три года, тогда как все остальные едва сумели дождаться своего двадцатилетия.
"Эти бесполезные три года навечно останутся чёрным пятном на моей дороге к вечности", - подумала она и неслышно и горестно вздохнула.
Они пересекли верхний, нарядный мост через реку. Охотница не замечала их. Девушка ни разу не решилась оглянуться. Она не замедляла бег, хотя дыхание уже сбивалось.
Марина остановилась у дома князей Хаста. Своим ключом она отворила неприметную дверь в его ограде, и скользнула внутрь. Carere morte опустились неподалёку.
- Дом князей Хаста! Я бы никогда не подумал, что они в Ордене! - прошептал Хиам.
- Не они, - лицо Селены внезапно посерело, поскучнело: её догадка не подтвердилась и, значит, новой игре не бывать. - Не они, а она! Это самая юная из княжон, Марина Хаста. А я думала, откуда мне знакомо её лицо? Её сестра была на балу...
Хиам молчал, и своим молчанием злил её. Селена прикрыла глаза, скрывая их нехороший блеск.
- Возвращаемся к группе, - сонно промолвила она.
Они повернули назад. Хиам ещё не умел взлетать с места, поэтому до Верхнего моста они решили не преображаться. И Селена повела нескучный разговор:
- Почему ты за неё вступился? Она напомнила тебе Марис?
- Я узнал имя охотницы уже после, - отбивался Хиам.
- Теперь ты бессмертный. У тебя два возможных выбора: жить каждым новым днём, как первым, или тянуть за собой длинную вереницу всех дней своей вечности.
- Я не понимаю тебя.
- Забудь Марис, совсем. Или придётся страдать всю вечность.
Дом Хаста остался позади. Из ночной тени выступил следующий - знакомое белое поместье Вальде, принимавшее вчера Бал Карды.
- Я слышал, ты рассказывала историю своего обращения... - в отместку начал Хиам.
- Да?
- А как всё было на самом деле?
Селена опустила луной сияющие глаза. Он понял её ложь!
Однако она рассудила, что вопрос был задан без тени ехидства, и внезапно решила довериться юноше. Он не был похож на болтуна. Ночь. Луна. Спящий загадочный город. Два одиночества, бредущие одной дорогой... Время для откровенности!
- Это было на Январском Балу Сатура. Мне было уже двадцать три года и смертная жизнь казалось мне смертельно скучной и ничего не значащей. Друг Миры обратил меня. И бросил. Так принято у дикарей, но я этого не знала. Я думала, он возьмёт меня с собой, бегала за ним собачкой... А он через день не вспомнил моего имени. Оказалось, они просто играли тогда: кто за вечер Бала уговорит обессмертиться большее число дурачков.
Она замолчала и принялась за старую детскую игру - наступать только на самые крупные камни мостовой.
- И кто из них победил тогда? - спросил Хиам через минуту.
- Он победил, - вздохнула Селена, - благодаря моему обращению. А Мира, с которой он спорил, проиграла. Может, поэтому она меня так ненавидит? Сегодня она не явилась, хотя я приглашала её.
- Спасибо за рассказ, - серьёзно сказал Хиам. - Я начинаю понимать тебя, Селена. А я... - он прервался и вдруг резко повернулся к дому Вальде, мимо которого они проходили. - Посмотри туда! Кто это?
В саду, в трёх шагах от дома, стояла странная тёмная фигура, напоминающая человека. Селена вглядывалась в неё не менее минуты, и она не шелохнулась.
- Может, это статуя?
Они всё-таки подкрались поближе. Это был человек! Бледный молодой господин в тёмном пальто и шляпе. Он неподвижно, пристально смотрел куда-то в окна второго этажа. Привстав на цыпочки, Селене удалось разглядеть, что в одном из окон по стенам скачут жёлтые блики от зажжённой свечи... и понимание происходящего пришло к ней:
- Это не смертный, - быстро зашептала она. - Это Низший! Владыка Дэви недавно дал Низшим приказ следить за каким-то Фидесом. Фидес, я слышала, после Бала остался погостить у Вальде, - она замолчала и с триумфом поглядела на Хиама, ожидая восхищения её умом и наблюдательностью. Но тот только нахмурился:
- Что значит "следить"? Разве этому научены одни Низшие?
- Я неправильно выразилась. Не следить! Низшие умеют внушать некоторым слабым смертным свои мысли, идеи, направлять их по нужному бессмертным пути. Фидес зачем-то нужен Господину, и он приказал владыке Низших Конору подготовить его для обращения. Ничего интересного. Пойдём.
Хиам долго молчал. Он разомкнул губы лишь у самой реки, когда пора было обращаться чудовищем:
- Это же бесчестно. Бессмертие должно быть добровольным выбором человека!
- Не забивай себе голову интригами бессмертных, новообращённый, не то наши каменные боги раздавят тебя, - Селена легко вскочила на перила моста. Она протянула руки к небу, обнимая луну, и чуть пошатнулась. Хиам удержал её. Их руки на мгновение сплелись, будто в фигуре танца.
- Не забивай голову... Хочешь, я научу тебя танцевать в небе? - пропела вампирша. - Летим!
Меж тем в саду у дома Вальде появилась ещё одна фигура. Это был человек лет сорока, невысокий и плотный, улыбчивый и довольный, но с обжигающе-ледяными голубыми глазами. Владыка Низших, Валерий Конор.
Молодой не поклонился ему. Он всё так же стоял статуей, будто боясь, что малейшее его движение разрушит тихий мир зимней ночи.
- Владыка, - прошептал он одними губами.
- Как идут дела?
- Он в комнате. Не двигается, но бодрствует. Он что-то пишет: горит свеча.
- Так. Тогда зачем ты звал меня?
- Господин, Фидес болен. Моё присутствие ослабляет его. Я боюсь, новый приступ его убьёт, и виной тому будет моё воздействие.
- Как скоро может быть приступ?
- Сложно сказать, Владыка. Может быть, очень скоро. Сегодня...
- Так, - повторил Конор. Улыбка сошла с его лица, он играл желваками. - От... Отлично. Продолжай.
- Господин?!
- Продолжай. Пусть Фидес умрёт, - он со злостью втыкал свою трость в землю садовой дорожки на каждой точке. - Дэви не узнает о твоём участии, обещаю. Продолжай!
