Мирримель стремительно пересекла комнату, но когда она взялась за ручку двери, советник окликнул ее:
– У нас осталось не так много времени.
– Ты и сам знаешь, что делать, Кан,– эльфийка обернулась, позволив чувствам, столько лет скрываемым глубоко внутри ее сердца, на мгновение отразиться на ее лице, и почти попросила,– мне нужно найти Илинеля.
– Конечно, ваше величество,– снова поклонился советник.
Кощунственно было бы препятствовать матери, желающей увидеть своего сына. Особенно теперь, когда у них появился шанс на спасение. Тем более что в личном присутствии королевы действительно не было никакой необходимости.
К подобному повороту событий все давно было готово. Несколько мысленных распоряжений запустили лавину, которую уже нельзя было остановить.
Известие о гибели ванаанского правителя долетело и до главы закрытого клана подгорников. Но особой радости гному оно не принесло. В отличие от романтически настроенных юнцов, воспринявших новость с восторгом, глава клана не забывал, что, не смотря на смерть одного ванаанца, пусть и высокопоставленного, сам Ванаан никуда не делся, как и его порядки. А смена одного тирана на другого – только вопрос времени.
Поэтому, обнаружив в своих покоях подозрительную личность в неброской одежде и с закрытым куском шелковой ткани лицом, он почти не удивился. Ванаанцы не прощали предательства. А его клан явно оказывал помощь врагам, помог им преодолеть перевал и снабжал информацией. Наказание им было не избежать. Единственное о чем молился глава четвертого клана, так это о том, что новый правитель Ванаана удовлитворится его смертью и не станет уничтожать весь клан. Поэтому появление убийцы гном воспринял почти с облегчением. Он был готов расплатиться за свою ошибку. Но поведение незнакомца озадачило его. Вместо того чтобы убить жертву, ванаанец (а кто еще это мог быть?) стоял на месте и не спешил нападать.
– Ты привлек мое внимание,– справился со своим замешательством гном.
– Главе четвертого клана велено передать послание,– произнес незнакомец каким-то бецветным, словно лишенным жизни голосом, от чего подгорнику стало еще больше не по себе.
– Я слушаю тебя.
– Твой клан принесет клятву верности новому правителю Ванаана.
– Ты можешь убить меня, но четвертый клан не будет стоять на коленях,– отрезал гном.
В это мгновение он был уверен, что ни что в мире не заставит его принять обратное решение.
– В притивном случае ни один подгорник никогда больше не усышит сердце гор,– невозмутимо продолжил незнакомец, и глава гномов понял, что проиграл.
Несколько мгновений он просто смотрел в пол, а когда поднял глаза – в комнате уже никого не было. И только клеймо магической клятвы, неощутимое для обычных подгорников, но заметное для обладателей магического дара тяжким бременем егло на его плечи. Глава только что спас свой клан, а теперь раздумывал, не заплатил ли он за это слишком непомерную цену.
Декаду спустя война между Империей и Ванааном закончилась, так толком и не начавшись. Хватило одного сражения, чтобы понять, что такой враг, как Ванаан, даже объединенным войскам был не по зубам. Тем более что все союзники в одночасье исчезли кто куда.
Сначала отделились гномы. Те несколько посланцев, которые находились в штабе Марана, на следующий день после битвы за перевал ушли обратно к своим. Они не захотели ничего объяснять. Просто передали Марану, чтобы на помощь четвертого клана он больше не рассчитывал, и скрылись.
Потом начались проблемы с магами. Не известно, что там решил Высший совет. Но Баруса, а вместе с ним и молодого императора поставили перед фактом, что война с Ванааном должна быть закончена. Ничего не понимающий правитель тянул до последнего, откладывая принятие решения. Но его в ультимативной форме заставили вывести войска за пределы Хребта мира.
А потом Марану передали то злополучное послание. Вернее, его не передали, а в один день, он просто нашел его на своем столе. Послание оказалось весьма своеобразным. В нем сообщалось, что отныне Ванаан является неприкосновенной территорией. И всякое на него посягательство будет воспринято, как угроза. Имперским войскам запрещалось приближаться к подножию гор ближе, чем на дневной переход. Никаких конкретных угроз автор письма не приводил, но, судя по тому, каким образом было доставлено послание, просто отмахнуться от него не получится. С недоумением посмотрев на подпись, которая гласила "Герин Альмаир, правитель Валиана", Маран распорядился позвать Баруса и герцога ар-Тана. И если главный советник рассматривал письмо с интересом и в тоже время с недоумением, то маг отреагировал совсем по-другому.
– Подобные письма сегодня получили все члены Высшего совета, сообщил он.– Маги не смогут пересечь Хребет мира.
– Разве кто-то может приказать Высшему совету?– удивился ар-Тан.
– Совет поставили перед фактом,– хмуро произнес Барус.– Над горами теперь мощный барьер. Не уверен, что даже с помощью круга объединения через него можно будет пробиться.
– Значит, мы – связаны, а они могут напасть в любой момент?– спросил император.
Его безумно раздражало собственное бессилие, но Маран заставлял себя оставаться на месте.
– Нет,– ответил маг,– барьер непреодолим для обеих сторон. Это граница, которой нас разделили.
– А те твари, которые убили солдат в горах?
– Они уничтожены. Это одна из гарантий перемирия.
– Вы уверены?– переспросил император.
– Этих созданий прислали вместе с письмами двум десяткам сильнейших,– ответил Барус.
Маран только кивнул в ответ. Он не стал расспрашивать мага, что на самом деле заставило Высший совет изменить решение (чтобы переубедить такое количество высших просто посланий даже вместе с Кэр Тавар было бы недостаточно). Император понимал, что Барус не ответит ему.
Но в любом случае, его слова уже ничего не решали. Если даже высшие отступили перед этим врагом, то простым людям тем более не стоило ввязываться в сражение. Маран отдал распоряжение, и имперские войска начали покидать предгорье.
Высший маг Барус был благодарен уже за то, что хотя бы с императором не возникло проблем. Зная строптивость Марана, он был готов к долгим уговорам. Но все прошло относительно спокойно. К сожалению, остальные известия были далеко не такими радостными.
Тому, что война закончена (вернее, отложена на неопределенный срок) он был даже рад. Слишком неподготовленными они были, слишком недооценили врага. Хуже дела обстояли с Высшим советом. Уже то, что не все маги согласились уничтожить Кэр Тавар, говорило о многом. А ведь были еще и те, кто настаивал на продолжении войны. И это притом, что каждый из них знал, кем подписаны послания.
