Магическую подпись Альмаир не возможно было подделать, а это означало, что неизвестный маг и автор посланий был потомком и наследником того, чье имя до сих пор не упоминалось ни в одном трактате. Но все высшие маги знали его. Потому что именно война с Альмаир две тысячи лет назад стала причиной катастрофы, едва не уничтожившей мир.
Занятый встречами с магами, заседаниями совета, уговорами императора Барус выпустил из виду еще один очень важный момент. Его ученик все-таки сбежал от учителя. Илар исчез через два дня после битвы за перевал, и, не смотря на все усилия, его так и не удалось отыскать. И этот промах Барус не мог себе простить. Он знал, что мальчишку с непреодолимой силой тянуло в Ванаан, что рано или поздно тот должен был сорваться, и пропустил это момент. Он не просто упустил Илара (а значит, и возможный источник ценной информации), но еще и потерял последний шанс отыскать лазейку, с помощью которой рыжеволосый перебрался через эти проклятые горы.
Вернувшись в шатер, который последние два месяца служил ему и домом и лабораторией, Барус налил себе вина и с тяжелым вздохом опустился на стул. Кто бы ни выиграл в этой войне: Империя или Ванаан, но Высший совет в ней однозначно проиграл. Вспомнив о послании, маг на мгновение задумался о том, кому еще кроме магов и императора пришли такие письма.
На самом деле посланий было довольно много. Правитель подгорников, живших на территории Империи получил его. Как и правители некоторых человеческих королевств: дарийцы и лавиэнцы, даже степняки.
Никто и не догадывался, что письмо от Альмаир легло на стол и королеве эльфов Мирримель. Правда, оно пришло за несколько дней до возникновения барьера, и его содержание значительно отличалось от остальных. Королеве предлагалось сделать выбор, и она сделала его. К тому моменту, когда Хребет мира превратился в непреодолимую границу для магов, в Хаганате не осталось ни одного эльфа.
Особое послание получил и глава четвертого клана гномов. И у него тоже не оставалось выбора, кроме как подчиниться. Он понимал, что в случае отказа, его клан просто прекратит существование. Жертва, которую он так и не смог принести. Четвертый клан гномов принес клятву верности новому правителю Ванаана.
Только сам правитель пока не догадывался об этом.
Теперь, когда он снова оказался по эту сторону портала, события последних дней казались ему кошмаром, от которого никак не удавалось проснуться. Тот невозможный разговор с Герином, потом встреча с последним видящим. Вопросы, на которые у юноши не было ответов, но все равно пришлось отвечать. И предложение, от которого ему так и не удалось отказаться.
Правителю Валиана нужен был защищенный портал, а значит полностью закрытый от любого вмешательства Ванаан с королем, на которого можно будет положиться. Джай до сих пор не понимал, почему все это "счастье" свалилось именно на его голову. Чем он так понравился Герину, что тот выбрал именно его. Юноша не представлял, что он будет делать со страной, законы и порядки которой он не просто не понимал, а считал неприемлемыми. С целой армией магов, которая теперь подчинялась лично ему (хорошо еще, что Герин что-то сотворил с артефактом прошлого правителя Ванаана, поэтому скорое безумие Джаю не грозило). С эльфами, которые вот-вот должны были вернуться через портал и оказались той еще проблемой. Потому что, если чистокровных можно было сразу же отправить священный лес. То полукровок, которых тоже набралось не мало, придется размещать в Ванаане. Стране, где они воспринимались не иначе, как рабы. Причем, по соглашению с Герином, ни один бывший валианец не должен был пересекать Хребет Мира в ближайшие сто лет. И это были далеко не самые большие проблемы.
Молодой лорд просто не представлял, что будет рассказывать о своих похождениях отцу и брату. Как объяснит свое отсутствие Барусу и остальным магам высшего совета. В том, что он теперь правитель бывших врагов, юноша не собирался признаваться даже под страхом смерти. Иначе ему пришлось бы безвылазно сидеть в Ванаане, а это было выше его сил.
Но обо всем этом можно было подумать и позже. У Джая оставалось еще немного времени на то, чтобы отдышаться и прийти в себя. Слишком долгим оказалось его последнее путешествие, слишком много сил оно потребовало. Поэтому теперь юноше хотелось расслабиться и забыть обо всех заботах.
Высоко в небе летели облака, такие же белоснежные, как волосы девушки, которую он узнал совсем недавно, и которую хотел бы увидеть еще раз. Отбросив все мысли, юноша подставил лицо ветру, растрепавшему непривычно-короткие волосы. Пальцы непроизвольно погладили теплую золотую чешую, и дракон ответил на это прикосновение радостным рыком. Он, как и его наездник, просто наслаждался этим полетом. Когда можно было подняться высоко-высоко в небо и на несколько мгновений почувствовать себя по-настоящему свободным.
А где-то далеко-далеко… Девушка с непривычно-светлыми волосами и очень темными глазами сидела перед зеркалом. Вычурно изукрашенный гребешок мерно поднимался и опускался, разглаживая спутанные пряди. Казалось, в это мгновение девушка была полностью сосредоточена на своем занятии. Но стоило присмотреться ближе, как сразу становилось понятно, что ее мысли были очень далеко.
К счастью, в этот момент никого не было рядом. Поэтому никто не увидел, что зеркальная поверхность не отражает женскую фигурку. Вместо нее по зеркальной глади летел золотой дракон с крошечным наездником на его спине.
"
Я жду… я верю…
,– беззвучно шептали губы,–
но ждать так тяжело… когда ты рядом…ты попросил меня уснуть… позволь мне хотя бы видеть сны.
..".
Эпилог
Двадцать лет – долгий срок. За это время может измениться очень многое.
Годы не пощадили императора Марана, отразившись морщинами на его лице и превратив из вспыльчивого немного романтичного юноши в уверенного в себе и очень жесткого правителя. За эти двадцать лет он многое пережил, и много добился. Первым делом – окончательно приструнил Лавиэн. Вздорная лавиэнская королева, которую шесть лет назад сменила ее не менее упрямая дочь, теперь вынуждена была согласовывать с Империей любые действия относительно западных границ.
Потом Маран разобрался со степняками. Хаган не хотел войны. Но приграничные роды имели на этот счет собственное мнение. Поэтому пришлось с ними повоевать. Справившись с особо бойкими рэмами, император не стал углубляться на чужую территорию. Ему не нужны были эти земли. К тому же армия аштари, принадлежавшая лично хагану, составляла серьезную угрозу. А Маран не собирался тратить свои силы на степняков. У него был другой враг.
