В это время в приемную почти вбежал запыхавшийся секретарь барона. Дознаватель бросил на него иронический взгляд и сказал:
— Ты помнишь Акихо Сайо?
— Очень хорошо, Чубсо-сей, — ответил старик.
— Тогда пойдем в парк, и ты мне расскажешь о нем, — предложил чиновник.
Кирибуцо крякнул.
— Там слишком холодно, мой господин.
— Лучше побеседовать в большой столовой, — предложил подошедший старший соратник. — В этот час нам никто не помешает.
— Хорошо, — вынужден был согласиться Чубсо.
Несколько минут он вполуха слушал рассуждение старого болтуна о том, какие замечательные люди жили раньше: смелые, решительные и умелые воины.
— У Акихо была семья? — оборвал воспоминания дознаватель.
— А как же! — Кирибуцо чуть не подпрыгнул на скамейке. — Жена, двое детишек. Старший сын и дочка.
— Как звали детей, помнишь?
— Дочь — Юмико, — ответил воин. — Ее потом воспитывал рыцарь Гатомо, а вот имени сына не помню.
— А что случилось с женой и сыном Сайо? — спросил Чубсо.
Собеседник взглянул на внимательно следившего за разговором старшего соратника. Тот кивнул.
— Это случилось уже после занятия столицы войсками Сына Неба. Армия Самозванца отступала на юг, и через наши земли шел один из его отрядов. Сам господин Токого и почти все соратники ушли воевать, и в замке оставалось очень мало воинов. Кто-то из слуг ночью открыл ворота. Благородных почти всех перебили. Часть женщин нападавшие увели с собой. В их числе оказалась и жена Сайо. Её труп потом отыскали в десяти ли от замка. Сын погиб, а вот о дочери никто ничего не знал. Её нашли только на севере, недалеко от Нагаси.
— При каких обстоятельствах господин Сайо встретил свою дочь? — внимательно выслушав Кирибуцо, спросил дознаватель.
— Не знаю, мой господин, — пожал плечами старик.
— Как мне помнится, — взял слово старший соратник. — Они встретились, когда отряд Гатомо патрулировал лесные дороги. Ты, Чубсо-сей, наверное не помнишь, тогда, после взятия «черными драконами» Хайдаро-сегу, отряды мятежников со всей страны пробирались к крепости Нагаси. И по приказу Сына Неба были разосланы воинские отряды для перехвата и уничтожения бунтовщиков. Во время патрулирования Акихо Сайо и встретил свою дочь в одном из обозов мятежников.
— Есть свидетели этой встречи? — дознаватель подался вперед, поставив локти на стол и сцепив пальцы.
— Я не знаю, — ответил старший соратник. — Когда они возвращались в лагерь Сына Неба, отряд Гатомо попал в засаду, и тогда мало кто уцелел.
Чубсо понимающе кивнул.
— Скажи, Кирибуцо-сей, ты помнишь жену господина Сайо? Как она выглядела?
— Смутно, мой господин, — развел руками старик.
— Детей?
— Тоже нет.
— А кто-то может их помнить? — дознаватель обвел собеседников хмурым взглядом. — Хотя бы из простолюдинов.
Соратники барона удивленно переглянулись.
— Если только старая Карага? — предположил Кирибуцо.
— А она жива? — засомневался Тузуко.
— На кухне служит ее внучка, — ответил старик. — Узнать?
— Да, — кивнул Чубсо.
Бросив взгляд на старшего соратника, Кирибуцо, кряхтя, встал и отравился к двери, из-за которой тянуло теплом и вкусными запахами.
— Ты будешь расспрашивать простолюдинов? — поинтересовался Тузуко.
— Если для исполнения воли Сына Неба надо будет разговаривать с жабами и пауками, я буду беседовать и с ними, — надменно ответил Чубсо.
Старший соратник крякнул, но ничего не сказал.
Вернулся Кирибуцо. На круглом лице светилась довольная улыбка, а козлиная бородка мелко подрагивала от сдерживаемого смеха.
— Жива старая. У правнука за детишками приглядывает.
— Сколько же ей лет? — удивленно вскинул брови старший соратник.
— Да к восьмидесяти, наверное, уже подбирается, — засмеялся старик.
Чубсо бросил взгляд за окно. Дождь прекратился, и из-за лохматых облаков выглянуло холодное осеннее солнце.
— Где она живет?
— В деревне, — ответил Кирибуцо. — Пол ли от замка.
— Едем! — дознаватель встал и поднял с лавки подбитый мехом плащ.
Соратники барона с большой неохотой последовали за ним.
Во дворе замка у разложенного под навесом костра грелись трое соратников сегуна. Эти воины сопровождали старшего дознавателя.
— Может быть, лучше воспользоваться коляской? — предложил Тузуко.
— Все равно, — махнул рукой Чубсо. — Лишь бы скорее.
Воины барона вновь тревожно переглянулись.
В сопровождении четверки всадников коляска, запряженная парой лошадей, стремительно выкатилась из ворот Токого-маро.
Пол ли пролетели мигом. Распугивая кур и собак, кавалькада ворвалась на деревенскую улицу. Встречные крестьяне торопливо стаскивали соломенные шляпы, низко кланялись, не смея увернуться от комьев грязи, вылетавших из-под колес и копыт. Сидевший рядом с кучером Кирибуцо что-то спросил у испуганной женщины. Не переставая кланяться, та вытянула руку, очевидно объясняя, как проехать к интересующему господ дому.
У новеньких ворот коляска остановилась.
— Господа, — обратился Чубсо к спутникам. — К старухе пойду я и Кирибуцо-сей.
— Почему? — набычился Тузуко.
— Слишком много чести для простолюдинки, если ее навестят сразу столько благородных воинов.
Старший соратник кисло улыбнулся.
Из ворот выскочил кряжистый, плотный крестьянин и бухнулся в грязь. Дознаватель неторопливо покинул коляску, поправил меч, дождался, пока рядом не окажется старый воин, и благожелательным тоном спросил:
— Твою прабабку зовут Карага?
— Да, мой господин, — крестьянин поднял испуганное лицо, по которому струилась грязь вперемешку с потом.
— Говорят, она очень старая женщина?
— Да, мой господин, — приободрился крестьянин.
— Она сейчас здесь?
— Да, мой господин.
— Я хочу с ней поговорить, — сказал Чубсо.
Мужик встал и, позабыв отряхнуть налипшую грязь, кланяясь, стал приглашать знатных гостей во двор. За воротами оказалось неожиданно чисто. Бродили куры, выискивая в утоптанной земле зернышки и червячков.
— Мы подождем здесь, — проговорил чиновник.
Словно в ответ на его слова из дверей дома выскочили два мальчика в рваных халатах и поставили широкую, чистую скамейку и старый резной табурет. Чубсо уселся на него, старому соратнику пришлось довольствоваться скамьей.
Низенькая, сухонькая старушка с изрезанным морщинами лицом постоянно кланялась и улыбалась сухими пергаментными губами. Блеклые стариковские глаза смотрели умно и настороженно.