— Подумайте, какие мы все идиоты! — фыркнул Малфой. — Надо было их погладить! И как это мы не догадались?
— Я думал… они смешные, — неуверенно обратился Огрид к Гермионе.
— О, да, до чёртиков смешные! — выкрикнул Малфой. — Очень остроумно, дать такой учебник, который может откусить руку!
— Заткнись, Малфой, — тихо сказал Гарри. Огрид огорчился, а Гарри хотелось, чтобы его первый урок прошёл удачно.
— Ну, ладно, — заговорил Огрид, по всей видимости, потеряв кураж, — так что… так что у вас есть учебники и… и… теперь нужны магические существа. Да. Так что я пойду и приведу вам их. Погодите… Подавленный, он пошёл в лес и скрылся из виду.
— Святое небо, эта школа катится в тартарары, — громко заявил Малфой. — Такой кретин стал учителем! У моего отца будет удар, когда он узнает…
— Заткнись, Малфой, — повторил Гарри.
— Не шали, Поттер, дементор заберёт!
— Оооооооо! — завизжала Лаванда Браун, тыча пальцем в противоположный конец пастбища.
Оттуда приближались немыслимо странные создания. Их было штук десять. У них были лошадиные тела, задние ноги и хвосты, но вот передние ноги, головы и крылья явно были заимствованы у гигантских орлов. Головы украшали зловещие стальные клювы и большие, светящиеся оранжевые глаза. Когти на передних ногах были не менее полуфута в длину и имели весьма грозный вид. Шею каждого животного обвивал толстый кожаный ошейник, к которому была прикреплена длинная цепь. Все цепи сходились в огромных ладонях Огрида, который вприпыжку поспешал за загадочными существами.
— Но-о-о, давай поближе! — пророкотал он, тряся цепями и заставляя животных подойти к ограде, туда, где собрались ученики. Все непроизвольно отодвинулись назад, стоило Огриду подвести животных поближе.
— Гиппогрифы! — радостно проревел Огрид, потрясая рукой в сторону представляемых. — Красавцы, правда?
Гарри, в общем-то, понял, что хочет сказать Огрид. Оправившись от первого шока при виде полулошадей, полуптиц, зритель начинал понимать красоту этих животных, перьев, незаметно переходящих в шкуру… причём каждый волосок или пёрышко имели свой цвет: грозово-серый, бронзовый, розовато-чалый, блестящий гнедой, чернильно-вороной…
— Ну, — сказал Огрид, потирая руки и лучась улыбкой, — может, хотите подойти поближе… Но никто не захотел. Только Гарри, Рон и Гермиона опасливо приблизились к изгороди.
— Теперь, это… первое дело, чего надо знать про гиппогрифов — они гордые, — поведал Огрид. — Очень обидчивые, гиппогрифы, да… Никогда их не обижайте, потому как это может оказаться последнее, что вы сделаете в своей жизни. Малфой с Краббе и Гойлом не слушали; они шептались вполголоса, и у Гарри появилось неприятное чувство, что они подговариваются сорвать урок.
— Всегда ждите, пока гиппогриф сделает первый шаг навстречу, — продолжал Огрид.
— Так вежливо, ясно? Вы подходите, кланяетесь и ждёте. Ежели он в ответ тоже поклонится, значит, можно его потрогать. А ежели не кланяется, то чешите от него подальше, потому что когти у него — будь-будь.
— Ну — кто хочет пойти первый? В ответ большинство ребят только попятились. Даже Гарри, Рон и Гермиона заопасались: гиппогрифы мотали свирепыми головами и расправляли мощные крылья, им явно не нравилось быть на привязи.
— Никто не хочет? — спросил Огрид, глядя умоляюще.
— Я хочу, — решился Гарри. Сзади кто-то судорожно вздохнул; Лаванда и Парватти хором зашептали: «Ооо, нет, Гарри, вспомни про чайную гущу!» Гарри не обратил на них внимания. И перелез через ограду.
— Молоток, Гарри! — гудел вслед Огрид. — Тогда так — давай поглядим, как вы поладите с Конькуром. Он отстегнул одну из цепей, потянул серого гиппогрифа в сторону от сородичей и снял с него кожаный ошейник. По другую сторону ограды ребята затаили дыхание. Малфой злобно щурил глаза.
— Тихо, Гарри, осторожно, — медленно и спокойно инструктировал Огрид. — Смотри ему в глаза и старайся не моргать… Гиппогриф не будет тебе верить, ежели слишком часто моргаешь… После этих слов глаза мальчика немедленно начали слезиться, но он не моргнул.
Конькур склонил набок большую, остроклювую голову и уставился на незваного гостя одним свирепым оранжевым глазом.
— Ооот так, — ворковал Огрид, — ооот так… теперь кланяйся…
Гарри не слишком хотелось подставлять беззащитный затылок Конькуру, но он сделал так, как ему велели — коротко поклонился, а затем взглянул на животное. Гиппогриф по-прежнему надменно взирал на него. И не шевелился.
— А, — сказал Огрид обеспокоенно. — Так — отходи, давай, Гарри, полегоньку… Но тут, к величайшему удивлению Гарри, гиппогриф внезапно преклонил чешуйчатые колени в, безо всякого сомнения, глубоком поклоне.
— Отлично, Гарри! — экстатично выкрикнул Огрид. — Давай — можешь потрогать его! Похлопай его по клюву, давай! Думая про себя, что возможность быстро-пребыстро удалиться была бы куда большей наградой, Гарри медленно подошёл к гиппогрифу и протянул к нему руку. Он несколько раз провёл ладонью по клюву, и гиппогриф лениво прикрыл глаза, видимо, наслаждаясь лаской. Класс дружно зааплодировал, за исключением, разумеется, Малфоя, Краббе и Гойла, глядевших крайне разочарованно.
— Молодчага, Гарри! — похвалил Огрид. — Может, он тебя покатает?
Вот на это Гарри, мягко говоря, не рассчитывал. Он привык летать на метле; но не был уверен, что гиппогриф — это тоже самое.
— Залазь вон туда, ну, откуда крылья растут, — объяснил Огрид, — и гляди, не выдерни ему перо, они этого не любят…
Гарри поставил ногу на крыло Конькура и взобрался ему на спину. Было совершенно непонятно, за что держаться; всё, что находилось перед ним, было покрыто перьями.
— Пошёл! — крикнул Огрид, шлепнув гиппогрифа по крупу.
Безо всякого предупреждения двенадцатифутовые крылья простёрлись по обеим сторонам от Гарри; он едва успел обхватить гиппогрифа за шею, как они уже понеслись ввысь. Полёт не имел ничего общего с ровным ходом родного «Нимбуса 2000». Гарри сразу стало ясно — на метле лучше; крылья гиппогрифа постоянно задевали его, били под коленки, отчего создавалось впечатление, что его вот-вот сбросит; гладкие перья выскальзывали из пальцев, но он не осмеливался ухватиться покрепче. Его мотало взад и вперёд, потому что круп гиппогрифа поднимался и опускался в такт движению крыльев. Конькур прокатил его вокруг пастбища и затем направился к земле; именно этой части полёта Гарри опасался больше всего; когда гладкая шея стала опускаться вниз, он старательно отклонялся назад, так как боялся перелететь через голову животного. Потом он почувствовал, как две пары мало подходящих друг к другу ног тяжело стукнулись об землю. Гарри лишь чудом удержался и рывком выпрямился.
