Когда Гарри с Роном наполнили свои чашки, они вернулись к своему столику и попытались поскорее выпить кипяток. Затем поболтали заваркой согласно инструкции, данной профессором Трелани, дождались, пока стечёт вода и перевернули чашки.
— Так, — сказал Рон, когда они оба открыли страницы пять и шесть. — Что ты видишь у меня?
— Кучу мокрой коричневой дряни. — Тяжёлый ароматный дым, наполнявший комнату, действовал усыпляюще и одуряюще.
— Расширьте горизонты своего разума, мои дорогие, позвольте своим глазам узреть неземное! — взывала профессор Трелани из мрака. Гарри попробовал встряхнуться.
— Так, что мы имеем? Кривоватый крест… — он проконсультировался с книгой. — Это значит, что тебя ждут «испытания и страдания» — уж извини — но вот тут есть одна штучка… похоже на солнце… подожди… это значит «большое счастье»… стало быть, ты будешь сильно страдать, но будешь очень счастлив по этому поводу…
— Знаешь что, тебе надо проверить Внутренний Глаз, — заявил Рон, и оба поспешили подавить смех: профессор Трелани выбрала именно этот момент, чтобы посмотреть в их сторону.
— Теперь моя очередь… — Рон уставился в чашку Гарри, набычив лоб от усердия. — Тут какая-то штука вроде шляпы… котелка, — решил он. — Может быть, ты пойдёшь работать в министерство магии… Он развернул чашку по-другому.
— А с этой стороны больше похоже на желудь… а это что? — он просмотрел страницу в «Растуманивании будущего». — «Нечаянная радость, внезапное наследство». Отлично, одолжишь мне денег… и вот тут ещё штука, — он снова повернул чашку, — похожа на какое-то животное… ага, вот голова… вроде бы гиппопотам… нет, баран… Гарри гоготнул, и профессор Трелани резко обернулась.
— Позволь мне взглянуть, дорогой, — укоризненно обратилась она к Рону, подошла, колыхая одеждами, и забрала у него чашку Гарри. Все затихли и стали наблюдать. Профессор Трелани внимательно смотрела в чашку, вращая её против часовой стрелки.
— Сокол… мой милый, у тебя есть смертельный враг.
— Но это и так все знают, — громко прошептала Гермиона. Профессор Трелани воззрилась на неё.
— А что, правда же, — упрямо сказала Гермиона. — Все знают про Гарри и Сами-Знаете-Кого. Гарри с Роном посмотрели на неё со смешанным чувством удивления и восхищения. Они никогда раньше не слышали, чтобы Гермиона так разговаривала с учителем. Профессор Трелани не сочла нужным отвечать. Она опустила свои огромные глаза и продолжила вертеть чашку.
— Булава… нападение. Мой милый, это несчастливая чашка…
— А я думал, это котелок, — глупо вмешался Рон.
— Череп… опасность на твоём пути, дорогой…
Все как заворожённые следили за преподавательницей. А она повернула чашку в последний раз, судорожно вздохнула и закричала. Снова раздался звук разбившегося фарфора; Невилль раскокал вторую чашку. Профессор Трелани обессиленно опустилась в свободное кресло, закрыв глаза и держась сверкающей рукой за сердце.
— Мой дорогой мальчик… мой бедный, милый мальчик… нет… лучше не говорить… нет… не спрашивай меня…
— В чём дело, профессор? — тут же заинтересовался Дин Томас.
Все повскакали на ноги. Довольно скоро вокруг столика, где сидели Рон с Гарри, образовалась толпа. Ученики сгрудились за спиной профессора Трелани, стремясь получше разглядеть содержимое чашки.
— Мой милый, — профессор Трелани драматически расширила и без того огромные глаза, — у тебя Сгубит.
— У меня что? — не понял Гарри. Было ясно, что он не единственный, кто ничего не понимает; Дин Томас пожал плечами, поймав его взгляд, Лаванда Браун выглядела озадаченной. Правда, все остальные в ужасе прижали ладони к губам.
— Сгубит, мой дорогой, Сгубит! — закричала профессор Трелани, шокированная тем, что Гарри не понимает. — Гигантская собака-призрак, которая является в церковных дворах! Мой милый мальчик, это знамение! Самое страшное смертное знамение!
У Гарри подвело живот. Та собака на обложке «Смертных знамений» у Завитуша и Клякца — собака в темноте Магнолиевого проезда… Лаванда Браун тоже прижала ладони к губам. Все уставились на Гарри, все, кроме Гермионы, которая поднялась со стула и зашла за спину профессора Трелани.
— Мне не кажется, что это похоже на Сгубита, — преспокойно заявила она. Профессор Трелани оглядела Гермиону со всё возрастающей неприязнью.
— Надеюсь, ты извинишь меня за мои слова, дорогая, но я почти не ощущаю вокруг тебя никакой ауры. Очень низкая восприимчивость к резонансу грядущего. Симус Финниган так и сяк повертел головой.
— Это похоже на Сгубита, если смотреть вот так, — сказал он, практически полностью прикрыв глаза, — но вот отсюда это больше напоминает осла, — продолжил он, наклоняясь влево.
— Когда вы наконец прекратите рассуждать, умру я или нет! — выпалил Гарри, удивив этим даже самого себя. Теперь все избегали смотреть на него.
— Я думаю, на этом мы сегодня закончим занятие, — обронила профессор Трелани самым загадочным голосом, — да… пожалуйста, соберите свои вещи…
Все молча сдали учительнице чашки, собрали книжки и застегнули рюкзаки. Даже Рон избегал Гарриного взгляда.
— До следующей нашей встречи, — слабым голосом попрощалась профессор Трелани, — пусть судьба хранит вас. Да, и… дорогой, — она указала на Невилля, — в следующий раз ты опоздаешь, так что будь любезен дополнительно позаниматься, чтобы не отстать.
Гарри, Рон и Гермиона в молчании спустились по лестнице из люка, а потом по винтовой лестнице и направились на урок по превращениям к професору Макгонаголл. Ребята так долго добирались до её кабинета, что, хотя их и отпустили с прорицания пораньше, они всё равно едва успели. Гарри сел в самом дальнем углу, чувствуя себя в центре светового луча прожектора; все постоянно бросали на него взгляды украдкой — словно в любую секунду он мог умереть на месте. Ему никак не удавалось сосредоточиться на рассказе профессора Макгонаголл об анимагах (колдунах, которые умеют превращаться в животных по собственному желанию), и он даже не посмотрел, как она у всех на глазах превратилась в кошку с отметинами вокруг глаз, напоминавшими очки.
— Что это на вас нашло? — в сердцах воскликнула профессор Макгонаголл, вернувшись к своему нормальному облику с еле слышным лопающимся звуком, и обвела взглядом класс. — Не то, чтобы это было для меня так важно, но я впервые не слышу аплодисментов после такого превращения. Снова все головы повернулись к Гарри, и никто не произнёс ни слова. Наконец Гермиона подняла руку.
— Можно спросить, профессор? У нас только что было прорицание, мы изучали гадание на чайной гуще, и…
