Ирина Шевченко - И придет волчица

   Но не всем так повезло: несколько маронцев оказались за пределами защитного круга, и те, кто подобно мне обернулся на вскрик, поспешно отвели глаза от пронзенных стрелами тел. Пятеро... Или шестеро.

   - Надолго меня не хватит, - предупредил кард.

   - Мне нужно время... Совсем чуть-чуть. И круг. Большой. Ил! Прочерти чем-нибудь линию вокруг нас. Но она должна быть сплошной. Начни отсюда.

   - Понял, - он вызвал призрачный меч и вогнал острие в землю.

   Потянувшись к тиз'зару, я заметила, как удивленно вздернул бровь капитан. Я назвала мужа Илом, а тот забыл о висящей на поясе сабле, по привычке воспользовавшись клинками Т'арэ, - видимо, тэр Алез еще помнил события прошлой весны и сделал для себя какие-то выводы. Но сейчас было не до объяснений. Опустившись на колени, я провела первую линию, а Марега скомандовал новый залп.

   - На три пальца выше, парни, достанем!

   Но чародеи Истмана не зря ели свой хлеб. Если у наших стрел и был шанс долететь до противоположного берега Волнавы, брошенное им навстречу плетение не позволило этого сделать, распылив пущенные заряды в труху.

   - Галла, бей же хоть чем-нибудь! Моя защита вот-вот развалится.

   Ничего, еще совсем чуть-чуть...

   Земля вновь содрогнулась, и я отдернула руку, чтобы не испортить тщательно вычерчиваемый рисунок. В дрожи глубин ощущалась сила людской магии, и в этот раз били не имперцы. Оглядевшись, я заметила Нила. Идущий сидел на траве, у самой границы установленного Лайсом купола, и от его прижатой к выгоревшей земле ладони в направлении реки бежали тонкие трещинки. Миг - и вновь выстроившиеся на противоположном берегу вражеские солдаты бросились в стороны от выросшего под их ногами вала, сначала невысокого, потом поднявшегося в человеческий рост и со скоростью приливной волны двинувшегося на них. Ожившая земля гудела, взрывалась, выбрасывая вверх камни и плети длинных корней, пытающиеся схватить за ноги убегавших людей.

   - Что это за хрень? - Эн-Ферро обернулся к Нилу.

   - Плотоядная репа.

   Легасский маг был счастлив, что сумел вернуть насмешку, и не замечал, что, утирая пот, размазывает по лицу потекшую из носа кровь - он был уже на пределе. Еще несколько секунд, и прокатившийся с сотню гиаров вал замер, оставив позади себя покореженные трупы тех, кто не успел увернуться от каменных ядер и скрыться от гибких щупалец.

   Я взглянула на Нила: минус еще один - пуст, как дырявая бочка. И Лайс долго не продержится...

   - Готово! - Ил довел черту до места, с которого начал.

   - У меня тоже.

   Посмотрела на вычерченный на земле рисунок, мысленно сверившись с отпечатавшейся в памяти книжной страницей: круг, вписанная в него гексаграмма - два равносторонних треугольника накладываются друг на друга, образуя в центре правильный шестиугольник, каждую вершину которого венчал один из символов Омстики.

   - Капитан, пусть ваши люди станут позади меня.

   - Но тэсс...

   Имперцы вновь пытались собрать переправу. Их маги экономили силы, но продолжали наносить удар за ударом, и если щит Лайса еще стоял, то лишь потому, что созданное магистром Пилаг плетение отличалось в структуре от тех, что используют люди, и не так скоро разрушалось от их чар.

   - Мне за спину, капитан! Но пусть держатся внутри круга. Лайс, ты тоже.

   - А с этим что?

   По переброшенному через реку невидимому мосту шел человек. Капюшон серого походного плаща падал на лицо, развевалась на ветру длинная седая борода, а посох в руке довершал сходство каэрского мага со сказочным чародеем. Только в сказках такие старички-волшебники не плетут темных чар, призывая в помощники запретные силы.

   Первое же брошенное им плетение в мановение ока разбило щит Лайса. Следующее - отвело в сторону пущенные охотниками болты. Медлить некогда.

   Закусив губу, я резко чиркнула себя по запястью каменным лезвием тиз'зара. С протянутой вперед руки в центр шестиконечной звезды потекла кровь. Еще несколько капель - на линию вычерченную Иолларом. Звезда вспыхнула голубым, по внешнему контуру, очерчивая границу, пробежала изумрудная искорка.

   Люди позади меня затаили дыхание.

   - Из круга не выходить, - громко сказала я в воцарившейся тишине.

   Одновременно с тем, как имперский чародей поднял посох, направляя в нашу сторону сплетенную им смерть, я с силой воткнула обсидиановый нож в центр гексаграммы.

   Болезненно-яркий луч, сорвавшийся с наконечника посоха имперского колдуна, ударил в зеркальную стену и, многократно отразившись, разлетелся в стороны сотней световых клинков, сразивших и пославшего его человека, и десятки бойцов за его спиной.

   - Интересный щит, - услыхала я шепот Эн-Ферро. - Сколько таких ударов выдержит?

   - Это защита не от магов.

   - А от чего?

   - Всем держаться внутри круга, - повторила я вместо ответа.

   Вырванный из земли тиз'зар затянул лишь мне одной слышную песню, похожую на плач.

   Боги пресветлые, смилуйтесь...

 ***

   Иоллар чувствовал себя бесполезным. Маги выкладывались на полную, а единственное, что сделал он - очертил неровный круг вокруг своих друзей и сбившихся в кучу людей капитана Марега. Но Лар понимал, что еще не время действовать, и не стремился рисковать понапрасну.

   Небо расчертили свистящие серые молнии. Охотникам тоже не хотелось оставаться в стороне, пусть от их стрел было немного толку.

   А враг наступал. Имперские чародеи уже не мелочились, создав из обломков бревен широкий мост, и сигнал рога отправил по нему первые шеренги пехоты. Бойцов было пока еще немного, и Сумраку хватило бы нескольких секунд, чтобы добраться до них...

   - Не смей.

   Она стояла на шаг впереди, зажав в окровавленной руке каменный нож - такая маленькая, хрупкая, но в этой застывшей фигурке было больше силы, чем в сотне мужчин за ее спиной.

   - Из круга не выходить.

   Подняв нож, Галла принялась вычерчивать в воздухе какие-то знаки. Лар верил в нее и в то, что она знает, что делает, но все равно было не по себе стоять на открытом месте, просто на пути у врага. Наверное, то же самое чувствовали и другие. Но было что-то еще. Сначала - смутное беспокойство, после - отозвавшаяся гулким стуком сердца тревога. Прислушавшись к себе, Иоллар понял, что переправившиеся на кармольский берег имперцы не имеют к этой тревоге никакого отношения. В поисках источника беспокойства Сумрак оглянулся, всмотрелся в лица своих товарищей - на них читалось такое же волнение, - а потом поднял глаза к небу. И уже не смог отвести взгляд. Небо шевелилось, ворочалось, дышало. Но в нем не было жизни. Если оно и дышало, это было дыхание смерти. И не только он ощутил это. В воздухе витал почти осязаемый страх, грозивший перерасти в панику. Люди вокруг занервничали, загудели.