Кристофер Сташефф - Чародей поневоле

— За это я должен сердечно возблагодарить ваши величества,— сказал аббат и склонил голову.— Но не пора ли сделать еще один шаг по верно избранной дороге?

— Быть может,— уклончиво ответил Туан.— Однако не в интересах престола вырывать из земли самые корни власти…

— Но не в интересах ли это вашего народа? — негромко пробормотал аббат.

Туан совершенно откровенно вздрогнул.

— Однако, милорд, вы торопитесь. И все же, надеюсь, вы понимаете, что нам с королевой следует в течение некоторого времени обсудить те дела, на которые вы столь любезно обратили наше внимание.

— Разговор,— предупредила Катарина,— будет долгий и жаркий.

Туан усмехнулся.

— И все же я намерен на этом настаивать,— сказал он и, подкрепив слово делом, торжественно поднялся,— Так вы извините нас, милорд аббат? И вправду, лучше нам с королевой обговорить все, покуда мы не остыли.

— Несомненно, ваши величества.— Аббат с трудом поднялся с кресла и даже слегка поклонился королевской чете,— Следует ли мне понимать так, что вы призовете меня, как только у вас возникнет охота еще… побеседовать о моих предложениях?

— Можете не сомневаться, всенепременно призовем,— высокопарно возвестил Туан,— А пока прощайте.

— Да поможет вам Бог,— пробормотал аббат и начертал в воздухе крест. Двери распахнулись настежь, Туан и Катарина стремительно вышли, рука об руку. Они явно торопились — как подозревал Род, вовсе не потому, что так уж жаждали поскорее засесть за обсуждение важных государственных дел, а потому, что им очень хотелось поиграть в шахматы с сыном.

Но аббату ни в коем случае нельзя было позволить заподозрить что-либо в этом духе, и вдобавок Роду нужно было удовлетворить любопытство.

— Итак, милорд,— напомнил он аббату,— относительно основателя вашего ордена…

— А? — Аббат рассеянно посмотрел на Рода.— Ах да, я же сказал, когда будет время.

— Времени у меня более чем достаточно,— заверил его Род.— Жена меня сегодня не ждет к ужину.

Послышался негромкий мелодичный звон, и перед Родом возник Тоби. Он был бледен.

— Лорд Чародей, поезжайте скорее! Гвендилон послала за вами… Ваш сын, Джеффри… Он растворился в воздухе!

Род еле сумел сдержать охвативший его страх.

— Но… Он это все время делает, Тоби, тем более что только что там побывал ты. Он просто потерялся, вот и все, да?

— Послала бы она за вами, если бы он просто потерялся?

— Нет, проклятье, не послала бы! — Род быстро обернулся к аббату.— Прошу прощения, милорд, но дело поистине срочное! Жена у меня — женщина на редкость рассудительная!

— О, несомненно, поторопитесь, и не тратьте время на то, чтобы просить прощения у болтливого старика! Да благословит вас Господь, лорд Чародей!

— Благодарю вас, милорд!

Род развернулся на каблуках и опрометью метнулся к двери в сопровождении Тоби.

— Ты все-таки постарайся не возникать вот так… резко, когда поблизости священник,— посоветовал Род юному колдуну.— Они, знаешь, на этот счет люди нервные.

— Интересно, что ждет меня на этот раз? — пробормотал отец Эл, мчась по подземному туннелю в пневматической кабине вместе с десятком попутчиков с Терры. Добравшись до табло отправления, отец Эл нашел нужный рейс. Оказалось, что корабль до беты Кассиопеи отправляется в 17.23 по Гринвичу от одиннадцатого причала терминала на сороковом градусе северной широты. Взглянув на часы, отец Эл, к своему ужасу, обнаружил, что уже 17.11, а он находится на двести двадцатом градусе южной широты. Это означало, что от ближайшего отправляющегося звездолета его отделяло сто восемьдесят градусов как по вертикали, так и по горизонтали, а уж это, в свою очередь, означало, что он находился ровнехонько в противоположной точке на поверхности планетоида диаметром две с половиной мили, который собой являла космическая станция Проксима!

Вот почему ему пришлось отправиться в скоростное путешествие по туннелю. Единственным утешением было то, что ему не пришлось проходить таможенный досмотр, так как он продолжал находиться внутри станции. Ну и еще радовала скорость — кабинка мчалась по туннелю, одолевая два с половиной километра за три минуты. Так что весь путь кабинка могла бы проделать менее чем за минуту, если бы компьютер не ограничивал ускорение и торможение до полутора g в начале и конце трассы. Учитывая обстоятельства, отец Эл был готов на все ради быстроты и, наверное, не задумываясь, ответил бы «да», даже если бы его предупредили о том, что он в итоге превратится в подобие тоненького слоя зубной пасты на лобовом стекле кабинки. У него ушло пять минут на поиски нужного туннеля и еще четыре минуты на ожидание кабинки.

При торможении священника качнуло вперед, но, как только кабинка окончательно остановилась, он обрел равновесие. Двери с шипением открылись, и вот отец Эл уже устремился вперед, прокладывая себе путь сквозь толпу.

— Прошу прощения… Извините… Прошу извинить меня, мадам… О боже! Простите, я вам на ногу наступил, сэр…

Но вот наконец он выбрался из толпы и, судорожно сжав ручку чемодана, встал перед табло отправления. Минуты бежали издевательски быстро, а ласковый безличный голос откуда-то сверху оповещал пассажиров о том, что рейс номер сто десять до беты Кассиопеи отправляется от одиннадцатого причала и что пассажиров просят срочно занять свои места.

Наконец двери кабины лифта с шипением разъехались в стороны. Отец Эл, сдерживаясь из последних сил, дождался, пока из кабины выйдут пассажиры, и, как только она освободилась, бросился внутрь. Он совершил ошибку, войдя первым: следом за ним в кабину втиснулись еще пятеро человек. Двери закрылись, и отец Эл, опомнившись, принялся протискиваться обратно.

— Простите… Извините… Я очень тороплюсь… Простите, сэр, но мой рейс вот-вот отправится, а следующего ждать так долго…

Но вот двери открылись, и отец Эл выбежал из кабины и помчался вперед, одним глазом поглядывая по сторонам во избежание столкновений, а другим читая табло. Ага! Вот они! Выходы на посадку с десятого по пятнадцатый и стрелочка-указатель влево! Священник развернулся с проворностью кометы, облетающей Солнце, и ринулся вперед, оставляя позади пышный хвост в виде отдавленных ног, ушибленных локтей и разгневанных воплей.

Одиннадцатый выход! Отец Эл резко затормозил, бросился к дверям и вдруг, к своему ужасу, увидел, что они заперты! С упавшим сердцем он посмотрел вверх и увидел, как тает вдали светящаяся точка — то горели огни святого Эльма, окружавшие корабль, который вел вперед планетарный двигатель.