— И не только мой отец. Все, с кем я когда-либо говорил о смерти королевы, считает её смерть убийством, — отметил баронет. — Слишком много совпадений, слишком много несоответствий. Но в конечном итоге, это не более чем слухи.
— Что ж, в любом случае, регент, кажется, убеждён, что это было убийство. Ещё до того, как были произнесены последние молитвы за упокой королевы, он приступил к работе… отправив тщательно подобранных, верных королевству агентов, чтобы проникнуть в ряды культа. Дженкс был одним из них… и, кажется, это была непростая задача. — Ласка замолчал и пригубил вина из своего бокала. — Я почти не знал этого человека, но говорю, ему пришлось принимать трудные решения, это было видно по его глазам, — продолжил он.
— Камердинер был королевским агентом? — спросила Дезина и закрыла глаза. — Проклятье… неприятности нам гарантированы! — Она посмотрела на баронета. — Я вижу, вы не удивлены.
— Я боялся, что так и окажется, — тихо сказал баронет, глядя на свой кинжал, который всё ещё лежал на столе.
Дезина потёрла виски и кивнула.
— Думаю, я начинаю понимать.
— Возможно, частично. Ты знаешь ещё не всё, — отозвался Ласка, говоря серьёзнее, чем было ему присуще. Это касается и вас, баронет.
— В любом случае, вы обрели моё полное внимание. — отозвался баронет.
— В самом деле? — засмеялся Ласка, но его лицо снова быстро помрачнело. — Как я уже сказал, я должен был украсть эти скульптуры после того, как камердинер передаст их этому другому человеку. Скорее всего, вы уже догадались, что так он хотел предотвратить своё обнаружение. Ведь не его вина, если другого человека ограбят, верно? Аскирские карманники — настоящее зло! Спросите любого Быка или Морского Змея и услышите подтверждение!
— Полагаю, ты всё-таки согласился на эту работу, — предположила Дезина. — Что пошло не так?
— Сначала всё было хорошо. В квартале торговцев, недалеко от Золотой Розы, есть старый торговый дом, который сгорел несколько лет назад. Там должна была состояться встреча.
— Я знаю, о каком доме ты говоришь, — сказал Истван. — Он не выставлен на продажу, стены наполовину обрушились и с каждым днём разрушений становится всё больше.
— Именно он, — подтвердил Ласка. — Место встречи было во внутреннем дворе этой развалины. Оттуда ведёт переулок на Медную улицу, и этот другой человек должен был пройти там, дав возможность достаточно опытному вору украсть эти две скульптуры.
— Что случилось потом? — на удивление спокойно спросил баронет.
— Сегодня ночью я был в условленном месте. Камердинер пришёл, а вместе с ним и тот другой мужчина. Там была кромешная тьма, что было хорошо для меня, поэтому всё, что я могу сказать о том другом человеке это то, что он был высоким, стройным и широкоплечим, и на нём была накидка из тяжёлой кожи. Его рука лежала на плече слуги, и не было похоже, что он пришёл добровольно.
— Разве они не собирались там только встретиться? — спросила Дезина
— Таков был план, но, очевидно, всё пошло не так. Должно быть, другой мужчина подкараулил слугу в другом месте, — объяснил Ласка. — Как я уже сказал, была кромешная тьма. Как вы знаете, у меня хорошее зрение, но даже я почти ничего не смог разглядеть. Но скажу вам одно, слуга знал, что не переживёт эту ночь. Я это почувствовал… другого я тоже чувствовал, и не хотелось бы мне ещё раз вспоминать это ощущение. — Он опустошил свой бокал залпом. — Теперь я, конечно, знаю, почему у меня от него на затылке волосы встали дыбом.
— Наездник душ, — прошептала Дезина.
Ласка медленно кивнул.
— Это мог быть только проклятый. Что-то с планом слуги пошло не так, но обе скульптуры были ещё у него, когда он шёл по переулку.
— Откуда вам известно? — спросил баронет.
— Потому что проходя там, он уронил вот это. Это была мастерски выполненная работа… бросив мешочек, он поймал его своей пяткой, так что упал тот беззвучно. — Ласка посмотрел в свой пустой бокал, вздохнул и отодвинул его в сторону. — Кто бы ни был этот Дженкс, он был способным человеком. И храбрым. Должно быть, он зал, что его ждёт. — Он по очереди посмотрел на баронета, Иствана и Дезину. — Я не дурак. Я понял, что пошло что-то не так, как планировалось, и что должна быть причина, почему он уронил мешочек уже там. Поэтому подобрал его и перебрался на ближайшую крышу. Я хотел знать, что будет дальше.
— И? — нетерпеливо спросил баронет.
Ласка пожал плечами.
— Ничего. Я не услышал ни звука, только писк летучих мышей под старой крышей. Я подождал некоторое время, почти пол отрезка свечи, потом постарался оттуда незаметно исчезнуть.
— Что было в порту? — спросила Дезина.
— Мы с Дженксом договорились встретиться там возле склада древесины, если что-то пойдёт не так. Что ж, наш план провалился, поэтому я пошёл туда. Я ждал его почти один отрезок свечи. Как раз, когда я собирался сдаться, он приковылял… а потом я наблюдал, как он борется с самим собой и перерезает себе горло! Думаю, его заставили сделать это там, чтобы я смог увидеть! — сказал Ласка, поспешно отпив глоток. — Я уже повидал много чего, но видеть, как он борется с самим собой было особенно отвратительно! Но хуже всего было то, как он выкрутил назад свою голову, — добавил Ласка. — Это было уже слишком… я побежал сюда так быстро, как несли ноги. «Если я хочу выполнить последнюю часть задания Дженкса», — подумал я. — «Будет лучше, если я проживу немного дольше!»
— Какую последнюю часть? — с любопытством спросил баронет.
— Дженкс сказал, кому я должен передать эти скульптуры и внушил мне, насколько это важно для имперского города и что я не могу потерпеть неудачу. Он рассказал о том, как подслушал, что эти скульптуры некоем образом не должны попасть в руки определённого человека. И именно этому человеку я должен передать эти камни.
— И кто этот человек? — нетерпеливо спросила Дезина.
— Прима башни. Первая Сова. Это ты, Дезина, — сообщил Ласка, залезая под камзол и кладя перед ней на стол тяжёлый кожаный мешочек. — Дженкс умер, потому что хотел убедиться в том, что ты получишь скульптуры!
— Я? — спросила Дезина, с удивлением разглядывая тяжёлый мешочек перед собой.
— Да, ты. Как он мне сказал, это ещё одна причина, по которой он выбрал меня. Он считал меня агентом имперского города, причисленного к маэстре из башни, а историю нашей прежней дружбы — сказкой, которая должна была лишь позволить нам незаметно встречаться здесь. И по этой причине он мне доверял. Вот почему удостоверился в том, что я, по крайней мере, знаю часть его истории, именно для того, чтобы я мог передать её тебе. И нашему алданскому другу, — объяснил Ласка, играя со своим пустым бокалом, в то время как Дезина ошеломлённо на него смотрела.
Истван потянулся за бокалом, но Ласка накрыл его своей рукой и покачал головой.
— Нет, Истван, достаточно вина. Думаю, скоро мне понадобится ясная голова. — Он необычайно серьёзно посмотрел на других. — План слуги не был таким уж глупым. В нём был лишь один маленький недостаток. Никто не мог предположить, что слуга встретиться там с наездником душ! Но если проклятый оседлал душу слуги, то теперь он знает всё! Что подобравший и умыкнувший мешочек из переулка был некий Ласка, и что получателем этого мешочка являешься ты! — Он медленно покачал головой. — Знаете, что? Это ужасно испортило мне настроение. И именно в этом я виню того ублюдка!
— Пожалуй, я соглашусь с тобой, — промолвила Дезина, осторожно развязывая ленту на мешочке.
Она распахнула кожу, обнажив содержимое: скульптуру из чёрного камня, размером примерно с кулак.
На необработанном постаменте она изображала голову волка. Это была грубая, почти примитивная работа, но камень был чёрным как смоль и уже только от одного его вида тонкие волоски на затылке Дезины встали дыбом.
Дезина протянула руку и осторожно коснулась головы волка, но ничего не произошло.
