Стражники взяли Дрю за наручники и повели к лестнице. Харкер смотрел им вслед до тех пор, пока они не исчезли из вида.
Затем стражники привели Дрю в эту камеру, где он сидел сейчас, размышляя о своей дальнейшей судьбе. Юноша чувствовал себя уставшим, не выспавшимся. Сначала он попробовал лечь на нары, но не мог на них уснуть – их жесткие доски были для Дрю «слишком ровными», если можно так сказать. В итоге он спал на полу, завернувшись вместо одеяла в плащ Уитли. С первыми проникшими сквозь зарешеченное окно лучами солнца Дрю поднялся и принялся ходить по камере, испытывая непреодолимое желание вырваться на свободу. Дверь камеры была деревянной, массивной, обитой для прочности металлическими полосами, и, разумеется, запертой. В центре двери виднелось маленькое прикрытое с внешней стороны окошко. Дрю позвал стражника, но никто не откликнулся и не пришел. С тех пор прошло несколько часов.
Встав на нары, Дрю выглянул в зарешеченное окно. Внизу, за стенами его камеры, виднелась земля – она была метрах в пятнадцати внизу. Время подходило к полудню. Освещенный солнцем, Брекенхольм выглядел еще удивительнее, чем ночью. Улицы рядом с Гарнизонным деревом выглядели тихими, сонными, почти безлюдными, но расположенная немного дальше Даймлинг-роуд была запружена народом. Доносившиеся оттуда крики лавочников и лоточников подсказали Дрю, что там находится рынок. В камеру Дрю долетали не только крики, но и запахи – сводящие с ума ароматы горячего хлеба, ванили, копченого мяса, сыра…
У Дрю потекли слюнки, что и неудивительно – ведь он не ел со вчерашнего вечера.
Дрю отчетливо видел мелькавшие в толпе зеленые накидки Городских стражей. Они спокойно разгуливали, переговариваясь с торговцами и горожанами Брекенхольма. Он также отметил присутствие еще каких-то солдат, в незнакомой ему униформе – с грозно стоящим на задних лапах львом на нагрудных доспехах и в красных длинных, до земли, плащах. Больше всего «красных» было возле таверны. Они то и дело ныряли в дверь и выходили наружу с полными кружками в руках, после чего продолжали прохаживаться по улице, греясь на солнышке. Проезжавшие по Даймлинг-роуд сторонились, уступая дорогу «красным», которые шли, качаясь, хватаясь друг за друга и громко хохоча. Дрю удивило, почему «красные», которые явно были не на службе, не сняли свою униформу. Судя по неодобрительным гримасам наблюдавших за всем этим с высоты своих стен Городских стражей, это удивляло не его одного.
С высоты своего наблюдательного пункта Дрю мог также видеть самое большое из пяти городских деревьев-гигантов. Высота его была не меньше ста двадцати, а то и ста пятидесяти метров. Колоссальный дуб широко раскинул свои ветки, укрывая в их тени целые районы города. В глубине кроны, в самой середине дерева, на вершине центральной колонны ствола, был построен большой зал, и даже со своего места Дрю мог заметить признаки царившего в нем оживления. Он решил, что это, должно быть, дом герцога Бергана.
В дверной скважине заскрипел ключ. Дрю соскочил с окна на пол. Затем дверь начала медленно открываться, и Дрю с интересом стал ожидать, кто же появится в ее проеме.
Появился настоящий великан, ростом не меньше двух метров, с копной густых ярко-рыжих волос на голове и длинной, тоже огненной, бородой.
На великане был коричневый кожаный жилет и заправленные в тяжелые сапоги холщовые штаны. Оружия у вошедшего не было, если не считать ножа и вилки, лежащих на подносе с едой, который великан держал в руке. Аккуратно прикрыв за собой дверь свободной рукой, он поставил поднос на маленький столик, а затем присел на нары рядом с Дрю. В двери вновь повернулся ключ – кто-то запер ее снаружи. Этот звук ударил Дрю по нервам.
– Ешь, – коротко сказал великан.
Дрю не заставил себя упрашивать и, придвинув к себе столик, быстро принялся за еду. На подносе оказалось вареное мясо, молодая картошка, морковь и большой ломоть намазанного маслом хлеба. Со всем этим Дрю расправился быстро и решительно, не утруждая себя прикосновением к вилке или ножу – без них удобнее. Поглощая еду, он одним глазком поглядывал на своего тюремщика. Судя по всему, он давно разменял пятый десяток – присмотревшись, можно было заметить в рыжих волосах пепельно-серые прядки. Одну тяжелую руку он положил себе на колено, а другой почесывал бородку – толстый большой палец то нырял в гущу волос, то вновь выплывал наружу.
Дрю облизал пальцы, а затем вылизал тарелку, отполировав ее до блеска.
– Значит, вы – мой тюремщик? – спросил Дрю, инстинктивно отступая от стола и прижимаясь спиной к стене. Когда его спина была надежно прикрыта, он намного увереннее чувствовал себя в любых ситуациях. Великан держался уверенно и властно, что было необычно для простого тюремщика, поэтому Дрю предположил, что перед ним человек с огромным опытом, умеющий заставить окружающих уважать себя, и, быть может, даже не слишком разборчивый в средствах.
– Пожалуй, можно и так сказать, – ответил великан, окидывая юношу пристальным долгим взглядом из-под кустистых бровей.
Их внимание отвлекли долетевшие снаружи крики. Великан вскочил и бросился к окну, а Дрю вновь запрыгнул на нары, чтобы тоже выглянуть за решетку.
Между рыночными лоточниками и тремя «красными» началась и продолжала разгораться стычка. Молодой лоточник, торговавший вареными курами, сердито кричал, в то время как двое солдат удерживали его. Третий солдат, фыркая, дожевал куриную ногу и швырнул обглоданную кость в молодого торговца. Затем солдаты выпустили юношу, тот замахнулся на одного из обидчиков, но тут же отлетел на свой прилавок, отброшенный градом ударов, которыми его наградили «красные». Прилавок сломался, сложился внутрь, во все стороны полетели куски вареной курицы. Все это время рядом стояли Городские стражи. Они наблюдали за тем, что происходит на их глазах, но ни во что не вмешивались.
– Кто они? – брезгливо поморщившись, спросил Дрю, имея в виду «красных».
– Львиная гвардия, – ответил тюремщик, огорченно покачивая головой, и в его низком голосе прозвучала нотка недовольства.
– А почему Городские стражи бездействуют? – спросил Дрю. – Как они могут просто стоять и смотреть?
– Вон почему, – сказал великан, указывая пальцем в сторону таверны. Еще с десяток солдат в красных плащах стояли, прислонившись к стене таверны. Они наблюдали за тем, как их товарищи расправляются с лоточником, и злорадно хохотали, глядя на беспомощно переминавшихся Городских стражей.
Дрю видел, что солдаты Лесного королевства выглядели рассерженными и встревоженными, но их же было намного больше.
