— Дхоу наватаро, — учтиво обратился Ибирин, — Вы желаете завтра возвратиться назад?
Все присутствующие слышали его последние слова. Ярослав нахмурился, предчувствуя, что одна беда с неподчинением влечет за собой другую.
— Желаю, — ответил он твердо.
— Плохая примета, — едва слышно молвил Зенон, но так что все слышали.
Ярослав в ярости стрельнул в него глазами.
— Ветер противный — поддержал брата Ибирин, — потеряем несколько дней на возвращение. Придется идти вокруг островов, пролив не пропустит, даже на веслах нас снесет ветром и течением.
— Течением? — переспросил Ярослав.
— Да, — уверенно подтвердил Зенон, — течение в проливе с севера на юг.
Ярослав остался в раздумье, — обстоятельства складывались не так, как он предполагал.
Уходя с палубы, резко ответил:
— Утро покажет!
* * *В каюте на подвесе горит масляный светильник, тускло освещая людей и предметы. На корабле нет ни электричества, ни даже керосина. Анюта спала, широко раскинув руки по постели. Духота дня еще не успела смениться прохладой ночи, поэтому ставни окон каюты раскрыты настежь и из них слабо веет дуновение морского бриза. Анна сидит возле окон на широкой скамье, спиной опираясь о перегородку капитанских штульцев и не отрываясь смотрела, на затухание зари в вершинах дальних гор. Рядом, наслаждаясь прохладой, дремлет Ноки. Юля, сидя за столом посередине каюты, доканывает вечернего барашка. Кости и остатки трапезы горкой возвышаются на деревянном подносе посередине стола. Вероятно, девушки только что поужинали.
Ярослав подсел к Анне, осторожно спросил:
— Ты на меня в обиде?
— Нет, — тихо ответила та, по–прежнему не отводя глаз от живописно искрящихся голубовато–золотистых вечерних вершин.
— Зачем тогда сбежала? Наверное, знаешь, насколько опасно путешествие, и сколькими близкими людьми я рискую. Не хватало еще тебя.
— Знаю, но мне так стало скучно в огромном пустом доме, где, кроме лошадей, коров, ослов и аборигенов, никого не осталось, — Анна импульсивно взмахнула рукой, будто отгоняла мысль, как назойливую муху. — Станислав Тимофеич все время на службе, Людмила в поместье и даже заноза–эльфийка спряталась у себя в тереме. Мне оставалось лишь спать или подгонять в работе туземцев. Ни то, ни другое не по мне.
— Не уж‑то не найти работы по душе? — искренне удивился Ярослав. — У нас огромное хозяйство.
— Там без меня хватает командиров. Дела поместья сейчас в руках жены Станислава. Она всем заправляет. Из мужчин в доме лишь младшие Хвербекусы и то до полудня пропадают на полях. Как стали Вы уходить две недели назад на учебные плавания, дом опустел.
— И ты…
— Решила не тянуть кота за хвост. Перед отплытием спряталась на корабле, тем более среди тюков с пенькой схорониться не составляет труда.
— Как погляжу, ты с собой сумела прихватить немалое количество вещей? — спросил Ярослав, указывая на тюки, до сих пор лежащие в каюте. — Как пронесла?
— Ходила дважды.
— А охрана?
— Пускать меня на корабль никто не запрещал, пронесла под видом твоих и спрятала среди тюков.
— Следовало бы наказать охрану, да не за что… Хоть сам себя наказывай…
— Я с вами поплыву?
— Нет, не проси, — твердо отрезал Ярослав.
— Я хочу со всеми!
— Хорошо, что тебя быстро обнаружили, еще есть возможность вернуться. Один–два дня ничего не решают.
Анна отвернулась, ничего не говоря.
До сих пор молчаливая Юля встряла в разговор.
— Правильно решил. Только тебя нам здесь не хватало. Море не для слабонервных.
— Наверное, поэтому ты в последнее время столько ешь, нервы успокаиваешь. Смотри — лопнешь.
— Я? — искренне удивилась Юля. — Ем?
— Ты!
— А что, нельзя?
— Располнеешь, некрасивая станешь.
— Что…о?
— Ярослав тебя разлюбит…
Видя, что девушки готовы поцапаться, он постарался остановить начинающую заводиться Анну, положив свою ладонь на ее руку.
— Ничего, — заметил он весело, — на реях весь жирок сойдет. Глядишь, к концу пути Юля станет намного стройнее.
Утром застали на рейде залива, кроме себя, неизвестный корабль. Вероятно, когда становились на якоря, в темноте вечера не заметили. Впрочем, чужаки точно также не обнаружили пришедшую Палладу. Когда рассвело, они увидели что на рейде не одни, опустили весла и замахали руками, всем своим видом давая понять о своем желании подойти поближе. Ярослав, глядя на приближающийся с виду обычный корабль, спросил Ибирина.
— Стоит ли их подпускать к себе? Не лучше поднять якоря и уйти в море?
В ответ Ибирин пожал плечами:
— Я не вижу вооруженных людей, похоже, это обычный купец.
— Чего же ему от нас надо?
— Затеять торговлю или, возможно, сообщить что‑то важное.
Пока корабль маневрировал на веслах, Ярослав рассмотрел судно: с виду типичное беспалубное, по размеру близкое к «Палладе» или чуть меньше. Его нос высоко загнут кверху, сзади две кормы с таким же высоким подъемом и перекладиной на высоте пояса человека. Между ними кормовые рулевые весла медленно поворачиваются. Груз закрыт от непогоды кожаными дублеными тентами.
Ярослав насчитал на борту незнакомца восемь матросов и скомандовал:
— Ибирин, оставь на палубе восемь своих людей, остальным спуститься в трюм и не показываться. Всем вооружиться и быть готовыми к бою.
Лишние спустились вниз, а под палубой началось неожиданное оживление, возня и приготовления. Течение помогло незнакомому кораблю приблизиться, и с расстояния в пятнадцать метров, человек с его борта прокричал:
— Я Хадид–торговец, — старался обратить на себя внимание один из них, по виду обычный бородатый матрос, как и все из состава команды.
Судя по замызганной одежде, грязному, видавшему виды хитону и всклокоченной бороде, дела у торговца шли далеко не лучшим образом. Приглядевшись к кораблю, на котором негде было спрятаться, да и худосочная фигура кормчего не вызывала сомнений, Ярослав разрешил пришвартоваться.
Когда корабли с легким стуком сошлись, а матросы бросили и закрепили швартовы, Хадид, ступив на палубу «Паллады», учтиво поклонился Ярославу, без всяких сомнений найдя в нем хозяина корабля, тем более что в этот момент он не был в полном вооружении, а лишь подпоясан мечем.
— Оуна наватаро уважаемый, — сложив руки в приветственном жесте, молвил торговец.
Не успел Ярослав сложить руки в ответном жесте, как Ибирин возмутился фамильярности гостя:
— Как ты смеешь так обращаться к знатному воину. Разве не видишь, перед тобой великий Дхоу индлингов!
Хадид испугался, мелко закланялся.
