Это было что-то странное! На краю большого поля было нечто, что искажало пространство. Какая-то невидимая преграда, которую не могли преодолеть маши-ны. Теперь стало ясно, как заблудился тот бедняга. Вернее, ничего не ясно.
— Ну, дивоярец, — тихо сказала Наташа, когда их никто не слышал. — что ска-жешь?
Лёнька непонимающе развёл руками.
Поступили так. Он встал поодаль, ближе к Блошкам. А Наташа шла медленно обратно, пока воздух вокруг неё не заколебался. Лёнька видел размытую и иска-жённую фигуру на дороге.
— Давай, Семёнов. — тихо проговорил Володя и они медленно поползли на ко-леблющийся силуэт посреди дороги. Девочка посторонилась, пропуская их.
— Нет дороги. — кратко сказал Семёнов и заглушил мотор. Прямо перед капо-том стеной стоял густой и молчаливый лес.
— Двигайте. — сосредоточенно сказала Платонова. — Дорога перед вами.
— Я не могу. — беспомощно отозвался дядя Саня. — Я не вижу, куда ехать.
Тогда случилось нечто ещё более странное. Наташа положила ладонь на двер-цу и перед обоими седоками вдруг открылась перспектива. Дорога уходила прямо перед ними. Лес смыкал над узкой лентой влажного песка молчаливые кроны. А под кронами стоял Лён и махал руками.
— Дьявольщина. — прошептал Володя и они буквально шагом проехали в зелё-ный коридор.
Новости на месте был ничуть не лучше. Герой-любовник топорщился, как ёж, а героиня вела себя, как профурсетка на покое. Виктор целый день промучился с этой неподдающейся парой и ни один дубль не прошёл. Сцена в доме не получи-лась.
ГЛАВА 8. Картуши
— А что, бабуся, — оживший к вечеру Виктор вдруг обратился к хозяйке дома, в котором по сценарию снимала жильё главная героиня фильма, Анастасия. — не хо-чешь посниматься в нашем фильме?
Они с Борей и всей компанией столовщиков сидели в доме бабушки Лукерьи. Та молча подавала ужин, всё ещё обижаясь за позднее прибытие продуктов. А её свояченица сидела за столом с гостями.
— Да я ведь дёшево-то не возьму! — расхохоталась та. — Тыщу дашь?
Все переглянулись.
— Да ты нас грабишь. — едва сдерживая смех, сказал Виктор. — У меня артисты столько-то не получают!
Сошлись на тысяче. И Кондаков стал рассказывать любопытной бабке Евдо-кии сюжет фильма. К его удивлению старуха оказалась сообразительной. Слово за слово и он пожаловался на то, что у главных актёров нет друг ко другу никакого влечения.
— А ты чего, батенька, хотел? — отозвалась старуха. — Не коров ведь спаривать! Да ведь и раньше, как бывало, гуляют вечерком. Все соберутся в одной избе с Лу-чиною, песни поют. Тогда ведь елестричества-то не было, вот как сейчас.
Вся компания в самом деле сидела при тусклом свете свечек. Авария на трас-се обернулась обесточиванием всей линии.
— А летом-то, бывало, как выпадет денёк, так до утра гуляли да у костров си-дели. — продолжала бабка.
В избу ввалился расстроенный Семёнов.
— Виктор, мясо до утра не доживёт. — сказал он. — Холодильник не работает.
— Вот и лады. — убеждённо отозвался Кондаков. — Спроворим шашлычки да посидим у костерка.
И хитро подмигнул бабке Евдокии.
* * *
— Я не ем мяса. — хмуро отозвалась Марианночка, обиженная ещё со съёмок.
— Да ладно тебе! — с хорошо поставленной радушной миной отвечал Виктор. — Давай к народу, сколько можно дуться! На съёмках ещё не то бывает! Чего одна тут будешь в темноте?
— Не пойду. — сварливо отрезала звезда.
Через некоторое время к ней припёрла Катька.
— Чего сидишь, коза? — осведомилась бедовая девица. — Смотри, мне Лёнька куклу нарисовал. Красивая, как ты!
И показала половину рисунка.
— Пошли с нами к шашлыкам! — позвал актёра Карсакова дядя Саша.
— С московскими гостями? — усмехнулся тот. — Чего это шефы раздобрели?
— Дядь Серёж! — ввалилась в трейлер бесцеремонная, как танк, Екатерина. — Пошли на рандеву! Вся публика заждалась! А Лёнька у нас художник! Смотри, тебя нарисовал!
— Не положено, конечно, во время работы, — подмигнул компании Борис, — но по случаю отключения электроэнергии немного можно!
И главный оператор добыл бутылку токая. Галдящая толпа охотно накинулась на шашлыки. Здесь были все до единого. Не было только деревенских жителей. Старики улеглись спать рано. Даже Леший сослался на нездоровье и не явился.
Погода растеплилась. Хоть небо и было в облаках, но ветер оставался слабым, словно ленился дуть. Поэтому пламя костерка трепетало ровно, изредка выбрасы-вая искры.
Марианночка чувствовала себя не в своей тарелке. Все вокруг словно сгово-рились и постоянно обращались к ней с ненужными вопросами. Не едящий мясо Карсаков спокойно ел его. Да ведь и Марианночка решила не кобениться и не вы-зывать упрёков, а потому немного съела. Давно забытый вкус запретного делика-теса вызвал ностальгию по тем временам, когда не нужно было так старательно беречь фигуру. Потом немного выпила и ещё больше загрустила. Вся публика во главе с нахальной Катькой принялась танцевать. Она оттеснила застенчивую Зою и овладела кавалером дядей Сашей. Тот взял барышню на руки и под одобрите-льные вопли всей компании начал танцевать танго.
Марианночке стало скучно. Она встала и потихоньку направилась в сторонку, собираясь улизнуть.
У калитки стоял этот рыжий парень, которого она в первый день приезда при-няла за аборигена.
— Это твой отец? — спросила она просто, чтобы что-нибудь сказать.
— Отчим. — коротко ответил тот.
— Не обижает? — поинтересовалась Марианна.
— Кто? Дядя Саня? — удивился парень.
— А он кем работает? Не массовиком-затейником?
— Нет, он участковый.
— А. - ответила Марианночка и вышла. Участковый, надо же.
Она медленно шла в темноте к своему фургону. В свете большой луны, дико выглядывающей в проёмы облаков, лес казался монолитным.
— Чего сбежала? — спросил негромкий голос.
Марианна хотела ответить дерзостью, но вдруг призналась:
— Неинтересно мне.
Ей было в самом деле неинтересно. Вся эта романтика у костров совсем не в её вкусе. Если уж веселиться, то в ресторане, в красивом платье, а не в джинсах и рубашке, заедаемая ночными комарами.
— Будешь лежать в машине и ждать, когда заснёшь? — усмехнулся герой-лю-бовник.
Марианна вдруг подумала, что завтра ей опять лежать в постели с этим брев-ном и изображать то страсть, то ужас. И промолчала.
— Давай немного пройдёмся по дороге. — предложил Сергей.
Хорошо ещё, что у него то же имя, что у персонажа, не приходится много вспоминать. Подумала это и неожиданно согласилась. Уж больно мягок у него го-лос, красивый баритон. А в эпизоде глох, как рыба. Она усмехнулась. Сергей меж тем продолжал, увлекая её под кроны деревьев, освещаемые сверху ярким лунным светом:
