— Но мы расстанемся! Я приму яд.
— Не надо принимать яд, — отвечала женщина, поглаживая друга по льняным волосам. — Я себе этого не прощу. Буду мучиться всю жизнь… пожалей. Не верю, что ты настолько жестокий.
— Но я не смогу без тебя жить! — хныкал незадачливый поэт.
— И не придётся. Мы всегда будем рядом. Как друзья, как брат и сестра. Видел рельсы в горнорудных посёлках? Вот и мы — как рельсы. Никогда не пересечёмся, но и никогда не разойдёмся. Выше нос. Я никому не позволю тебя прогнать.
* * *
Женщина поделилась своими соображениями с дервишами.
— Они все мне очень близки. Хочу, чтоб наша связь была… м-м… закреплена обрядами, и освящена. Не супружескими — но какими ни будь другими.
Дервиши долго советовались, перебирая чётки… Наконец Большой Муравей заговорил.
— Существует особая духовная связь, не намного слабее, чем брачные узы. Это боевое товарищество. Его покровителем является Небесный Копьеносец, который в священных гимнах часто сравнивается с Алой Звездой. Мы можем провести для тебя и твоих друзей обряд боевого братания… Но учти — это большая ответственность. И для них — и для тебя. Несомненно! Боги карают тех, кто отступает от своих побратимов.
— Не отступлю, — твёрдо сказала Лайра.
Обряд проходил в трёх днях езды от Лаашина, у подножий Седых гор, в хвойном лесу, в лучах заката. На небе сияла Алая Звезда.
— Нас никто никогда не разлучит. Вместе навсегда — и при жизни, и после, — сказала Лайра друзьям. И все обнялись…
* * *
Затем, по возвращении в Столицу, была сыграна свадьба с Матахом. Воительница повторяла, что всё должно пройти скромно: без высокопарных речей, без рек вина, и без толп гостей, ряженых в драгоценности. Но Дервиши таки настояли на пышноте: «Ты — лицо державы!» Впрочем, все хронисты отмечали: церемония прошла хоть и торжественно, хоть и шумно — но всё-же намного скромнее, чем у былых владык.
Зато уж пышность Коронации не знала границ! В небе расцветали взрывы фейерверков, реяли тысячи разноцветных знамён, сыпались лепестки роз, вино и бражка лились рекой, миллионы кузуни плакали от радости… Лайру венчали дервиши трёх древнейших братств страны. Корень Мудрости помазал уши, губы и закрытые очи кровью жертвенной овцы. Большой Муравей возложил на голову серебряную корону. А Ткач Времени — из братства Паука — вручил серебряный скипетр. Впервые за восемьдесят восемь лет Империя получила Законного Императора! Точнее законную Императрицу. «Слава Богам! Великая смута закончилась» — записали хронисты.
Спустя неделю, кузуни запустили в ночное небо мириады бумажных фонариков — помянули жертв Войны.
Спустя несколько месяцев всё стало возвращаться на круги своя… Лайра узнала что беременна, и тихо улыбнулась.
— Ну, ты вообще доволен, что твои потомки будут править великой страной? — спросила она Матаха.
— Наши потомки, — поправил её муж, и широко улыбнулся. — Я счастлив.
В обеденный зал явился запыхавшийся стражник. Отдал честь и нервно отчеканил:
— Ваше величество. С вами желает поговорить очень старая женщина.
— Хм… Похожая на мумию? — тихо уточнила Императрица.
— Да.
— Скажите, что я скоро её приму.
* * *
Императорский зал поражал своим великолепием. Мраморные своды, украшенные резьбой колонны, стрельчатые окна, дымок благовоний… И восседающая на троне Императрица, статная и крепкая, с пышными огненно-рыжими волосами, держащая в руках скипетр. Облачённая в небесно-синюю мантию, золотое ожерелье, и большую серебряную корону. На пальцах три кольца: с рубином, сапфиром и агатом — символами севера, центра и юга империи. Смугловатое, некогда простоватое лицо уже прониклось властностью и величием — но не высокомерием! А в рано умудрённых глазах виднелась доброта и забота — о ближних и о дальних, о миллионах подданных.
Рядом, на меньшем Троне восседал её Супруг. Матах — некогда деревенский парень, а ныне Главный Советник. Тоже — умудрённый, спокойный и величавый, довольно тяжеловесный, но глядящий без высокомерия. Их окружала надёжная бронированная стража… Троны возвышались на постаменте, к ним вели белые ступени. На ступенях отражался вечерний свет.
И вот — перед супругами предстала Ведьма. Сморщенная, облачённая в черную хламиду, и ожерелье из засушенных сверчков, мелкая — она, тем не менее, внушала им страх. Казалась ничуть не слабее их самих. Как низкорослый лесоруб не слабее дерева!
— Приветствую, Императрица Кузуни, — просипела она, оценивая дорогие одёжи бывшей «коллеги».
— Вечер добрый.
— Высоко ты забралась — а с высоты больно падать.
— Лучше взлететь и разбиться, чем вечно ползать в грязи, — жестко ответила правительница.
— О, да. Ты и поумнела. И помудрела! — приступ болезненного смехокашля. — Но мудрость-то внешняя. Иначе понимала бы простую истину — долги нужно возвращать. За всё нужно платить. Иначе плату заберут силой — вместе с душой! Я продам твою душу, и душу этого твоего жирного осла, и всех твоих близких.
Лайра сощурилась.
— Почему так быстро? К чему бросаться пустыми угрозами? Ты сказала: «станешь императрицей — исполнишь мою мечту». И вот — я Императрица. Говори чего тебе нужно. Золота, серебра? Бриллиантов, изумрудов? Да получишь! Я не желаю проливать старческую кровь. Назови цену — она будет уплачена — и мы расстанемся на веки вечные.
— Цену? — сказала ведьма, неожиданно сухо и резко. Лайра аж перевела дух — карга тоже нервничает! Не такая уж она всесильная!
— Слушай мою цену. Ты назначишь меня Главным Советником по вопросам Веры.
— Да ну? Захотелось поиграть в политику?
— Нет! Я хочу ввести в Империи культ Тёмных Богов. И стать его Главой.
Пару минут тишины.
— С ума сошла? — спросила Императрица.
— С ума сошла ТЫ, когда пришла ко мне за помощью. Но сделанного не разделаешь, — сипящий голосок ведьмы снова налился глумливым спокойствием. — Плати долг! Иначе я продам твою душу. И души всех твоих близких.
— Ведьма, уходи, — сказала Лайра. — Уходи, и не возвращайся. Даже если б я назначила тебя советником по вопросам Веры — всё равно тебе не удалось бы перестроить огромную страну. Хочешь власти над душами? Хочешь всеобщего обожания? Не выйдет! За тобой никто не пойдёт, тебе никто не поверит. Будь ты хоть императрицей.
— Тогда чего же ты боишься? — спокойно ухмыльнулась карга. — Один советник это лишь песчинка.
Тут подал голос Матах.
— Лайра, вспомни слова Шинака. Он ушлый парень. Как он говорил? Маленькая песчинка, попавшая между шестерёнок может погубить огромный механизм. Одна косточка, попавшая в горло может угробить богатыря. И от единой искорки разгорается великий пожар… Будь осторожна.
