Другой рукой человек отвернул воротник плаща и показал ему вышитую эмблему.
– Позволь представиться. Нас называют «пальцами». Мы входим в состав Шестого клинка Малиновой гвардии. Действуем здесь по приказу принца Казза и Каладана Бруда.
– Как вы назвали меня? Владелец монеты? Монеты редко залеживаются в моих карманах. Должно быть, вы меня с кем-то спутали.
«Палец» коротко рассмеялся.
– Мы так и думали, парень. Ты был глух и слеп ко всему, что творилось вокруг тебя. Может, это и к лучшему. Но нам, да и другим тоже пришлось попотеть, оберегая тебя. Ты знаешь, о ком я говорю. Есть у тебя монета. Непростая. Крутится-вертится она и остановиться никак не может… Ну что рот разинул? Это монета опоннов. Ты служил Шутам и даже не догадывался. И много удачи ты от них видел?
Крокус остановился у нужных ворот.
– Так тебе сюда было надо? – спросил «палец». – Что ж, местечко неплохое. Здесь один маг живет. Думаю, тут ты будешь в безопасности.
Он выпустил руку Крокуса.
– Удачи тебе, парень. Настоящей, не от опоннов. И послушай мой совет.
«Палец» перестал улыбаться.
– Выкини ты эту монету. И лучше, чтобы она больше никому не досталась. Понял?
– Спасибо вам, господин, – пробормотал ошеломленный Крокус.
– Рады были тебе помочь, – ответил «палец», вновь засовывая руки в карманы. – А теперь иди.
Адъюнктесса оторвалась от своего противника, но это стоило ей раны в правое плечо. Она бросилась бежать, оставляя капли своей крови на плитах тротуара. Погони за ней не было.
Очередной промах! И как она могла подумать, что владельца монеты не будут охранять? Противник превосходил ее в умении сражаться. Самое удивительное, он обходился без всякой магии. Ни ее способности, ни отатаральский меч не помогли ей. Такого еще не бывало.
Дальше она бежать не могла. Схватившись за стену, чтобы не упасть, адъюнктесса остановилась. Впереди что-то мелькнуло. Она снова выхватила меч.
Дорогу ей преградила крупная женщина.
– Смотрю, тебя уже погладили, красавица, – произнесла женщина, ухмыляясь и растягивая слова.
– Уйди с дороги, – потребовала Лорна.
– А вот этого ты от меня не дождешься, – сказала Миза. – Мы пасем тебя с тех самых пор, как Круголом заприметил тебя у городских ворот. Угорь сказал, что ты должна заплатить за свои шалости. Давай, красавица, раскошеливайся.
Слева от Лорны появилась вторая женщина. Адъюнктесса хотела было пригнуться и выскользнуть. Ей не позволили. Отчаяние, переполнявшее адъюнктессу, вырвалось в крике. Следом ее захлестнула волной ненависти. Она ненавидела этот город, этих женщин, свою непростительную самонадеянность.
Обе женщины двинулись на нее. Та, что была слева, взмахнула клинком, но Лорна сумела его выбить. И тогда первая женщина ударила ее двумя длинными воровскими ножами прямо в грудь.
Боль не так обжигала ее, как ярость. Адъюнктесса выронила меч. Правая рука нащупала стену, но удержаться на ногах Лорна уже не могла.
Она вдруг вспомнила услышанное имя.
– Кто? – с трудом шевеля губами, спросила адъюнктесса.
Одна из женщин склонилась над ней.
– Хочешь знать, кто тебя наколол на булавку?
Ее душевная боль заглушала телесную. Лорна закрыла глаза.
– Кто этот… Угорь?
– Пошли-ка отсюда, Миза, – сказала женщина, оставляя ее вопрос без ответа.
Паран нашел ее на грязных камнях переулка, куда ей удалось вползти. Таинственная ниточка, связывавшая их с Лорной, безошибочно привела его к умирающей адъюнктессе. Ее меч валялся рядом. Рукоятка была липкой от крови. Лезвие покрывали зазубрины.
– Досталось вам, – тихо сказал Паран.
Веки адъюнктессы дрогнули. Она с трудом открыла глаза. Лорна узнала его.
– Капитан Паран?
– Да, адъюнктесса.
– Они меня убили.
– Кто?
Она попыталась улыбнуться.
– Не знаю. Какие-то две женщины… Похоже, воровки с городского дна. Видите, как посмеялась надо мной… судьба?
Он молча кивнул.
– Нет… славный конец… для адъюнктессы. Если бы вы появились… раньше… на несколько минут.
Капитан молчал. Он смотрел, как жизнь покидала Лорну, но не испытывал никаких чувств.
«Удача отвернулась от тебя, адъюнктесса. Мне это знакомо. Жаль, конечно, но здесь я не в силах тебе помочь».
Он поднял отатаральский меч и засунул в свои пустые ножны.
– Ты посмел отдать ему наш меч, – послышались укоризненные голоса опоннов.
Паран разогнул спину. Шуты стояли рядом.
– Правильнее будет сказать, Веревка забрал его у меня.
Шуты оторопели. Чувствовалось, им стало страшно. Теперь они глядели на Парана едва ли не с мольбой в глазах.
– Котиллион тебя пощадил, – сказала Шутиха. – И гончие тоже. Почему?
Паран равнодушно пожал плечами.
– Вы приписываете это мечу или руке, в которой он находился?
– Повелитель Теней не привык играть честно, – заскулил Шут.
– И вы оба, и он играете судьбами смертных, а когда вам прижимают хвост, начинаете болтать о честности. Чего еще вы от меня хотите? Сочувствия? Помощи?
– Отатаральский меч, – начала Шутиха.
– Этот меч не будет помощником в ваших грязных делишках, – оборвал ее Паран. – На вашем месте я бы поторопился убраться восвояси. Думаю, мой бывший меч Котиллион уже успел вручить Повелителю Теней, и теперь они оба ломают головы, подыскивая ему наилучшее применение.
Шуты попятились.
Пальцы Парана сжали липкий эфес.
– Убирайтесь, иначе я помогу Котиллиону.
Опонны скрылись.
Капитан тяжело вздохнул.
Он снял с мертвой Лорны доспехи и подхватил ее тело. Оно было совсем легким.
Аномандер Рейк продолжал спускаться, окутанный силой своего Пути. Внизу, над самым городом, кружил дракон мышастого цвета, равный ему по величине и силе.
Но как же был глуп этот дракон, разыскивая его на даруджистанских улицах.
Рейк неслышно расправил крылья и устремился на Галана, повелителя демонов. Спускаясь, он готовил удар. Неужто Галан забыл, что он – тистеандий и темнота – его родная стихия?
Повелитель демонов был совсем рядом. Этот глупец продолжал увеличиваться в размерах. Рейк раскрыл свою драконью пасть и стремительно выдохнул волну жаркого воздуха. Мышастый дракон запрокинул голову, но было уже слишком поздно.
Я – Дом;
рождением своим
я заточаю демонов сердца;
им каждому найдется место
внутри меня, где будут
они дрожать в бессильной злобе.
А эти каменные корни,
ушедшие глубоко в землю,
до самых недр ее,—
всё грезят неустанно о плодах,
о путниках,
что явятся сюда
и утолят их голод…
Снаружи дом Барука выглядел пустым. Крокус подошел к крыльцу. А может, алхимик уже лег спать? Нет, все-таки надо проверить. Крокус поднялся по ступеням крыльца и протянул руку к веревке звонка… Невидимая волна отшвырнула его прочь.
