Жалобный, умоляющий голос. Голос растерянного ребенка, потерявшегося и испуганного.
«Хозяин…»
Гул в голове нарастал. Еще бы пару шагов… Чуть ближе! Глубокий вздох, попытка справиться с нарастающей паникой. Закрыть глаза. Не бояться. Просто ощущать…
Сила толчками входила в хрупкое тело, пульсируя в каждой жилке, эхом отзываясь на каждый удар сердца, наполняя знанием, открывая разумы тех, кого долгое время пытались полностью истребить.
«Хозяин…»
Боль. Отчаянье. Поднимающаяся ярость. Их предали. Он не говорит с ними, не говорит так, как им хочется. Так, как им нужно.
«Хозяин…»
Они не хотят убивать демонов. Не хотят умирать. Почему они должны делать это, если ни одного из них Он даже не помнит по имени?
«Прошу…»
Неужели многого просят? Иногда говорить. Понимать их — больших, безобразных. Любить. Или хотя бы перестать ненавидеть. Им это нужно!
Судорожный вдох. Капюшон сполз с головы. Ветер швырнул в лицо горсть песка. Шаг. Еще один. Предостерегающий рык охранников. И ослепительное сияние. Что так ярко сверкает? Впрочем, неважно. Все не важно. Еще шаг. Боль. Чужая, но от того не менее острая и жгучая.
«Тс-с-с… тихо… я здесь. Не бойтесь».
Довольное рычание откуда-то сверху. Неважно. Все неважно. Шаг. Еще один. Зачем вверх вскидывается рука и почему она сияет, охваченная белоснежным пламенем? Какая разница!
«Я знаю ваши имена».
Рёв. Боль, смешанная с надеждой. Вязкая пелена безумия. Ярость, заполняющая рассудок и Зверь, рвущийся на свободу — вечно голодный, вечно свирепый.
«Верьте мне».
Безымянные, только что исступленно кидавшиеся на взбешенных хищников, останавливались один за другим. Они замирали среди поля битвы, растерянно озираясь и скуля. Могучие, широкоплечие, страшные, они вдруг растерли всю свою кровожадную грозность и превратились в беспомощных детей. Демоны взревели, предвкушая близкую победу. Разорвать, уничтожить…
— Остановитесь!!!
Тонкий голос, звенящий и властный разнесся над полем битвы. Услышав его, разъяренные чудовища замирали, тяжело дыша и запрокидывая оскаленные морды, с которых капала вязкая кровь. Медленно и трудно демоны приходили в разум, один за другим обретая человеческий облик, смиряя разбушевавшегося Зверя.
Что было в этом голосе такого? Никто бы не объяснил. Фрэйно повернул голову, с трудом вдыхая тяжелый воздух. Там, где раньше была рука, теперь зияла безобразная рана. По телу медленно струилась черная кровь, она уже залила весь правый бок. Но раненный вожак улыбался. Часть его длинных кос, рассыпавшихся в беспорядке, оказалась отсечена в бою, а обычно коричневая кожа сейчас обрела бледный охристый цвет, перед глазами все плыло. Но он все равно улыбался. И не отрывал взгляда от вскинутой руки мага и узкой ладони, на которой белым огнем горела, проявляясь, метка оракула.
Динг смотрел на ослепительное сияние и думал лишь о том, что ему никак нельзя упасть. Не сейчас. Не тогда, когда все закончилось. Но в голове шумело. И он почти не слышал биения собственного сердца. С трудом делая каждый новый вдох, демон стоял, шатаясь из стороны в сторону, и понимал, что уже не может совладать с собственным телом. Он предпринял последнее усилие удержаться на ногах. От напряжения перед глазами поплыл багровый туман. Нельзя упасть. Он не один. Есть Натэль. Не сейчас. И воин Ада медленно повалился на каменную землю. Но, хотя глаза остались открытыми, больше он ничего не видел.
Не видел, как один за другим Безымянные падали на колени, приветствуя нового Хозяина. Не видел, как в молчаливом уважении склонили головы его бойцы. Не видел ослепительного чистого пламени, озаряющего нового оракула.
Бой был окончен.
* * *
Амон никогда не понимал, почему именно это место стало святилищем. На первый взгляд обычный подземный грот: неровные своды, слабо мерцающие вкраплениями кварца, каменные остроконечные глыбы вдоль щербатых стен, крутой спуск в призрачно-лиловый полумрак. Мрачно, торжественно, холодно, но… ничего особенного.
Таких на материке было полно, и многие уходили гораздо глубже, ветвясь и переплетаясь, превращаясь в огромные подземные лабиринты, заблудиться в которых мог каждый, а вот найти обратный путь лишь подготовленный. Говорили, будто эти катакомбы сообщались между собой, а ходы некоторых тянулись под толщами воды Свинцового Океана вплоть до далекого вечно холодного материка Ма-Цу-Ири. Болтали также, что подземные ходы жили странной мистической жизнью — их коридоры постоянно меняли направления… Демон усмехнулся, вспомнив, куда выводили некоторые лабиринты. Но тут, где расположилось святилище, путь был только один, да и тот заканчивался тупиком.
Может, именно поэтому в пещере поселился дракон? Тихое подземелье оказалось отличным прибежищем для древнего чудовища. Оно устроилось здесь по-хозяйски — огромное, злобное… За столетия ленивого сна ящер совсем врос в каменистую землю. Он и просыпался последний раз полторы тысячи лет назад, когда его уединение нарушили те, кто пришли к алтарю. И привели Трояну.
С незваных гостей хозяин всегда взимал плату. Раньше он получал золото и драгоценности — все, что так любило его племя — но потом пристрастия Стража изменились. Он хоть и с опозданием, все же осознал то, что давно стало ясно демонам — нет ничего сильнее Стихии. И тогда стал требовать ее. Чем сильнее была принесенная в дар сила, тем спокойнее и гостеприимнее становилось чудовище. Оно вытягивало из «подношения» все: магию, знания, душевный трепет и жар, оставляя лишь пустую оболочку.
Нет, жертва не теряла себя, не погибала, но, лишенная искры, которая поддерживала в ней огонь жизни, превращалась в бледную тень самой себя, в жалкое подобие той, что могла любить, негодовать, радоваться и страдать. Впрочем, это никого не волновало. И сейчас Динас и Рорк единогласно решили отдать на растерзание хозяину пещеры Кэсс.
Левхойту доставляла удовольствие мысль о том, как будет беситься и рваться прочь из себя Амон, когда девка, которую он так хотел положить на алтарь, переиграв всех вокруг, превратится в пустое ничто. А старый колдун… этому просто хотелось обезопасить себя от приносившей слишком много проблем рабыни, ну и, конечно, не допустить разрушения проклятия.
Медленно участники предстоящего действа продвигались вглубь грота, обходя торчащие из окаменелой земли остроконечные глыбы. Демоны прекрасно видели в бледном полумраке, а приговоренную на заклание девушку направляли бесцеремонными тычками между лопаток.
Остановившись у огромной каменной глыбы, которая преграждала дальнейший спуск вниз, оракул на мгновение прикрыл глаза. Тихое эхо шагов, шелест дыхания, каменная прохлада, и тут же застарелые: страх, ненависть, боль… Высокие своды грота помнили каждый ритуал, который был проведен здесь. О, если бы провидец Ада мог, то прилетал бы сюда каждый день… но, увы, даже ему не по силам находиться в этом месте долго…
