Aliud ex alio malum[7]
Латинская пословица
Анукрис весь день не находила себе места. Словно зубная боль свербело в голове: «Что с ним? Жив ли он? И куда подевалась Мерисид?» Обитатели дома, видя хмурую госпожу, спешили убраться с её пути и лишний раз не попадаться на глаза. Молодая женщина сходила в сад, полюбовалась на цветы, потрогала пальмы. Но привычного и сладостного чувства гордости за то, что все это принадлежит ей, и она здесь полновластная хозяйка, не наступало. Вместо этого в сердце поселилась пустота и гнетущее чувство тревоги. Отгоняя его, Анукрис выкупалась, приказала принести орехов в меду. Забравшись на крышу, уселась в тенечке и принялась наблюдать за улицей, не мелькнет ли желтое платье храмовой танцовщицы? На запах сладкого появились мухи и стали с надоедливым жужжанием мелькать возле самых глаз. «Что если он уже умер? — от этой мысли орехи встали в горле комом. — И я его больше никогда-никогда не увижу?»
Она с отвращением посмотрела на золотисто-белое лакомство и тихо взвыла: «Где же Мерисид? Почему она так долго не идет? Должна же я знать, что с ним?» Но по улице прошли только две женщины и стайка детишек. Измученной ожиданием Анукрис внезапно показалось, что она ненавидит этот прекрасный дом, Энохсета, подарившего ей такое богатое приданое, а сильнее всего Алекса, который не захотел им воспользоваться.
«Ну, что еще нужно этим мужчинам? — думала молодая женщина, и её губы дрожали от жгучей, непереносимой обиды. — Почему он отказался от меня? Чем я ему так плоха?»
В этот момент одна из мух умудрилась заползти ей под парик. Сорвав его, Анукрис отшвырнула чужие волосы на лестницу.
— Ну и демон с тобой! — крикнула она. — Наплевать мне на тебя! Слышишь, наплевать!
Ей вдруг захотелось навсегда забыть об этом парне, выкинуть его из головы, как тяжелый ночной кошмар. Все! Пусть боги хранят Алекса, а она больше не вспомнит о нем! И даже не станет интересоваться, жив ли он. Теперь у неё свой дом, сад, слуги. Ей есть что терять, а парень пусть сам о себе позаботится.
Приняв решение, молодая женщина успокоилась, громко высморкалась в подол и в изнеможении закрыла глаза, не замечая бегущих по щекам слез.
Испуганный голос вернул её к действительности.
— Госпожа! Что с тобой, госпожа?
На неё смотрела озабоченная Самхия.
— Тебе плохо, госпожа?
Мысли медленно становились на место. Хорошо, что служанка-шпионка не могла их читать. Вновь придется врать и притворяться, пряча от всех свои чувства.
— Мне очень не хватает Нефернут, — проговорила Анукрис, поднимаясь. — Она была молода, красива и так ждала своего господина.
Голос молодой женщины дрогнул.
— А вместо него встретила смерть.
Глазки Самхии заблестели, она тоже шмыгнула носом.
— Не надо так переживать, госпожа. Мождеи найдут убийцу, а судья прикажет бросить его крокодилам!
От этого «доброго» пожелания сердобольной келлуанки Анукрис опять чуть не разревелась. Скрипнув зубами, она проговорила, гася клокочущее в горле рыдание:
— О боги! Как же я желаю этого!
Служанка с удивлением посмотрела на госпожу. Но крепко сжатые челюсти и горевшие жаждой мщения глаза лучше всего говорили об искренности её слов.
Нервный срыв истощил силы молодой женщины, и остаток дня она пролежала в своей комнате, поднявшись только в сумерках.
Пора мужа встречать со службы. Согласно келлуанской традиции супруги завтракали порознь, обедали, как правило, тоже. И только за ужином семья собиралась вместе.
Небраа поспешил обрадовать её с порога:
— Брат хочет перестроить дом и пока поживет у нас.
— Это очень хорошо, — кивнула Анукрис, радуясь, что теперь хотя бы будет с кем поговорить… об Алексе.
Она поморщилась и чуть не упала, запнувшись о край циновки.
Пока муж мылся, слуги быстро накрыли стол в главном зале и зажгли светильники. Небраа насыщался основательно. Когда большая часть блюд перекочевало в его объемистый живот, супруга решилась спросить о Мерисид. Как-никак в одном месте служат. Может быть, дорогой супруг расскажет, почему она не пришла сегодня?
— А что сама уже не справляешься? — усмехнулся муж.
Лучше бы он этого не говорил.
— Гусь хорошо прожарен? — вместо ответа заботливо спросила она.
— Да! — кивнул подбородками Небраа. — Сочный, в самый раз.
— Тебе после ванны дали грязную одежду?
— Чистую.
— А пиво свежее? — так же участливо продолжила Анукрис.
Супруг с жадностью припал к кружке и только кивнул.
— Так чего тебе еще надо! — рявкнула она так, что мужчина подавился и пролил хмельную влагу на жирную грудь. — Чистый, сытый, в доме порядок! Целыми днями на службе, а у меня всего одна подруга! Могу я поинтересоваться, что с ней?!
— Да можешь! Можешь! — вскричал Небраа и приказал слугам принести новую юбку. — Орать то зачем?
Молодая супруга решила оставить последние слова без комментария.
— Она весь день прождала Тусета, — пробурчал супруг, когда слуга, кланяясь, унес выпачканную одежду.
— Зачем? — удивилась молодая женщина.
— Брат обещал сходить с ней к Верховному жрецу. Только он может отпустить Мерисид из храма. А тут, как назло, пришли строители.
Небраа тяжко вздохнул и налил себе еще пива.
— Вот и ждала, пока они с Тусетом решали, как дом переделывать. А ты знаешь, как с ними говорить?
Он умолк, выпил, обтер вспотевшее лицо полотенцем, и явно кого-то передразнивая, проговорил:
— Ах, господин, тут нельзя стену ломать, обрушатся перекрытия… Тут нужно подправить, а тут подмазать, а то дом развалится! Ах, господин, дешевле никак нельзя! Вы знаете, как трудно сейчас найти хорошее дерево на балки? Тьфу!
Супруг проворчал еще что-то неразборчивое.
— До полудня просидела.
— А почему не пришла пообедать? — уже успокоившись, поинтересовалась Анукрис.
— Её Тусет пригласил, — буркнул муж. — Не будет же она отказываться?
Мужчина замолчал и надулся. Понимая, что криком теперь уже ничего не добьешься, его законная половина перешла на просительный тон.
— Ну, что, попала Мерисид к верховному жрецу?
— Конечно, — фыркнул Небра. — Если мой брат за что-то берется, он делает. Джедефраа её отпустил. Завтра она принесет мне клятву слуги и перейдет в наш дом.
— Хвала богам! — с искренней радостью вскричала Анукрис.
— Где ты собираешься её поселить?
— В боковой комнате, — ответила супруга. — Там удобно и места хватит.
— А моего брата?
Айри вздохнула.
— Тогда Мерисид может пожить в комнатке на крыше, пока у Тусета идет ремонт.
