— А моего брата?
Айри вздохнула.
— Тогда Мерисид может пожить в комнатке на крыше, пока у Тусета идет ремонт.
Небраа важно кивнул.
— Я хочу, чтобы к нему относились с надлежащим почтением.
— Вот только не учи меня, как обходиться с твоим братом, — вспыхнула молодая госпожа. — Я ему полгода верой и правдой служила!
Мужчина вздохнул и, не глядя на жену, вышел из-за стола.
Снедаемая беспокойством об Алексе, Анукрис, тем не менее, решила, как следует, подготовиться к встрече с деверем. Сама еще опасаясь ходить на рынок, она отправила слугу за вином и свежим мясом. Кухарка обещала приложить все старания, чтобы дорогой гость остался довольным. А служанки сделали еще одну уборку в комнатах.
Несмотря на хлопоты, время тянулось как престарелая улитка по капустному листу. Анукрис то поднималась на крышу, то бесцельно слонялась по саду, чувствуя, как внутри её словно натягивается готовая вот-вот сорваться тетива.
Когда Мерисид со скромной сумочкой вошла в калитку, её уже ждали. Анукрис с трудом сдерживалась, чтобы не запрыгать и не захлопать в ладоши. Не слушая уже бывшую танцовщицу, хозяйка буквально втащила её на крышу, по ходу объясняя, почему той придется пока пожить в такой тесноте.
Будущая главная служанка, засмущавшись от такой заботы, тем не менее, категорически отказалась немедленно отправиться в заброшенный храм Баст и узнать, как состояние раненого.
— Госпожа, — словно маленькую девочку урезонивала она Анукрис. — Я оставила ему воду, еду и лекарство. Если он выздоровеет, то один день ничего не изменит, а если умрет, тем более. Нельзя привлекать лишнее внимание. Подожди до завтра. Я отпрошусь у господина сплавать на лодке за вещами и загляну к твоему чужаку.
Молодая женщина обреченно кивнула. Она понимала всю правоту старшей и более опытной Мерисид. Но как же тяжело переносить неизвестность!
Бывшая танцовщица осторожно положила ей руку на плечо и спросила, глядя прямо в глаза:
— Как же ты будешь жить с Небраа, если так любишь Алекса?
— Не знаю, — дернулась Анукрис и тут же сказала, убеждая, прежде всего, саму себя. — Да и не люблю я его. Просто жалко.
Тусет тоже оказался вполне доволен своей комнатой.
За ужином он сообщил, что бальзамирование Нефернут почти закончено, и саркофаг скоро можно будет положить в гробницу, но он хочет отправить мумию любимой наложницы в паломничество к храму Осирса.
Небраа с супругой поддержали такое благочестивое решение.
Внезапно Тусет хлопнул себя по лбу.
— Как же я мог забыть! Эй, кто-нибудь, принесите мою сумку.
Прислуживавшая за столом Самхия бегом бросилась в его комнату.
Второй пророк торжественно извлек свернутый лист папируса и протянул его брату.
— Вот, это документ Мерисид. Подписал сам Джедефраа. Теперь ни у кого не возникнет никаких вопросов.
— Спасибо, — поблагодарил Небраа. — Как себя чувствует верховный жрец?
— Гораздо лучше, — ответил Тусет, разламывая лепешку. — Когда я пришел, он страшно ругался, а все слуги бегали с выпученными глазами.
Он захихикал старческим, дребезжащим голосом.
— Что-то случилось? — поинтересовалась Анукрис, чтобы поддержать разговор.
— Пропали любимые сандалии Джедефраа, — улыбнулся жрец. — Он даже приказал выпороть слуг, но пропажу так и не нашли.
— Надеюсь, они у него не из золота, как у нашего сепаха? — пьяненько усмехнулся Небраа.
— Хвала богам, нет, — покачал головой второй пророк. — Из кожи бегемота.
Братья засмеялись. Анукрис облегченно улыбнулась, эти разговоры о похоронах, мумиях и гробницах отбивали у неё аппетит. Набравшийся супруг рассказал несколько похабных историй о жрецах, писцах их женах.
Молодая женщина с радостью наблюдала, как впервые со дня убийства слуг смеется Тусет. Под конец ужина жрец даже сам вспомнил пару забавных анекдотов.
Такой прекрасный вечер имел отвратительное продолжение. То ли от выпитого вина, то ли от игривых рассказов, супруг вдруг решил заявить свои права, и ни какие отговорки уже не действовали на пропившего разум Небраа.
Злобный хохот выдернул его из забытья. Александр открыл глаза и не увидел ничего. Вокруг медленно колыхалась зловещая темнота, сквозь которую прорывалось чье-то громкое сопение и царапанье когтей. Рука тут же нашарила рукоятку меча. Приподнявшись, он махнул перед собой клинком. Вновь противный то ли смех, то ли вой. Юноша моргнул раз, потом другой. Медленно, словно на поляроидном снимке из мрака стали проступать высокие колонны, стены и пол.
Он перевел дух: «Я вижу». И тут снова послышалось настойчивое царапанье в дверь.
— Пошел вон! — прошипел пересохшими губами Алекс и, подобрав с пола глиняный черепок, швырнул в темноту.
Фырканье, легкий шелест шагов и многоголосый, обиженный крик.
«Да их тут целая стая», — подумал он, приподнимаясь. Нашарив кувшин с пивом, юноша с жадностью выпил. На коже сразу выступил пот, голова закружилась. Александр плюхнулся на циновку и заснул.
Разбудили его мухи и переполненный мочевой пузырь. Солнце уже во всю светило сквозь маленькие окна под самым потолком. Юноша сел, скривился от боли, осторожно встал, посмотрел на статую Баст, загадочно темневшую в углу.
«Интересно, она на самом деле ко мне приходила? — подумал он. — Или это кошмар?»
Как бы то ни было, гадить в храме не хотелось. Пробравшись к задней двери, Алекс приоткрыл её и осторожно выгляну во двор. Ничего, кроме песка. По-собачьи завалив следы пребывания, он вернулся в главный зал и первым делом подкрепился лепешками с остатками пива.
Потом сменил повязку. Рана выглядела уже не так страшно как вчера, да и общее состояние заметно улучшилось.
Александр лег и прикрыл глаза. Что случилось сегодня ночью? Явь или сон? Возможно, Асиона-Баст действительно навещала его. Он вновь увидел её милое лицо, волосы, переливавшиеся всеми цветами радуги, гневно поджатые губы и блеснувшие вертикальным зрачком глаза. Богиня-девочка в своем репертуаре: сплошные упреки, лекции, и как всегда ничего конструктивного. Алекс зевнул, прикрывая рот ладонью, намереваясь подремать. Однако чувство какой-то неудовлетворенности шевелилось на самом дне сознания. Словно он что-то увидел, но не разглядел.
Сосредоточившись, он начал еще раз вспоминать ночной визит. Ничего достойного внимания. Разве что упоминание о тайных ходах? Александр сел. Окинул взглядом зал. Уходя, Асиона подошла к постаменту, где стояла статуя Баст, и на миг задержалась.
Юноша со всех сторон осмотрел пыльный каменный цилиндр метровой высоты, даже попробовал его сдвинуть. Монолит не пошевелился.
