Первым пришел в себя, конечно же, недавний пленник, столь легко избавившийся от оков. Белый песок громко хрустнул под подошвами его тяжелых ботинок. Этот звук вывел из оцепенения очарованных свидетелей случившегося. Взгляды снова оказались обращены к бывшему предводителю Адова войска. А он по-прежнему без спешки, словно не желая провоцировать никого из своих недругов, сдернул с шеи кулон.
— Нет… — в очередной раз повторил Рорк, делая шаг вперед.
Тут же в шею грияна уткнулось холодное острие Молнии.
— Не торопись, — Андриэль усмехнулся, глядя, как недоверие в глазах обманутого правителя сменяется бешенством и запоздалым пониманием. — Спешить уже некуда.
Амон приблизился к левхойту.
— Ты, правда считал, будто мой раб, — свергнутый квардинг поймал насмешливый взгляд друга, — переметнется? Ты хуже изнасилованной девки, которая верит в то, что её поимели по любви. Так вот. Любви не было. Тебя просто поимели.
От злобы и запоздалого понимания случившегося привычная личина окончательно сползла с лица колдуна, являя истинное лицо: голый вытянутый череп, обтянутый серой кожей, сумасшедшие глаза, безгубый рот.
— Хоро-о-ош, — протянул наблюдающий за этой метаморфозой ангел.
Тот, к кому обращалось это язвительно восклицание, резко обернулся, и говорившего наглеца отшвырнуло прочь.
— Уж не ты ли меня поимел? — прорычал, теряя последнее самообладание, мятежник, вновь поворачиваясь к заклятому врагу.
— Нет, — ухмыльнулся тот, намеренно зля помешанного, — это групповое надругательство. Но я всех организовал.
Почему-то именно от этих его слов, в общем-то, совершенно мальчишеских и глупых, гриян окончательно озверел, взвыл и кинулся вперед, не видя ничего и никого, кроме ненавистного заговорщика, разрушившего его планы, а теперь насмехающегося над ним самим. Смазанная тень — огромная и стремительная — врезалась в демона. Влажно сверкнули клыки.
Риэль, оглушенный ударом, с трудом сфокусировал взгляд на происходящем. Перед глазами все плыло. Рорк, хитрая сволочь, еще и магией приложил! Тело не подчинялось, но военачальник Антара через силу вытягивал себя из полуобморока. О, эту схватку он не пропустит! Он долго, очень долго её ждал!
Волна стылого воздуха пронеслась по пещере, хлестнула, словно жгутом. От близости этой свирепой силы у светозарного наблюдателя сдавило горло. Беснующийся колдун захохотал. Он был уверен — сокрушительный удар сметет Амона в озеро, что станет верной смертью. Однако ледяной порыв разбился о противника, словно о каменную глыбу. Демон покачал головой, давая понять — битвы Стихий не будет.
Прошелестел, выскальзывая из ножен Мрак, уютно лег в ладони. И вороненая сталь вспыхнула, расцветая огненными рунами. Левхойт зарычал, увидев древнее оружие, и отступил. Осторожничает… Ангел закашлялся — гуляющая по пещере сила, такая же безумная, как её хозяин, душила, давила, лишала воли. Адепт света был почти бессилен перед этой бушующей силой — сумасшедшей, животной, яростной.
Он не заметил, как одержимый правитель в очередной раз стегнул недруга, захлестывая ледяной поток в петлю. Лишь увидел, как демона рвануло, чтобы поволочь к стеклянно-неподвижной воде, а затем под высокими сводами почему-то эхом разнесся крик нападавшего. Крик, полный боли и досады. Потому что тот, кому адресовался сокрушительный натиск, не сдвинулся даже на полшага, лишь смертоносный клинок безжалостно рвал, кромсал и сек ледяные вихри, жадно тянущиеся к жертве. Руны на стали полыхали так, что больно было смотреть, они то тлели, словно угли, то вдруг наливались жарким пламенем.
Как закричал гриян, когда чужая свирепая Стихия, безжалостная и жгучая разметала его — дикую, безумную!.. Амон не красовался. Не мучил, не издевался. Он устранял со своего пути преграду, мешающую приблизиться к врагу. И этот яростный нажим испугал противника. Тот попятился, с ужасом глядя, как расшвыривает по огромной пещере то, что он до сей поры считал невозможным победить. Однако гнев помог собраться для нового удара. Снова пространство хлестнул сгустившийся воздух, снова пронесся холодный вихрь.
И тут демон прыгнул.
Когда столкнулись две силы, у наблюдавшего за поединком ангела перехватило дыхание. Перед глазами все поплыло. Воздуха стало совсем мало. Риэль увидел, как черное тело врезается в дрожащее марево, как это марево разлетается, словно разбитое стекло и вдруг снова несется к демону, будто волна в прилив. Сердце у квардинга Антара глухо стукнуло. На миг показалось — стихия грияна сомнет неприятеля, раздавит, уничтожит, но звериный прыжок поглотил силу левхойта.
Амон приземлился в шаге от своего противника, оглушенного произошедшим. Смертельный удар, призванный уничтожить, не причинил вреда… Рорк замер, силясь понять, что же случилось, а самое главное, как это случилось? Почему могучая Стихия не сокрушила, а стекла в пространство, словно вода?
Воин Ада вскинул голову. В желтых глазах горел волчий огонь.
— Что за… — оракул неверяще переводил взгляд с одного противника на другого.
Что произошло? И почему это произошло так незаметно для него?! Почему не предугадал? Почему не понял? Как упустил превращение военачальника Ада в мага такой силы? Гладкая недвижимая поверхность озера, уже исчезнувший на глубине алтарь и странное, почти забытое чувство утраты, дало понять — жертва принесена. Проклятие снято. Старик застыл, глядя перед собой. Он, наконец-то понял, что все это время Амон знал. Он играл с Динасом, играл с Мактианом, играл с Рорком, со всеми.
Его красноволосая девка с самого начала была пустышкой! Она лишь отвлекала… И отвлекала поистине блестяще. Никто не интересовался замкнутой нелюдимой вампиршей, которая раз за разом проходила испытания. Никто и мысли не допускал, будто она сильнее нииды! Тьма, да никто даже на миг не усомнился, что душевные терзания и просыпающиеся эмоции наследника Мактиана были лишь искусным притворством! Обманутый провидец застыл, давясь гневом, чувствуя, как просыпается, поднимает голову вечно злобный Зверь. Свирепый, кровожадный. Не простит. Никогда.
— Лихо, да? — хрипло спросил Риэль, глядя в пышущие яростью глаза прорицателя. — Мой Хозяин умеет удивлять.
Оба понимали, что последнее было сказано не о схватке демона и грияна. Оракул прикрыл глаза, борясь с бешенством. Хотелось вцепиться в горло проклятому предателю, хотелось, разорвать его, но… мешало понимание, что сейчас ему не выстоять против квардинга Ада, пусть и бывшего. Позже…
Левхойт тем временем медленно пятился к выходу из пещеры. Он с грацией хищника скользил между камней, отступая и собираясь с силами для нового удара. И вот снова яростный бросок, прыжок, звериное рычание. Но неприятель мягко уклонился, отпрянул, и расстановка сил поменялась.
