Дни шли один за другим — Арианна им уже и счет потеряла. Она все больше времени проводила в постели, вставая только лишь по нужде. Еда, которую ей приносили, остывала нетронутая. Арианна все время спала и никак не могла выспаться. Наскоро попросив милости у Матери и мужества у Воина, она засыпала опять. Вчерашнюю еду заменяли свежей, но принцесса к ней не притрагивалась. Однажды она, собравшись с силами, выбросила все в окно, чтобы не поддаться искушению, и проспала после этого целых полдня.
Наконец чья-то грубая рука тряхнула ее за плечо, и голос, знакомый ей с детства, сказал:
— Вставайте, маленькая принцесса, и одевайтесь. Принц зовет вас к себе. — Хотах, ее старый друг и покровитель, стоял рядом и говорил с ней!
Арианна сонно улыбнулась. Ничему в жизни она так не радовалась, как этому лицу в боевых шрамах и басистому голосу с норвосским выговором.
— Что вы сделали с Седрой?
— Принц отправил ее в Водные Сады. Он сам вам все скажет, но сначала надо умыться и поесть.
Вид у нее, должно быть, был очень несчастный. Арианна вылезла из постели, слабая, как котенок.
— Вели Морре и Меллее приготовить мне ванну, — сказала она, — а Тимот пусть принесет еду. Ничего тяжелого. Холодный бульон, немного хлеба и фруктов.
— Хорошо, — сказал Хотах, и это слово прозвучало в ее ушах музыкой.
Пока принцесса мылась и причесывалась, капитан ждал за дверью. Она подкрепилась сыром и фруктами, выпила немного вина, чтобы успокоить желудок. Отец, которого она никогда не боялась, внушал ей страх. Поняв это, она фыркнула, и вино потекло у нее из носа. Для встречи она выбрала простое полотняное платье цвета слоновой кости, с вышитыми по корсажу и рукавам виноградными лозами и пурпурными кистями. Драгоценности ни к чему — сегодня она должна быть скромной, выражающей раскаяние всем своим видом. Она бросится к ногам принца и будет молить о прощении — иначе ей больше никогда не услышать человеческого голоса.
Когда она наконец приготовилась к выходу, стало смеркаться. Она думала, что Хотах проводит ее в Солнечную башню, но они пришли в отцовскую горницу, где принц сидел за столом для кайвассы, с ногами на мягкой скамеечке, вертя в красных опухших пальцах ониксового слона. Таким больным она еще ни разу его не видела. Лицо бледное, одутловатое, а суставы так воспалились, что на них даже со стороны больно смотреть. У Арианны дрогнуло сердце… но она почему-то не смогла заставить себя упасть на колени, как собиралась, и сказала только:
— Здравствуй, отец.
Принц поднял на нее глаза, полные страдания — из-за подагры или из-за нее?
— Диковинный народ эти волантинцы, — произнес он, поставив слона. — Я побывал как-то в Волантисе на пути в Норвос, где встретил Мелларио. В Норвосе звонили колокола, на ступенях плясали медведи. Арео должен помнить тот день.
— Я помню, — гулким басом подтвердил Хотах. — Медведи плясали, колокола звонили, а принц был одет в красные, золотые и оранжевые цвета. Миледи еще спросила меня, кто это так сверкает.
— Оставь нас, капитан, — со слабой улыбкой приказал принц.
Хотах стукнул древком секиры в пол, повернулся и вышел.
— Я и у тебя распорядился поставить стол для кайвассы, — сказал принц, когда они остались вдвоем.
— С кем мне там было играть? — Уж не помрачила ли подагра его рассудок, думала Арианна. С чего он вдруг заговорил об игре?
— С самой собой. Иногда бывает полезно как следует разобраться в игре, прежде чем ее начинать. Хорошо ли ты знакома с кайвассой, Арианна?
— Достаточно, чтобы играть в нее.
— Играть, но не выигрывать. Мой брат любил драку ради самой драки, я же играю только в те игры, которые могу выиграть. Кайвасса не для меня. — Он помолчал, пристально глядя на нее, и спросил: — Зачем? Ответь, Арианна, — зачем?
— Ради чести нашего дома. — Голос отца рассердил ее — он звучал так грустно, так слабо. Ведь ты же принц! — чуть не крикнула она. Ты должен сейчас бушевать! — Твоя мягкость позорит весь Дорн, отец. Твой брат поехал в Королевскую Гавань вместо тебя, и его там убили!
— Как будто я сам не знаю. Я вижу Оберина всякий раз, как закрываю глаза.
— Не сомневаюсь, что он велит тебе открыть их. — Арианна села за игровой столик напротив отца.
— Я не разрешал тебе сесть.
— Тогда кликни Хотаха и прикажи высечь меня за дерзость. Ты имеешь на это право как принц Дорнийский. — Она потрогала стоящего на доске коня. — Ты уже схватил сира Герольда?
— Если бы так. Ты поступила глупо, посвятив его в свой замысел. Темная Звезда — самый опасный человек в Дорне. Вы с ним причинили нам большой вред.
— Но ведь Мирцелла не… — опасливо начала Арианна.
— Она не умерла, хотя Темная Звезда сделал все от него зависевшее. Все смотрели на твоего белого рыцаря, потому о Дейне никто ничего толком сказать не может. Похоже, его конь в последний миг шарахнулся в сторону, иначе он снес бы девочке полголовы. А так он просто рассек ей щеку до кости и отрубил правое ухо. Мейстер Калеотт спас ей жизнь, но лица принцессе не вернут ни снадобья, ни примочки. Она находилась под моей опекой, Арианна, и была помолвлена с твоим родным братом. Ты обесчестила весь наш род.
— Я не хотела ей зла. Если бы не вмешался Хотах…
— …то ты объявила бы ее королевой, подняла мятеж против ее брата, и вместо уха она лишилась бы жизни.
— Только если бы мы проиграли.
— Если? Скажи лучше когда. Дорн — самое малонаселенное из Семи Королевств. Юный Дракон в своей книге сильно преувеличил численность наших войск, чтобы сделать победу над нами более значительной, а мы усердно поливали посаженное им семя, чтобы сделать себя более сильными в глазах наших врагов, но принцесса должна знать правду. Доблесть числа не прибавит. У Дорна нет никакой надежды победить Железный Трон в одиночку, а ты чуть было не навязала нам эту войну. Полагаю, ты этим гордишься? — Он не дал ей времени ответить на этот вопрос. — Что же мне делать с тобой, Арианна?
Прости меня, чуть не сказала она, но обида от его слов была слишком велика.
— То, что ты всегда делаешь, — ничего.
— Трудно подавить гнев, говоря с тобой.
— И не надо — еще подавишься, чего доброго. Откуда ты узнал о моих планах?
— Я принц, и заслужить мое расположение хотят многие. Кто-то проговорился…
— Ты все знал и все-таки позволил нам бежать с Мирцеллой. Почему?
— Я совершил ошибку, и она оказалась роковой. Ты моя дочь, Арианна. Девочка, которая прибегала ко мне, ободрав коленку. Я поверить не мог, что ты злоумышляешь против меня. Правда далась мне тяжелой ценой.
