– А если мы увеличим предложенную сумму, Аскольд Игоревич? Вряд ли вы поставили больше пяти миллионов, так что останетесь в огромном плюсе. И станете «Претендентом». Гарантированно.
– Время, – я снова указал на часы. – Больше времени я вам выделить не могу. Всего хорошего, «Борис».
– Что ж, пусть будет так… – кивнул он на прощанье и пошёл к парковке.
В этот же момент второй мужчина оставил Вадима одного и поспешил за «Борисом».
– Приветствую, Господин! У вас всё в порядке? – напряжённо спросил Наставник, провожая взглядом удаляющиеся фигуры.
– В полном. Мне предлагали проиграть бой за двадцать лямов.
– Вы ведь… отказались? – уточнил он.
– Разумеется.
– Как я и думал, – с облегчением выдохнул он. – А мне предлагали посодействовать в выводе продукций «Никонки» на германский рынок. «Если учредитель согласится», – передразнил недавнего собеседника Вадим.
Только после этого я отключил диктофон.
– Усиль охрану везде, – спокойно проговорил я. – Вряд ли меня так просто оставят в покое.
– Понял, Господин. Что‑то ещё? Вы хмуритесь.
– Разве?
– Самую малость.
– И ты уже примечаешь такие детали, – усмехнулся я. – Молодец, хвалю. Но успокойся, больше ничего не произошло. Разве что мне не даёт покоя вопрос, кто же отправил этих ребят?
– Ваш будущий противник, скорее всего, – пожал плечами Вадим, уже листая контакты в своём телефоне.
– Сама она вряд ли, – задумчиво проговорил я. – Разве что, её воздыхатели или родственники… В любом случае нам нужно быть настороже.
* * *
В четверг был экзамен по словесности, и он, мягко говоря, затянулся. Слишком много приходилось писать своими словами, но я всё равно закончил первым в классе. Четыре из четырёх, у Маши аж пар из ушей идёт от этой моей победной серии.
Свободного времени оставалось мало, и я решил остаться в школе. Коротал время сначала в буфете, потом взял «общий» ключ на вахте и засел в кабинете учсовета с учебником по истории – завтра снова экзамен.
За дверью послышалось шебаршение, затем в замочную скважину вставили ключ. Три секунды кто‑то пытался открыть открытый замок.
– Аскольд Игоревич? – слегка напряжённо проговорила Царица лицея, заглянув в кабинет. – Уже освободились?
– Долго ли умеючи, – пожал я плечами.
– Слышала, вы не только сегодня и во вторник, но и вообще во все экзаменационные дни сдавали работу первым в классе, – проговорила она, входя в кабинет.
– Вы хорошо осведомлены, Софья Антоновна.
– Долг обязывает, – отозвалась младшая княжна.
Ставя сумку на стул, она бросила на меня быстрый взгляд и, отвернувшись, пошла к комоду, на котором стол чайник и прочие чайные принадлежности.
– Редко кто способен выдать подобную серию, – проговорила девушка, не оборачиваясь.
Она что, завидует? Я слышал, Софья весьма успешна не только во владении жи́вой, но и в учёбе. Более того, во время летних экзаменов в этом году она стала лучшей на курсе. И часто решает задания быстрее своих одноклассников.
Часто, но не всегда.
– Успешный человек успешен во всём, Софья Антоновна, – проговорил я, встав из‑за стола и подойдя к ней. – Это относится и к вам тоже.
– Благодарю, – она едва заметно кивнула, бросив на меня косой взгляд. – Чай будете?
– С огромной радостью составлю вам компанию.
– Достаньте тогда, пожалуйста, вазочку с печеньем, – она указала на комод, – и поставьте на стол.
Вежливо уточнив, какой именно чай я предпочитаю, и нужен ли сахар или варенье, Царица лицея заварила чай и приготовила две чайные пары. Спустя пять минут мы сидели за длинным столом друг напротив друга.
– Нужно еще немного подождать, пока лучше заварится, – проговорила Софья, глянув сначала на чайник, а затем на часы.
– Вам неловко находиться со мной наедине? – спросил я, не сводя взгляда с девушки.
Между нами витала натянутость и некоторая неловкость.
– Отчего же? – Софья удержала невозмутимое выражение лица.
– Быть может от того, что я мешаю вашему расслабляющему чаепитию в одиночестве? – чуть улыбнулся я.
– Кабинет учсовета – не моя личная комната, – парировала Царица лицея. – Если бы я хотела гарантированной тишины, отправилась бы в общежитие.
– Тишины? Мне не стоило открывать рот? – я продолжал с интересом наблюдать за реакцией Троекуровой.
Но она всё так же сохраняла невозмутимость:
– Я не вправе приказывать вам молчать или говорить во время вашего отдыха. Кабинет учсовета помимо прочих своих функций, является и местом, где члены учсовета могут отдохнуть от праведных трудов.
Я улыбнулся.
– Вы неподражаемы, Софья Антоновна. Признаю, я получаю искреннее удовольствие от общения с вами.
На миг она замерла, а затем снова сдержанно кивнула:
– Приятно слышать, Аскольд Игоревич. Я тоже рада вашей компании. О, чай заварился.
– Позвольте мне наполнить вашу чашу?
После очередного кивка младшей княжны я разлил приятно пахнувший горячий напиток по чашкам и осторожно протянул одну чайную пару девушке.
– Ну, Аскольд Игоревич, как вам экзамены? – спустя девять секунд молчания, спросила Троекурова.
– Нормально. Сдаю, – пожал я плечами.
– И волнения, как большинство лицеистов, похоже, не испытываете, – не удержавшись, хмыкнула младшая княжна.
– Верно, – кивнул я. – Как, впрочем, и вы, я, полагаю.
– Как и я, – кивнула она, не став развивать тему.
– У вас сейчас предпоследняя экзаменационная неделя в лицее. Уже решили, куда будете поступать летом? Полагаю, в Высшую Российскую Академию?
Софья слегка нахмурилась, но тут же взяла себя в руки и ровным тоном ответила:
– Многие считают, что мне стоит идти в ВРА. Возможно, так оно и будет.
– Непохоже, что вы сами этого желаете, Софья Антоновна.
– Я… Я ещё не приняла окончательное решение.
И это странно. Обычно кажется, что у Софьи многое распланировано, и она поэтапно идёт к своей неведомой цели. И чтобы такой человек за полгода до выпуска из старшей школы не знал, чем продолжит заниматься в дальнейшем…
Младшая княжна Выборгская вызывает во мне противоречивые чувства. Она будто бы изящный сундучок тонкой работы, сделанный лучшим мастером в едином экземпляре. Сундучок, к замку которому я подобрал отмычку. Вот только, когда открыл крышку, внутри оказалось второе дно с ещё одним замочком.
И я понятия не имею, как его открыть и что там хранится? И есть ли третье?
Можно, конечно, надавить и сломать замок, узнать, что же там скрыто… Но мне совершенно не хочется портить произведение искусства.
А значит нужно набраться терпения и продолжить подбирать отмычки к замку, стерегущему второе дно внутреннего мира сидящей передо мной прелестной черноволосой девушки.
– Выбор дальнейшего места обучения действительно важный и трудный шаг в жизни каждого молодого человека, – изрёк я, оторвавшись от своих мыслей. Всё это время Софья молча пила чай и аккуратно откусывала печенье. – Я вот тоже ещё не решил, куда поступать буду, – бодро добавил я.
– Ну вам, Аскольд Игоревич, пока рано размышлять об этом. За следующие два с половиной года ваша жизнь может сильно измениться, – она подняла на меня взгляд своих умных серых глаз.
– Она непременно изменится, – твёрдо произнёс я. – И непременно в лучшую сторону.
– Надеюсь, так и будет, – сдержанно кивнула Троекурова. – Вы уже стали одним из шестнадцати лучших юных бойцов империи. Если сможете победить сегодня, войдёте в восьмёрку сильнейших.
– Если смогу сегодня победить… – протянул я, вспомнив вчерашний разговор с «Борисом», и хмыкнул. – Скажите, Софья Антоновна, что вы думаете о моей сегодняшней сопернице?
– О её сиятельстве княжне Самарской? – Троекурову нечасто удаётся удивить, и сейчас настал этот редкий момент.
– Да, именно о ней, – кивнул я.
– Она сильный боец, – отойдя от удивления, начала рассказывать Троекурова. – Крепкий Наставник, атрибут «ветер». Но, вы, Аскольд Игоревич, на мой взгляд, гораздо сильнее её.
