– Вы теперь занимаетесь нашими делами не только после школьных дел, но и между ними!
А ведь он прав. Я съездил в школу, сдал экзамен, приехал «поработать», а затем опять «по школьным» делам поеду – выступать на турнире школьников.
– Скоро уже на переменах работать будете, – продолжал ворчать Наставник.
– Я уже иногда так делаю, – серьёзным тоном проговорил я. – А будешь хохмить, ещё и тебя каждую перемену нагружать стану.
Вадим замолчал и покаянно опустил голову.
Так он и молчал, пока машина не тронулась с места, и я не проговорил:
– Повторяю, будешь хохмить…
– Понял‑понял, господин, – быстро заговорил он. – По делу, значит… Утром меня возле подъезда ждал гонец от общины с информацией о Викторе, которого мы встретили на станции неделю назад. Вы ещё попросили меня разузнать подробности…
– Давай, не томи, я всё отлично помню, – велел я.
– Как я думал, нищие – ребята ответственные, и о своём хорошем знакомом ничего не рассказывали, пока не получили от него разрешения. Но разрешение было получено, когда ему сказали, что им интересуются весьма уважаемые люди. Заинтересовали они его, то есть. Так вот… Это тот самый Виктор, который вместе со мной Служил Изотовым. И история у него, в самом деле грустная, господин.
Пока мы ехали до клуба, Вадим с жаром пересказывал услышанное.
– Хорошо, – кивнул я, когда Наставник закончил. – Договаривайся о встрече, скажем, на утро субботы. Прекрасное время, чтобы проверить, в каком состоянии он явится к нам после пятничного вечера.
– Жестоко, господин, – покачал головой Вадим.
– Буду нагружать работой на переменах.
– Утро субботы, так утро субботы. Хорошее, спокойное время недели, – быстро ответил он.
Через минуту мы въехали на отремонтированную парковку бывшего бара, Вадим аккуратно припарковался, и мы вышли из машины.
Утром над входом в будущий клуб повесили яркую вывеску, выполненную в фиолетовых и розовых цветах.
– Красота, – улыбнулся я.
– Я всё же считаю, что это слишком, – снова покачал головой Наставник.
На фасаде трёхэтажного административного здания, выкрашенного бежевой краской, двухметровая вывеска с женскими силуэтами на фоне шестов смотрелась очень приметно. Особенно била в глаза надпись: «Райские кущи». Да‑да, я решил, что моё революционное для здешних мест заведение уж точно не будет называться «Белкой».
– Привыкнешь, – махнул я рукой. – Идём внутрь.
Внутри просторного зала, выполненного в тех же цветах, что и вывеска, собирали мебель.
– Точно управятся до конца недели? – спросил я.
– Господин, – с укором проговорил Вадима. – Мы столько денег ввалили… Ещё и не все выплатили.
– Ясно‑ясно, не ворчи, – поднял я обе руки.
– Господин, мне нужно переговорить с главным мебельщиком, – Вадим указал головой в сторону рабочих, собирающих мебель. Я кивнул, отпуская его.
Осматривая получившийся интерьер, я испытывал удовлетворение. Не терпится увидеть, какой фурор произведёт первый в Москве стриптиз‑клуб. В успехе я не сомневаюсь, всё будет леген…
А это ещё что.
С задумчивым видом я подошёл к барной стойке и принялся рассматривать лампу, прикреплённую к потолку над ней. Чёрная металлическая фигуристая женщина «держала» в руке плафон в виде бутона. И сейчас эта женщина «лежала» на потолке. Смотрится… концептуально.
Но есть одно «но».
– Извините, уважаемый, – окликнул я мужика в комбинезоне, прикручивающего розетку неподалёку.
– М? – он недовольно посмотрел на меня.
– А это вы вешали? – я указал на люстру.
– Ага. Странная лампа! – мужик посмотрел на кованую грудь силуэта и довольно усмехнулся.
– И что же странное вы в ней заметили?
– Парень, ты чего? – нахмурился он и снова усмехнулся. – Это ж баба! Голая баба на потолке! Никогда таких ламп не видел.
– То есть, кроме того, что это «баба», всё остальное в порядке? – недобро хмыкнул я.
– А то ж! Ладно, не отвлекай. У меня ещё куча работы, а твой начальник – суровый мужик.
И он отвернулся.
Форкх меня дери…
Слов нет…
«Ремонт хуже войны, – в шутку говаривал комендант одной Александрийской базы, мужик, которому доводилось и воевать, и строить. – Строители порой такое учудят, что все вражеские тактические задумки кажутся детским лепетом. У строителей, вот у кого, Ваше высочество, поистине безграничный полёт фантазии, и высший разум в черепной коробке».
– Уважаемый, – снова окрикнул я электрика.
– Ну чего тебе, паря? Сказал же, иди отсюда, не мешай работать…
– У этой лампы даже креплений не было, чтобы вешать её на потолок! – указал я пальцем на кованный женский силуэт.
– Верно, – осклабился мужик, – пришлось поднапрячь извилины, чтобы её примастырить. Но в итоге надёжно посадил на крюк. Теперь на ней хоть подтягиваться можно.
– Жопу ты свою бы на этот крюк посадил, умник! Это настенное бра! И вешать его нужно было на стену в туалете, а не на потолок в зале!
Мужик побледнел и начал беззвучно открывать рот, точно рыба, выброшенная на сушу.
– Но… э…
– Мы столько денег платим не только за спешку, но и за качество. Не знаешь, как делать – спроси!
Электрик закивал, словно болванчик. Я же краем глаза отметил, что на нас изумлённо пялятся и другие работники.
– Господин, что случилось? – ко мне подлетел ошарашенный Вадим.
Я молча указал на настенное бра, висящее на потолке.
– Ой… Косяк, проглядел… Прошу прощения, – склонил он голову.
– Разберись здесь, – спокойно ответил я. – А я пойду ещё осмотрюсь.
К счастью, столь явных ошибок строителей я больше не обнаружил. Правда, присоединившийся к моему обходу Вадим, с виноватым видом то и дело указывал на разные элементы, рассказывая, как заставлял строителей что‑то переделывать.
– А вот тут покрасили не в тот цвет, – ткнул он на стену возле окна. – Но я заметил.
– Молодец, – улыбнулся я, одобрительно хлопнув Наставника по спине. – Я всё понимаю.
– Спасибо, господин. Эх, скорее бы всё это уже закончилось…
– Всё только начинается, Вадим. Если какой‑то мелкий ремонт выбил тебя из колеи, то что будет дальше? Нам предстоит изменить не только два здания. Но и весь мир.
Наставник замер, глядя на меня круглыми глазами, а затем склонился в поклоне:
– Прошу простить моё малодушие, Ваше Высочество.
* * *
Навестив наших программистов, обживающихся в обновлённых кабинетах, я вызвал такси. Алиса позвонила мне и проникновенно объяснила, что не стоит чемпиону Юго‑Восточной Москвы ждать своих сопровождающих возле стен Кремля.
Так что меня подобрали по дороге.
– Аскольд, при всём уважении, отчего ты не остался в школе? – спросила Оболенская, когда машина тронулась с места.
– Дела, – пожал я плечами.
– Что‑то важнее отдыха перед турнирным боем? – не скрывая любопытства, поинтересовалась Ирина Александровна.
– Да я в общем‑то не устал, – улыбнулся я. – А вот несделанные дела утомляют.
Я поймал на себе изучающий взгляд княжны Выборгской.
– И всё же, я очень тебя прошу, давай в следующий раз отправимся в Кремль нашей дружной компанией из «Алой Мудрости», – Алиса старалась говорить тепло и искренне. – Все‑таки как‑то странно, когда сопровождающие едут без того, кого им нужно сопровождать.
– Ничего не могу обещать, – честно признался я.
На это Алиса промолчала и отвернулась к окну. Софья Троекурова так и не сказала ни слова, как и помощница Шапочкиной.
На «Большой Кремлёвской арене», как и прошлый раз, царила атмосфера праздника. Мой бой, согласно расписанию, должен был состояться одним из последних. Ожидая своего часа, я с удовольствием посмотрел большую часть поединков. Сегодня сражались участники из моей турнирной ветки. То есть мои потенциальные соперники на пути к финалу. Глядя на их выступления, я в очередной раз убедился, что чем древнее кровь, тем больший талант к управлению жи́вой имеют представители этого рода.
