— Ну, ну, нам ведь нужна гарантия успеха! — заметил бандит. — Доставим тебя к отцу — тогда и отпустим ее. А уж как он обрадуется сыночку — предателю своего дела и родительской крови! Ты всю свою семью заложил, — прошипел на ухо юноше мужчина.
Невилл видел, как Драко незаметно изучает взглядом толпу, и сделал несколько шагов, чтобы слизеринец смог его увидеть. На миг лицо Малфоя озарилось радостью; легкое движение головы подсказало юному гербологу, что нужно разобраться с тем из разбойников, который держит ребенка. Невилл кивнул.
— Видеть отца мне совершенно не хочется, — протянул Драко. — Кроме фамилии, нажившей дурную репутацию, у нас нет ничего общего, а репутацию я планирую исправить.
— В самом деле? — рассмеялся мужчина, обдав шею юноши горячим дыханием. — Уверен, у твоего отца на этот счет есть другие идеи. Он будет нами доволен.
Злодей потянул Драко за собой; его сообщник тронулся следом, держа девочку.
Невилл лихорадочно думал: почему они не аппарируют? Ответ пришел почти сразу: Люциус Малфой слишком далеко. Значит, бандиты отправятся по каминной сети? Но ведь за ними уже наблюдает столько народа, и толпа все прибывает… Одно ясно: нападающие действовали без плана — Невилл не знал, что Драко делает на Диагон-аллее, а если даже он был не в курсе планов слизеринца, откуда такой информации появиться у этих незнакомцев?
Лишь много времени спустя Невилл понял, насколько доверял Драко — ему совершенно не пришло в голову, что Малфой мог договориться о встрече с приверженцами отца или являлся его шпионом.
Несмотря на сжимающую горло лапищу, Драко крепко стоял на ногах. Его лицо приобрело некрасивый красный оттенок; впрочем, вряд ли удушье прибавляло кому-нибудь привлекательности.
Мать продолжала плакать; в толпе стали раздаваться крики, но мужчина не переставал целиться в девочку. По дрожи пальцев малышки Невилл догадался, что действие Petrificus Totalus, которому бандит явно подверг ребенка, истекает.
Несколько событий произошли одновременно. Послышались хлопки аппараций. Краем глаза Невилл разглядел аврорские мантии. Действие заклятия закончилось, и ребенок забился в руках похитителя. Бандиты запаниковали.
— Убей их и бежим! — выкрикнул тот, что держал Драко.
Невилл сделал то, чего никогда не пробовал прежде, и сделал это, прислушиваясь исключительно к собственным инстинктам. Он направил невербальное, беспалочковое Avada Kedavra сразу в обоих врагов, сосредоточившись на образе двоих мужчин одновременно.
Юноша ощутил невероятный по своей силе рывок магии, услышал крики и возню, а потом зрение затуманилось и мир померк.
Очнувшись, Невилл сообразил, что лежит на хрустящих простынях в месте, пахнущем очищающим зельем. Он приоткрыл глаза и тут же снова зажмурился, ослепленный ярким светом.
— Невилл!
— Наконец-то, милый!
Голоса, хорошо знакомые и любимые, проникли в душу юноши, разгоняя царивший там холод. Гриффиндорец чувствовал, что его держат за обе руки. Он снова разлепил веки и увидел лицо склонившегося Драко.
— Решил бы, что я в раю, кабы не запах, — пробормотал Невилл.
— По-твоему, я смахиваю на небожителя? — шутливо попрекнул его Драко.
— Ты похож на ангела, — прошептал Невилл и тут же охнул: — Господи, моя голова!
— Я позову мадам Помфри, — произнес глубокий мужской голос.
Невилл чуть повернул голову и увидел выходящего за дверь Кингсли.
— Пахнет, как в лазарете, — растерянно заметил юный герболог.
— Угадал, — подтвердила Гермиона. — Ты в безопасности, не волнуйся.
— Тебя сторожат авроры, — сообщил Драко, — даже отдельную палату выбили.
— Сторожат?
— Не иначе, допрашивать будут, — сердито сказала Гермиона.
Тогда Невилл и вспомнил, что произошло.
— Тошнит, — выдавил он, свешиваясь с кровати. От головной боли мутило еще сильнее.
Гермиона мигом придвинула к нему таз и опустила на спину прохладную ладошку, поддерживая юношу.
— Я его убил? — слабо спросил Невилл, отдышавшись.
— Моего мы убили вдвоем, — отозвался Драко. — Я знал, что со вторым ты справишься.
— Не мог позволить ему причинить вред ни тебе, ни девочке, — прошептал Невилл.
Подошла спокойная, но деятельная мадам Помфри, напоила больного зельем от головной боли, выделила Кингсли от силы десять минут на беседу, и то лишь после того, как подействует лекарство, и строго заверила, что лично проследит за состоянием пациента во время допроса и не позволит запугивать студента.
Кингсли придвинул к постели стул. Гермиона и Драко разместились в изножье.
— Меня отправят в Азкабан? — спросил белый, как мел, Невилл.
— Думаю, многие станут возражать, попытайся мы упечь тебя в тюрьму, — улыбнулся Шаклболт.
Боль утихала. Невилл повернулся к аврору.
— Множество свидетелей слышали, как Ифраим приказал убить мистера Малфоя и мисс Сельвин. Спасены двое заложников, а похитители — оба бывшие Пожиратели — мертвы. Рады все без исключения. Кроме того, никто не видел, как ты пользуешься магией, так что, боюсь, герой дня людям неизвестен. Сочли, что мои авроры появились очень вовремя, а ты упал в обморок от потрясения.
— Тогда почему вы здесь? — не понял Нев.
— Потому что я расспросил авроров и проверил их палочки. Никто из них не колдовал. Только потом, когда убирали тела. Вскрытие показало смерть от Avada Kedavra. Смита — того, что держал мистера Малфоя — ударило дважды. Мои ребята никогда даже не слышали, что такое возможно. И тем не менее я видел, как ты аппарировал прямиком из маггловского экспериментального центра в Диагон-аллею, откуда-то зная, что с мистером Малфоем беда. Мне рассказали, что в руках у тебя была палочка, но ты ею не пользовался. И ты потерял сознание после того, как похитителей прокляли. Нужны немалые силы, чтобы нацелить и послать губительнейшее из известных магическому миру проклятий, не используя при этом ни палочку, ни волшебную формулу. Я просто делаю выводы.
— Какие же меры вы примете теперь, сделав выводы, мистер Шаклболт? — натянуто спросила Гермиона. — Неужели все сказанное Невиллом может использоваться против него? Потому что заставлять больного человека говорить, а потом…
— Разве я непонятно объясняю? — вскинул ладони Шаклболт. — Никаких обвинений в связи со случившимся мистеру Лонгботтому не выдвинуто.
— А если бы на его месте был я? — тихо поинтересовался Драко.
Кингсли повернулся к слизеринцу.
— В такой ситуации тебе, скорее всего, присудили бы награду за достойное отражение нападения — есть свидетели, видевшие все: с того момента, когда тебя швырнули к стене…
