которых тут нет.
— Вряд ли о летарах на таком высоком посту открыто заявили, — сказал Сентиль. — Скорее попытаются скрыть, паника никому не нужна. Лучше я расспрошу в замке, там должны были слышать о таком. — Принц поднялся и потёр лысину рукой; вновь разболелась голова. Голос дрогнул, когда он произнёс: — Завтра увидимся. Я хочу обратиться к народу и объяснить им причины моего отсутствия. Слишком много слухов гуляет по городу, надо прояснить ситуацию. А ещё меня завтра коронуют. Вы будете присутствовать?
— Смотря как закончится разговор с твоим отцом, — медленно произнёс Сова. — Возможно, в следующий раз ты не так обрадуешься нашему появлению.
— Надеюсь, что нет, — вздохнул Сентиль. — Отец уже отказался от трона, титула, вообще от всего. Для человека королевской крови это достаточное наказание.
Он направился к двери, остальные последовали за ним.
— Не мы принимаем решение, — тихо сказал Сова. — Но будь наша воля, ты бы до сих пор сидел в той башне, в Ланметире. Так что, может оно и к лучшему.
Близнецы подождали, пока четвёрка гостей не покинула таверну, после чего спустились в зал. Ковин сидел за стойкой, спиной к ней, и разглядывал празднующую компанию. Чёрный наряд он сменил на светло-зелёную рубашку и такие же штаны. Волосы у него оказались светлые, почти белые. На левой щеке красовался небольшой шрам в форме креста.
Летары сели рядом и заказали вина.
— Сливаешься с окружением? — спросил Сова у слушающего. Тот ответил удивлённым взглядом.
— Как ты меня узнал?
— Глаза. У вас всех одинаковые странные глаза. Маской их не скрыть.
— А, да, — усмехнулся Ковин. — Я уже успел забыть о них. Побочный эффект одного из зелий, которые приходится пить во время тренировок. — Он посмотрел на трактирщика. — Ты меня тоже узнал?
Белки были не белые, а серые, словно вымазанные в грязи.
— Ты не девица, чтобы в глаза тебе заглядывать, — буркнул Кетан, но Сова уловил в голосе недовольство. Как же, поставлен слухи собирать, а тут такое упустил, под самым носом.
— Тромвал? — спросил Сова, неспешно потягивая вино.
— Придёт, как обычно.
— Хорошо. Тогда пошли, бывший слушающий и верный подчинённый, покажем тебе, чем ты отныне будешь заниматься.
Втроём они покинули таверну и отправились вглубь города. На главной улице зажгли фонари, люди устроили гулянку. Слух о возвращении принца быстро разлетелся по городу, наполняя сердца жителей радостью. Недовольства и мысли о бунте сошли на нет.
Сова уходил всё дальше от главной улицы, петляя по узким улочкам, Ковин шёл следом, Гепард замыкал.
— Где взял одежду? — спросил Сова. — Слишком поношенная она для новой.
— Встретил мужичка в подворотне. Он мне одежду, я ему серебряный. Правда, согласия он дать не успел, я его придушил слегка.
— Вот уж точно, не знаешь города. Пока он очнётся, его ограбят пять раз. А оружие куда дел? Спрятал со старой одеждой?
Ковин приподнял рубаху и вытащил пару клинков, не длиннее обычного кинжала. Только у его оружия имелось ещё по два лезвия, покороче, и чуть загнутых на конце. Они расходились в обе стороны, наподобие трезубца, но совершенно прямые. У места разветвления лезвий располагалась пара железных колец, за которые можно было ухватиться пальцами и драться как настоящими когтями.
Ковин крутанул оружие в руке и спрятал обратно на пояс, прикрепленный к животу.
— Хорошо, — одобрил Сова, — оно тебе пригодится.
Путь вёл между деревянными домами по тесному проулку. Гепард чуть ускорил шаг, неспешно вытащил кинжал из-за пояса и широко размахнулся, целясь в горло Ковину. Тот заметил движение, выхватил необычные клинки и, отводя удар первым, вторым попытался проткнуть грудь летару. Сова обернулся на шум и остановился, молча наблюдая за поединком и поглядывая по сторонам.
Гепард шагнул назад, уклоняясь от выпада, и снова нацелил кинжал в горло, на этот раз прямым ударом. Ковин попытался поймать кинжал когтями, но летар рванулся вперёд, перехватил кинжал лезвием назад и толкнул слушающего в грудь кулаком, сбив с ног. Падая, Ковин метнул один клинок, метя в сердце. Гепард поймал его налету за рукоять свободной левой рукой и принялся рассматривать, пока его противник поднимался с земли. Оружие оказалось выполнено из цельного куска металла, с обмотанной кожей рукоятью. Не отрывая глаз от когтя, летар метнул кинжал, особо не целясь. Ковин отбил его и поднял с земли.
— Интересная вещица, — произнёс Гепард, закончив осмотр. Он вытянул руку, держа клинок на раскрытой ладони. — Идеальный баланс и отличный металл. Я сталкивался с таким типом оружие лишь однажды, давным-давно. Вы специально подбираете такое оружие, с которым мало кто умеет обращаться?
— Это одно из правил гильдию слушающих, — Ковин не отводил взгляда от вытянутой руки. — Мы выбираем оружие и дерёмся им до конца жизни. На выбор дают редкие разновидности, на случай, если им завладеет противник. Это оружие не использовали уже больше двух тысяч лет, у нас даже не нашлось учителя, мне пришлось обучаться самому.
— Да, старые добрые времена.
Лицо Гепарда посуровело. Он сделал выпад, снова метя в горло. Ковин попытался заблокировать своим клинком и затем ударить кинжалом, но перед самым столкновением Гепард провернул когти влево, а когда они сцепились, крутанул вправо и потянул наверх.
Ковин сжал зубы, сдерживая крик. Он попытался удержать оружие, но рука едва не вывернулась из сустава, и ему пришлось разжать пальцы.
— Этот приём, — сказал Гепард, расцепив когти и взяв оружие в обе руки, — однажды стоил мне жизни. И тому, кто мне его показал, тоже.
Ковин растирал запястье, сжимая кинжал в левой руке. Сова услышал, как застучало сердце близнеца. До этого мгновения он дрался честно, без использования вил, но пришла пора заканчивать.
Сверкнула молния. Только что Гепард крутил в руке коготь, а в следующее мгновение ладонь Ковина пронзила боль. Раздался звон и глухой удар. Ещё одна молния угодила в рёбра, к счастью, рукоятью, но удар оказался страшным. Воздух с шумом вырвался из лёгких, Ковин упал на колени, обхватив живот. Сова отчётливо слышал, как треснуло ребро.
— Так вот, — продолжал Гепард, как ни в чём не бывало. Он подошёл к слушающему и ногой повалил его на спину. — Ты, видимо, не поверил нам, но мы действительно не могли убить тебя. До той поры, пока ты не попытаешься убить нас. И вот ты попытался. Раз собрался служить нам, слушай условия. Предупреждаю сразу: если они тебе не понравятся, в следующий раз это будет не рукоять. А потому решай — будешь повиноваться или продолжишь прикрываться клятвой служения?
Ковин открыл глаза и повернул
