Она закрыла пузырёк с субстанцией и спрятала его обратно.
— Я прожил здесь большую часть жизни, но никогда о таком не слышал, — покачал головой Реймонд.
— Среди обычных людей перманет обычно больше известен под другим названием, — ответила Августина, пожимая плечами, — а именно — «драконье говно».
Реймонд сжал губы, ощущая, как содержимое желудка лезет наружу. Драконье говно! Конечно, он слышал о нём, все слышали! Более того, теперь, борясь с тошнотой, он припомнил лекцию, на которой Ковински рассказывала о драконьем перманете, но Реймонд тогда практически не слушал её, борясь с похмельем и сонливостью, вызванными игрой в карты всю ночь напролёт.
— Ну что, мы договорились? — повторила Августина.
Реймонд ощутил, что если начнет ей отвечать, то его стошнит, и быстро высунулся в окно, обнаружив прямо перед собой знакомое, обветренное и украшенное огромными усищами лицо. В это же мгновение карета остановилась, и Реймонда всё же стошнило, но обладатель усатого лица вовремя отступил назад.
— Твою мать! — заорал страж пограничной заставы, поудобней перехватывая алебарду.
— И тебе привет, Лукас, — прохрипел в ответ Реймонд, вываливаясь из кареты.
Не то чтобы он знал всех стражников наперечёт в лицо, просто конкретно этот был другом детства Реймонда.
— Реймонд? — озадаченно спросил Лукас, опуская оружие.
— Ферниш! — донёсся суровый рык. — Что я тебе говорил, болван ты эдакий?!
— Приезжающих приветствовать словами «Добро пожаловать в Перпетолис!» Без нужды алебардой не махать, не грубить, вести себя, как подобает пограничному стражнику! — выпалил Лукас, выпрямившись и глядя куда-то вверх.
— Ого, — оценил Реймонд, выпрямляясь и утирая лицо рукой.
Во рту стоял гадкий привкус. Появившийся начальник Лукаса, горец лет тридцати, в традиционной накидке без рукавов и берете, окинул взглядом сцену и подкрутил ус.
— Это я виноват, — вмешался Реймонд, — не надо наказывать Лукаса.
Судя по цветам на накидке, начальник Лукаса относился к Парришам, но Реймонд решил обойтись без упоминаний опасаясь перепутать — к чему лишние проблемы?
— Лукаса?
— Мы дружили в детстве. Реймонд Хатчет.
— А, внук уважаемого магистра Агостона, — лицо начальника Лукаса смягчилось немного. — Припоминаю, да… припоминаю тебя. Кто это с тобой в карете?
Реймонд оглянулся, его попутчица как раз высунулась в окно с заинтересованным видом. Она улыбнулась, начальник Лукаса подкрутил другой ус.
— Донья Августина Веласкес, — сообщил Реймонд, специально упирая на южное произношение, — алхимик и исследователь, путешествует по своим делам. Мы всего лишь случайные попутчики.
— Маг и алхимик, понятно, — процедил начальник Лукаса. — То-то я гляжу, всего одна карета едет, да без охраны.
Через горы Перпетолиса пролегал кратчайший путь из Ойстрии в Ранфию и города Латии, но всё равно обычно тут ходили большими караванами — так как самый короткий не означало самый безопасный. Те, кто хотел безопасности, возили грузы по морям. Здесь же разбойники нет-нет да пошаливали, кланы брали «дорожный сбор» в дополнение к королевским пошлинам, да и завалы в горах были обычным делом, в одиночку можно было и не выбраться.
Реймонд не стал разубеждать начальника Лукаса, и рассказывать, что ему просто хотелось прокатиться в «горной» карете (иногда детским мечтам лучше бы ими и оставаться).
— Тогда добро пожаловать в Перпетолис.
Формально говоря, граница королевства Перпетолис проходила там, далеко внизу, на въезде в ущелье. Но ущелье было длинным, извилистым, каменистым и бесплодным и поэтому заставу держали здесь, возле города.
— Увидимся, Лукас, — махнул он на прощанье.
Реймонд улыбнулся и подхватил свой скромный дорожный мешок, после чего зашагал дальше. Можно было и доехать, сейчас донью Августину расспросят мягко, заглянут в её сундучки, да какой-то там дорожный сбор возьмут и пропустят. Крепкая карета заскрипит дальше, благо до Нуандиша, столицы Перпетолиса, рукой подать. Но остаться значило бы снова ввязаться в разговор с доньей, и Реймонд предпочел спастись бегством.
За его спиной начальство распекало Лукаса, и Реймонд покачал коротко стриженной по студенческой моде головой. А ведь Ферниш в детстве хотел стать мореплавателем! Наверняка, как освободится со смены, найдёт Реймонда, они пойдут в «Упитанного кабанчика», и Лукас вывалит свою историю, а также жадно будет расспрашивать друга, где тот был и как учился магии.
Мысли об учёбе опять омрачили настроение Реймонда, под стать густой тени, в которую он ступил. Пограничная застава: рубленый домик и бревно поперёк дороги, это была лишь видимость, настоящая застава и крепость находились здесь, в сужении ущелья. Напади враги, и сверху полетят камни, завалят ущелье и врагов вместе с ним, а потом войска пройдут подземными тайными туннелями и ударят в тыл пожелавшим покуситься на Перпетолис и его столицу.
Гул водопада усиливался, и Реймонд вздохнул: в Вагранте ему временами не хватало этого шума. Стены ущелья раздвинулись, дорога вильнула, и глазам Реймонда предстал Нуандиш во всей красе. Режущая долину пополам полноводная Карка, берущая начало из водопада Всех Влюблённых, плодородные поля вокруг, и мосты через реку, связывающие Старый Город с Новым, привольно раскинувшимся вдоль южного берега. Взгляд Реймонда вильнул влево и без труда нашёл родную и привычную башню, словно вырезанную из огромной скалы.
Для деда, магистра геомантии, в своё время не составило труда возвести себе небольшую крепость на склоне, но Реймонд никогда не воспринимал её в этом качестве. Это был дом, родной дом. Вот только когда дед возводил башню полтора десятка лет назад, вокруг было пусто. Теперь же избы и усадьбы нового города окружили её со всех сторон, забрались по склонам выше. Там и сям виднелись террасы, зеленеющие посадками.
Реймонд вздохнул.
Жизнь в горах всегда была нелегка, и пускай долина Нуандиша была самой богатой и плодородной из всех девяти Великих Долин, но и её трудно было назвать землёй обетованной. Трудами деда за прошедшие годы долина преобразилась, стала ещё пышнее, богаче. Взгляд Реймонда выхватывал эти изменения, подмечал разницу, возникшую за четыре года. Пожалуй, только сейчас он понял, насколько сильно скучал по дому, и если бы не разговор с дедом… Реймонд вздохнул и сосредоточился.
По мановению руки в воздухе появилось и застыло иллюзорное зеркало, ничем, впрочем, не уступающее настоящему. Иллюзии Реймонду всегда удавались, и за годы в Вагранте он улучшил и отточил свои навыки. Он оглядел себя: стрижка короткая, уши торчат, карие глаза смотрят честно и без тени лицемерия, как и подобает молодому магу. Стоило ещё добавить радости и ностальгии во взгляд, чтобы выглядеть по-настоящему успешным студентом, возвращающимся домой после досрочной сдачи экзаменов и успешного получения диплома. Реймонд уже собирался потренироваться, но вовремя вспомнил о карете и донье Августине за спиной и торопливо зашагал дальше. Оставленное позади зеркало замерцало и бесшумно растворилось, как и подобает овеществлённой иллюзии.
Как это работало? На уроках теории магии, кажется, объясняли, но Реймонда на них постоянно клонило в сон. Не пытаясь припомнить эту глупую и ненужную заумь, ещё раз пригладил дорожный плащ, провёл рукой по значку Вагрантского университета, после чего решил, что готов предстать перед дедом. Возможно, прибудь он один, то попробовал бы оттянуть этот момент, но после разговора с Августиной и столкновения с Лукасом и его начальником медлить было нельзя. Если деду сообщат о его прибытии раньше, чем появится сам Реймонд, весь «хитрый» план сразу провалится.
Улица вильнула несколько раз, превратившись в тропинку, и Реймонд вышел на широкую дорогу, мощённую камнем, работу деда. Специальный молоток всё так же висел у калитки, и Реймонд громко постучал три раза. Калитка распахнулась почти сразу, и глазам Реймонда предстал его дед, Агостон Хатчет.
Это было немного неожиданно, впрочем, и дед, похоже, не ожидал увидеть внука.
