— Как ты себя чувствуешь, дитя? — с легкой улыбкой осведомился Амброус.
— Замечательно! — воскликнула девочка, — Я совсем-совсем здоровая!
Лана улыбнулась:
— Будет лучше, если она пару дней будет поддерживать постельный режим… Но я не особо в это верю.
Она хотела сказать что-то еще, но промолчала. Амброус ей нравился. Увы, нравился он ей совершенно безответно. Что еще хуже, он прекрасно знал о ее чувствах и, хотя воспитание не позволяло ему смеяться над ними открыто, внутренне наверняка считал её влюбленной дурочкой. И вот с этим Лана не могла поделать ничего принципиально.
Маркиз изящно перетек к девочке и легонько ткнул ее пальцем в нос.
— Ты береги себя. Мы же не хотим, чтобы ты снова заболела. Правда?
Она кивнула, хотя вряд ли эта реплика действительно на что-то повлияла.
— Эжени, — продолжил Амброус, — Я только что получил весточку из Миссена-Клив. Нам нужно срочно возвращаться в замок.
Что-то было в его голосе такое, что заставило Лану забеспокоиться. Миссена-Клив был крепостью, служившей административным центром области Миссена, в которую входила и эта деревня. Территория это была довольно мирная, но Лана прекрасно помнила, что её отдали во владение Тэрлу именно из опасения, что рано или поздно Халифат нанесет по ней удар.
— Что-то случилось? — спросила девушка.
— Вероятно. Я мало знаю подробностей; но похоже, что скоро нам придется сражаться.
Некогда им уже довелось оказаться бок о бок против войск Халифата. Тогда Лана оказалась в составе отряда, отправленного освобождать Амброуса из плена. Именно тогда она впервые в жизни убила человека: рассеяв чары, на которых держалась крепость Халифата, и похоронив множество солдат под завалами камней. Те события являлись ей в кошмарах до сих пор, даже несмотря на то, что до этого солдаты Халифата пытались её изнасиловать.
В целом же, воином она не была. Она предпочитала исцелять, а не убивать; владела она и защитными чарами. Во время экспедиции в Гмундн именно это позволило ей создать эффективный тандем с другим чародеем, Килианом Ремменом, полагавшимся на электричество, магнетизм и энтропию и более эффективным в нападении.
А затем Килиан предал её. Оказалось, что вся его помощь ей была лишь хитрым планом, служившим освобождению Владычицы Ильмадики — одной из тех древних чародеев, что когда-то разрушили прежний мир. Это предательство до сих пор отзывалось болью в сердце девушки. Иногда ей казалось, что лучше бы он убил её тогда.
— Поняла, — кивнула Иоланта, — Сейчас буду.
Обернувшись к пациентке, она протянула пузырек с травяным настоем.
— Если станет хуже, выпей один глоток. Должно помочь.
На самом деле, травы тут были второстепенны. То есть, каждая из них действительно была полезна сама по себе, но настоящую силу этому зелью придавали вложенные чары. Эту идею Лане подсказал Килиан: он некогда подарил ей медальон, к которому привязал заклинание. Именно развивая эту идею, она додумалась вкладывать заклинания в зелья, настои и припарки.
Поднявшись на ноги, Лана обратилась к Амброусу:
— Пойдем.
За то время, что Тэрл занимался своими новыми владениями, замок Миссена-Клив очень сильно преобразился. Механизм подъемного моста был полностью заменен и теперь регулярно смазывался, — а самое главное, регулярно использовался. Предыдущий владелец замка, за все время правления не участвовавший в войнах серьезнее мелкого пограничного конфликта, видимо, полагал, что «подъемность» моста — качество чисто формальное. Тэрл придерживался иной позиции: под его руководством подъемный мост опускался только тогда, когда надо было кого-то впустить или выпустить, и оставался поднятым все остальное время.
Стены в свою очередь остались неизменными: наплевательское отношение прошлого правителя этих земель все же не доходило до того, чтобы позволить им разрушаться. Тэрл ограничился тем, что завес множество новых орудий — пушек, баллист и катапульт. Поставил он и котлы с маслом: когда противник может использовать чудовищ, уязвимых только к огню, кипящее масло становится жизненной необходимостью.
Во внутреннем дворе несколько офицеров из «стреляных» неустанно муштровали солдат. Помимо обычных копий, шпаг и мушкетов, гарнизон Миссена-Клив обзавелся винтовками, способными выпускать несколько пуль подряд. Эта технология прошла долгий путь: изначально ей научил Халифат Владыка Лефевр. Затем, после первой стычки, несколько таких винтовок удалось захватить, после чего предатель Килиан разобрал их и сумел восстановить принцип действия. К счастью, в ту роковую экспедицию в Гмундн он свои наработки не взял, и пригласив другого ученого из Университета Свободных Наук, Тэрл смог наладить производство. Оставалось только обучить солдат, чтобы те могли извлечь из стрельбы очередями максимум пользы.
Когда Амброус и Иоланта въехали во внутренний двор, солдаты прервали тренировку и разразились приветственными криками. Маркиз ответил на приветствие взмахом руки. В армии его очень любили. В общем-то, его любили почти везде. Амброус принадлежал к тому редкому типу людей, кто с равной легкостью завоевывал симпатии и знати, и простонародья.
Тэрл уже ждал их в зале совещаний на верхнем этаже замка. Склонившийся над картой Полуострова воин казался суровым и незыблемым, как скала; но внимательный наблюдатель без труда мог заметить мешки под глазами и чуть заторможенные движения, свидетельствующие о недостатке сна. Определенно, сидя безвылазно в своем замке, командующий гвардии отнюдь не страдал бездельем.
— Проходите, — не поднимая головы, коротко бросил он вошедшим Амброусу и Иоланте.
Помимо него, в зале уже расселись двое его командиров. Высокий, коротко стриженный брюнет средних лет с лихо закрученными усами звался сэром Корбейном. Он командовал кавалерией, предпочитая всегда лично находиться на острие атаки и превращая собственную отвагу почти что в предмет культа. Вторым был господин Бофор. Невысокий, крепко сбитый, напоминающий сказочного гнома, он не казался грозным бойцом. Да в общем-то, и не был им: зато он был замечательным артиллеристом. Бофор мог не очень хорошо владеть шпагой, но орудия под его чутким руководством били именно туда, куда следовало.
А еще один высокопоставленный гость в замке Миссена-Клив вызывал у Ланы безотчетную неприязнь. Элиас Ольстен, холеный и утонченный красавчик с выкрашенными в иссиня-черный цвет волосами, происходил из знатного рода: его отец занимал высокий пост при дворе Герцога Идаволльского. В силу этого он держался вежливо, но при этом чересчур высокомерно: казалось, что достойными хотя бы взгляда из всех обитателей замка он признавал только Тэрла, Лану и Амброуса. Однако, несмотря на это, чародейка прекрасно понимала, что истинная причина её неприязни в другом. Совсем в другом.
Элиас был ученым из Университета свободных наук. Несомненно, это делало его полезным и даже в какой-то степени незаменимым. Без помощи Университета Тэрл и остальные не смогли бы ни наладить производство винтовок Дозакатных, ни разобраться в прочих технологиях, которые могли бы использовать против них адепты Владык.
Он был незаменим, но проблема была в том, что он-то как раз заменял. Заменял Килиана, предавшего их. Заменял её друга.
Что еще хуже, Элиас прекрасно знал об этом. Они с Килианом были давно знакомы, и хоть он и никогда не озвучивал это, Иоланта интуитивно поняла, что в прошлом они были соперниками. И теперь в его лице, в его поведении, в его интонации нет-нет, да и проскакивал подтекст: «Не жалейте, что Килиан вас предал: я ведь намного лучше».
— Ваше сиятельство, — учтиво поклонился Элиас вошедшему Амброусу.
— Эжени, — поклон в адрес Ланы был чуть менее глубоким. Поцеловать даме ручку, как требует этикет, он попробовал только при первом их знакомстве. Лана не позволила. Из принципа.
— Не до любезностей, — прервал его Тэрл, — Садитесь. Дело срочное.
Стулья в зале совещаний были жесткими и неудобными, — впрочем, чего еще ожидать от человека, привыкшего спать на голой земле. Лана уселась рядом с Бофором; хотя ему не было еще и сорока, благодаря густой рыжей бороде и характерным манерам артиллерист производил впечатление «доброго дедушки». Немного успокаивающее впечатление; Лана чувствовало, что оно ей сегодня придется ой как в тему.
