Быстро улыбнувшись заросшим бровями глазам, смотревшим на меня в зеркало
заднего вида, я вытащила кошелек. Сколько бы раз я ни ездила в такси по Нью-Йорку, я
никак не могла привыкнуть к отношению водителей, это постоянно раздражало. Но все же
этот водитель был лучше, чем водитель нашей семьи, что докладывал родителям каждый
мой шаг. Независимость я любила больше других вещей.
Я дала водителю двадцатку и открыла дверь. Почти тут же он умчался прочь,
оставив меня продолжать путь пешком, кашляя от клубов дыма, что остались от водителя.
- Идиот, - пробормотала я, поправив обрезанные брюки и склонившись, чтобы
поправить ремешок на кожаных итальянских сандалиях.
- Вам помочь, мисс? – спросил юноша неподалеку.
Поднявшись, я бегло осмотрела его. Его обычные джинсы, футболка с надписью «Я
люблю Нью-Йорк» и неряшливый вид говорили о том, что он – не городской. Никто из
уважающих себя жителей этого города не нацепила бы на себя такую футболку. Он не
выглядел плохим, но когда я подумала о том, что придется пробыть в Нью-Йорке в паре с
тем, кого родители не одобрят, я решила, что продолжение диалога будет пустой тратой
времени. Не мой типаж.
Я еще не определилась, как выглядит мой типаж, но я думала, что пойму это, когда
увижу.
- Нет, спасибо, - улыбнулась я. – Все в порядке.
Быстрым шагом я добралась до ступеней Музея Искусств Метрополитен. Девочки из
моей школы посчитают меня глупой, раз я прошла мимо милого
мальчика/потенциального бойфренда или веселого развлечения.
Было проще не давать обещаний, которые я не собиралась сдерживать, особенно, юноше, что не отвечал требованиям идеального бойфренда. Список требований еще не
был закончен, но он пополнялся с того момента, как я стала достаточно взрослой, чтобы
интересоваться мальчиками. К тому же, я очень ответственно относилась к своему
выбору.
Даже хотя я была очень придирчивой, носила только дизайнерскую одежду, а в
месяц получала на расходы больше, чем молодые люди моего возраста зарабатывали за
год, я не была снобом. У моих родителей были большие ожидания на мой счет, и их
вложения должны были потом окупиться. Мне всегда говорили, что внешний вид, пусть и
не на сто процентов аккуратный, был показателем личности. И хотя я пыталась заставить
себя не думать о том, что внешность отражает человека, я убеждалась в этом в моей
школе.
Мой отец, успешный международный финансовый юрист, всегда говорил: «Банкиры
доверяют сначала костюму, а потом уже человеку», такой была его версия «по одежке
протягивай ножки». Он и моя мать, что проводила большую часть времени в своем офисе
в небоскребе одной из крупнейших медиакомпаний в городе, раздавали приказы
помощникам, что постоянно твердили мне, что внешность – это все.
В основном, меня не трогали, пока я делала то, что от меня ожидали, а сюда входило
много функций, показывающих меня послушной дочерью и хорошей ученицей в частной
школе для девочек. Среди требований было и не встречаться с плохими парнями, что я
превратила в отсутствие свиданий вообще. Зато мне предоставилась полная свобода в
исследовании Нью-Йорка. И этой свободой я наслаждалась, особенно, сегодня, когда о
себе напомнила весна.
Мет был моим любимым укрытием. Родители были спокойны, что я занята, - и в
этом был большой плюс – а я могла смотреть на людей. Я еще не была уверена в том, чего
хочу в будущем, но это должно было решиться на этой неделе. Я уже была зачислена в
кучу одобренных родителями университетов. Мать и Отец, ненавидящие, когда их
называли мама и папа, хотели, чтобы я стала кем-то, кем они могли бы гордиться, например, пойти в медицину, политику, бизнес, но все это меня не интересовало.
Мне нравилось изучать людей. Людей прошлого, о которых я читала в Мете, людей, что проходили по Нью-Йорку. Я даже хранила блокнот, в котором были описаны самые
интересные люди, каких я встречала.
Я не понимала, как превратить это странное хобби в карьеру. Родители никогда не
дадут мне стать консультантом, в основном, потому что они верили, что человек может
преодолеть любые мысленные затруднения, просто пожелав преодолеть все препятствия.
Стать кем-то ниже их статуса они точно не позволили бы, но мне такой вариант карьеры, как консультант, нравился.
Каждый раз, когда я думала о будущем, родители приходили мне на ум. Они всегда
играли на моей совести, и как только меня посещала идея хоть на йоту отойти от их
планов, меня наполняло чувство вины, подавляя любые ростки бунта.
Один из таких ростков был связан с колледжем. В принципе, в этом не было ничего
запрещенного, пока родители знали об этом. Мне можно было посещать интересные
места, пока я отправляла бумажную работу людям, что были одобрены родителями.
Конечно, их пугала моя позиция, но не было сомнений, что они направят меня в нужную
сторону.
Шли весенние каникулы выпускного года, многие подростки обожали это время,
меня же оно раздражало. Ничего так и не было решено. Мать и Отец дали мне времени до
конца недели, чтобы выбрать себе колледж и основной университет. И это нужно было
решать.
Остановившись у стойки, я показала свою пожизненную карточку членства и быстро
прошла через веревочный вход.
- Здравствуйте, мисс Янг, - улыбнулся старый охранник. – На весь день?
Я покачала головой.
- На половину дня, Барни. Встречаюсь с девочками за ланчем.
- Мне подождать их? – спросил он.
- Нет. Сегодня я буду одна.
- Хорошо, - сказал он, поднимая веревку и пропуская меня, а потом тут же возвращая
ее на место и обращая внимание на туристов. Были и свои привилегии в том, что твои
родители ежегодно денежно помогали Мету. С детства мне посчастливилось испытать на
себе их денежные вложения, мудрость и опыт. Они были и любящими, если любовь
можно представить жесткой верхней губой гордости и одобрения. Но я часто была
одинокой и страдала от этого.
Когда я почувствовала острую необходимость в такой маме, с которой можно что-
нибудь испечь, я решила навестить свою бабушку по линии отца, что жила на небольшой
ферме в Айове, и родители навещали ее каждые два месяца. Когда они приезжали к ней, то останавливались в ближайшей гостинице и работали в комнате, пока я ночевала на
ферме.
