С этими словами он вскочил и заключил старика в объятия.
─ Теперь у меня остались только младшие сыновья, но они ещё малы и слабы для труда земледельца, также как снохи и дочери. Наши поля разорены, и все мы умрём с голода в следующую зиму, даже если сумеем пережить эту. Великий господин, не откажи в просьбе, разреши идти вместе с тобой на реку Мару. Там, в посёлке Старый Нидам, живёт мой старший брат, он не откажет мне в помощи.
Такая просьба оказалась для Ярослава неожиданной. Он задумался, вновь опустившись на попону.
«С одной стороны, — думал он, — если согласиться с желанием старика, многочисленная Хвербекусова семья станет для их группы серьёзной обузой и тяжким бременем ляжет на их запасы. С другой стороны, хитрый селянин что‑то задумал, ссылки на голодную смерть малоубедительны. Он видел его младших сыновей. Это молодые крепкие парни, да и три оставшиеся дочери вполне работоспособны, тем более что одна из них замужем. В результате четверо мужчин, считая самого Тымиша и его зятя, и пятеро молодых женщин, включая двух снох с детьми. Наикрепчайшая семья, крепче просто некуда. Опять же, деньжата у Хвербекусов водятся, те три золотых, что он дал еще в Нидаме, сейчас не где‑то, а защиты у мужичонки в поясе».
Вывод напрашивается сам: исход задуман давно, просто набег и разорение стали толчком к нему.
И ещё одно: конечно можно отказать старику, пусть добирается сам, но каково о них сложиться мнение у модонов, а ведь они соседи, и жить придется, рядом». Выдержав, как у хорошего артиста, продолжительную паузу (чем круче артист, тем длиннее у него пауза). Ярослав уклончиво ответил:
─ Я готов согласиться с вашей просьбой сопровождать нас в пути до реки Мары, но сам понимаешь, твоя семья не должна задерживать нас в дороге.
─ Мы не будем вам обузой, — уверил Тымиш.
─ Но у вас нет, ни лошадей, ни быков, ни повозки, или ты думаешь, мы будем кормить твою ораву бесплатно. И у нас нет лишних продуктов, а то, что есть, нам самим едва хватит до Мары.
─ Мы станем охотиться, — неуверенно ответил тот, — в степи много дичи.
─ Друг мой, — прервал его Ярослав, — ты и сам в это не веришь. Не прожить вам охотой и недели. В том, что вы не отстанете от обоза, я уверен, да и идти не далеко, только до вторых порогов.
─ Вы хотите спуститься по Яре на плотах, мимо Древнего леса? — удивился старик.
─ Да, нас уверили, что его пороги проходимы.
Тымиш неуверенно покачал головой:
─ Пороги Древнего леса бывают иногда проходимыми, но тем, кто высадится на его берега, грозит неминуемая смерть, и лишь на воде относительно безопасно.
─ Мы слышали о жителях этого леса Хорхо, и рассчитываем проплыть мимо, не вступая в конфликт.
─ Да помогут нам боги, — всплеснул руками, набожный селянин.
─ Ты готов рискнуть семьёй и плыть с нами?
─ Готов, господин. Нам не пройти в одиночку степи.
─ И ты готов платить за еду? — не отставал от него Ярослав.
Старик опять замялся, потупив взор. Видя растерянность, жадного до денег Тымиша, он попытался зайти с другой стороны:
─ Конечно, мой дорогой друг, твоя семья пострадала, и я могу войти в ваше тяжёлое положение.
Во взоре аборигена проявилось некоторое любопытство и надежда, что он сумеет сохранить сбережения. В этот момент Ярослав постарался выдать на гора самые тяжёлые условия, какие успел придумать, рассчитывая, что они станут не приемлемыми:
─ Мы будем кормить вас в течение пути, но только в том случае если ты мне дашь долговые обязательства, заверенные Дхоу и в соответствии с законом модонов.
─ Сколько хочет получить господин? — перебил его Тымиш, не дав договорить.
─ Золотой!
Глаза старика стали круглыми, как блюдца.
─ Да за то, что у вас есть, золотой много, — он попытался торговаться, — за всё зерно, что вы купили у нас, всех птиц, кабанят и коз, дали всего золотой, мы не съедим и пятой части этого.
─ Не съедите, это правда, но кто вас будет защищать? Сопровождать! И вообще, с кем вы пойдёте? Однако я не требую от вас денег, отработаете мне эту сумму в течение года и замечательно тем более, куда мы идем, говорят прекрасная, пустующая земля. Конечно, если не захотите, то можете заплатить золотом, я знаю, оно у тебя есть.
Тымиш замялся, чувствовалось, как жадность борется с благоразумием. Идти ему настоятельно требовалось, а платить не хотелось, и сумма для здешних мест была большая.
─ Я не знаю, где на юге может находиться пустая земля, разве только в горах?
─ Туда мы и идём.
─ Но плодородная?
─ Чистый чернозём.
─ Врёшь, — не сдержался старик, оставив этикет.
─ Правду говорю и бьюсь об заклад. Ставлю золотой против серебряного. Тымиш задумался.
─ Но это не всё, — подлил масло в огонь Ярослав, — отрабатывать начнёте с завтрашнего дня, будете охотиться, ловить рыбу, питаться из общего котла и выполнять любые мои приказы.
─ Согласен, — ответил селянин, начиная раздражать Ярослава своей сговорчивостью.
─ И ещё, — продолжал Ярослав, — тебе, мой дорогой друг, не следует целиком полагаться на нас.
─ Почему?
─ Всякое может случиться в пути. Тебе следует позаботиться о паре быков с повозкой, что‑то прикупить, к примеру, миски или глиняные горшки, немного продуктов. И главное у вас много женщин, но мало мужчин, тебе следует найти одного–двух крепких парней, что будут готовы идти назад, на Мару. Думаю, сейчас, после гибели крепости, многие согласятся.
Тымиш покачал в знак согласия головой, спросив:
─ Уважаемый господин, прости моё любопытство, но где находится та земля, куда вы идёте?
─ Ну, ты и уморил, — отвечал Ярослав, неестественно хохоча, — так тебе и скажи! Это секрет, иначе там было бы не протолкнуться. Одно тебе могу сказать — она в горах, на побережье моря, и более ничего.
─ Значит, вы будете проходить перевалы к югу от Мары.
─ Да, но не отклоняйся от темы, Тымиш. Если ты согласен с условиями, мы возьмём вас с собой.
─ Согласен, но не знаю, где достать быков, сейчас никто не продаст.
─ Конечно, это не главное, но постарайся, и подходи с долговой пасторой от Дхоу.
На этом разговор завершился. Хвербекусов накормили, как и всех остальных беженцев, просивших о том. Затем семья удалилась в сторону лагеря модонов. Ярослав, устав от тяжёлого дня, уснул прямо у костра на собственном седле, прикрывшись попоной.
Утро наступило очень рано, не дав как следует выспаться. Его трясли за плечо, и это был Георгий:
─ Олег требует к себе, — сообщил он ещё ничего не понимающему Ярославу.
Тот с трудом разлепил веки, удивившись, что он проснулся на своем месте, в фургоне. Когда он сюда перебрался не ясно, наверно заспал. Под кирасой сбилась одежда, мешая двигаться и натирая под мышкой. «Пора снимать доспехи, — пришла в голову мысль, — или хотя бы переодеть».
