─ Все мы жертвы богам. Дороги назад нет.
─ Вы не хотите присоединиться к степным хатам — вуоксам? Олег говорит, они принимают чужих.
Орк горько улыбнулся:
─ Враньё. Убьют, если поймают на своей земле. У нас одна дорога за вами, Дхоу.
─ После гибели сотен родных модоны очень злы. За своих я ручаюсь, но, если увидят местные, убьют.
─ Не увидят, мы будем осторожны.
─ Модоны просят Олега вести часть их людей на родину, на реку Мару, и наш Дхоу уже согласился. Я не смогу присоединить вас к себе, пока мы не дойдём до срединных порогов. Ваших врагов будет слишком много, и я не смогу защитить. Уверен, когда начнём плыть по реке на плотах, сумею всех заставить не касаться вас.
─ Мы немедленно выйдем к порогам и ждём там приказа Дхоу, — ответил Уир.
─ Хорошо, теперь Анна проводит тебя. Будь осторожней.
Закрыв морду камуфляжной сеткой, Уир шмыгнул в проём на заднем пологе палатки, Анна последовала за ним.
«Вот незадача, — размышлял он, оставшись в одиночестве, — что теперь делать с вуоксами, ума не приложу? Олег спутал все наши с Уиром планы. Остаётся только ждать благоприятного момента». Ярослав расстегнул пряжки оплечий, и снял их. Ожерелье, снятое ещё вчера, не мешало, что позволило разоблачиться без посторонней помощи (одна из его пряжек находилась на спине, и дотянуться до неё в оплечьях и наручах невозможно). Под оплечьями открылись сыромятные завязки наручей, от которых он быстро избавился, складывая все части доспеха в кожаные саквояжи. Минут через десять, натянув на голое тело камуфляжные армейские брюки, босиком, с полотенцем на обнаженном плече, и мылом в руках, Ярослав спешил к ручью.
Но уйти далеко не удалось, ему не дали. Когда, уже за пределами лагеря, он пробегал мимо костров, на которых женщины готовили завтрак, его остановили, сообщив, что вчерашние аборигены добиваются встречи. Ниже по склону, где с раннего утра сидели беженцы, ожидающие раздачи пищи, располагалось семейство Тымиша, и он сам собственной персоной. У Ярослава не было никакого желания предстать перед почтенным старцем в столь расхристанном виде. Он попросил Галину Ивановну, неформального лидера всего женского коллектива их группы, найти Трубу и послать к нему. Та сообщила:
─ Женя с товарищами рано утром увели лошадей на Яру и должны с минуты на минуту вернуться.
Пришлось Ярославу идти к ручью одному, но по дороге он встретил Анну. Она проводила Уира и, сейчас возвращалась в лагерь причёсанная и умытая. Спросил её:
─ Анюта, что Уир?
─ Провела, никто не заметил, — ответила та.
─ Придёшь в лагерь — приготовь мой хауберк и сама приоденься, будешь сегодня у меня за оруженосца.
─ У тебя оруженосец Труба, — улыбаясь, возразила девушка.
─ Труба занят, — ответил он, — сегодня будешь ты. Хочу иметь более внушительный вид перед модонами. Они уже ждут.
─ Хорошо, — согласилась Анна, удаляясь в сторону лагеря.
Через пол часа Ярослав умытый, побритый, в броне и ярком многоцветном актеоне, вышел к ждущим его людям. На поясе висела дага, а в след ему шли два сопровождающих: Анна, игравшая роль оруженосца и Антон, сын Станислава. Оба в хауберках, цветных актеонах при оружии. Анна несла в руках, как и положено меч и шлем сюзерена. Антон, вооруженный копьём и щитом соответствовал охраннику господина.
Они прошли мимо костров, где Землянки уже раздавали нуждающимся пищу. Толпа гудела, пищали дети, сновал народ. Аборигенов только со стороны фургонов Ярослава скопилось около сотни, а сколько их вокруг лагеря, не сосчитать. Найдя место посвободней, остановились.
К ним немедленно подскочила модонка с ребёнком на руках.
─ Дхоу, твои женщины не хотят кормить моих детей, — затараторила она.
Ярослав ничего не понимал, когда с такой скоростью говорят на мало знакомом языке. Потребовал повторить медленно, но она снова срывалась, не давая ничего понять. Наконец со второго, третьего раза до него дошло.
─ Сколько у тебя детей? — наконец спросил он.
─ Трое, — ответила женщина.
─ Я вижу только одного.
─ Остальные в лагере нашей деревни, не далеко от сюда. Прикажи своим женщинам дать немного еды для них.
─ Мы не разрешаем уносить пищу, — отвечает ей Ярослав, — приводи детей, и их накормят.
Женщина замялась.
─ Они больны, им тяжело ходить.
─ Тем более приводи, наш знахарь осмотрит их, а женщины накормят.
Женщина не знала, что ещё сказать, а её соотечественники толкали в спину, чтоб скорее уходила. Тымиш Хвербекус отирался в первых рядах просителей, окруженный толпой родственников. Ярослав приказал Антону оттеснить модонов, дав пожилому селянину возможность пройти. Тот с помощью древка копья, несколько раздвинул окружавших людей, образуя пустой круг.
Тымиш приветствовал, мелко кланясь.
─ Сакора мирана наватар.
─ Сакора мирана — степенно поклонился Ярослав. — Чему могу помочь, уважаемый Тымиш.
─ Господин обещал разрешить моей семье идти с ним…
─ Ты принёс пастору, — перебил старика Ярослав.
─ Да господин, вот она, — замешкался Хвербекус, вытаскивая вперёд себя незнакомого человека, и требуя от него показать местный аналог долговой расписки. Щуплый модон достал из висящей на плече сумы три пластинки из белой обожженной глины. На каждой из них выдавлены два тавра означающие: Берущий, Дающий, и знак достоинства монеты.
─ Уважаемый Дхоу, — произнёс человек, — разреши приложить божественную печать.
Ярослав ранее осведомлённый о долговой системе, бытующий среди жителей Трона, протянул правую руку. Человек (представитель местного вождя) помазал, красной краской, его большой палец и глубоко вдавил в мягкую глину на пасторе. В результате в углублении документа образовался цветной отпечаток пальца. Тоже самое он проделал с остальными тремя пластинами. Запечатлев рисунок на каждой из них. Далее настала очередь Тымиша. «Нотариус» аккуратно перенёс его отпечаток на все три пасторы, но только на противоположный её край, рядом со знаком должник. Затем он в присутствии обоих покрыл предметы прозрачной эмалью, поклонился заявив:
─ Благодарю. Уважаемый Дхоу. К полудню я принесу готовые пасторы. После чего местный аналог чиновника удалился, оставив Ярослава и Тымиша решать текущие вопросы самостоятельно.
─ Мой уважаемый друг Тымиш, теперь я разрешаю тебе и твоей семье присоединиться к нам.
─ Благодарю господин, — Хвербекус угодливо склонился.
─ Уже сегодня вы должны перейти в наш лагерь, и исполнять все распоряжения, как мои, так и моего помощника, Уважаемого Станислава.
─ Мы не медленно присоединимся к вам, господин.
