Я открыла глаза. Рядом со мной стоял мальчишка лет десяти. Его лицо плыло и менялось, словно в тумане. В руках держал кошелек. Мара вора.
- Ну и где же наш воришка теперь? - вопрос прозвучал, словно я обращалась сама к себе, но я спрашивала мару.
- Так убег ведь, паршивец- женщина жалобно скривилась.
- А куда побежал?
Мара тоже скривился, глазки забегали, потом он пожал плечами, повернулся в сторону пристани и показал пальцами на заброшенный док.
- На крыше вон, - буркнул мара и стал канючить. - Тетенька, подайте копеечку, на хлебушек. И на водочку. Вышла крыса на пригорок, стала деток считать,...
- Исчезни, - я махнула рукой, и мара растаял в воздухе. Я припустила в сторону доков, за мной бежал Антон. Женщина недоуменно смотрела нам вслед.
На крыше мелькнула тень, воришка почуял неладное, но я была проворнее. В одно движение взмахнула по ограде на крышу и сцапала мерзавца уже на краю. Воришка захныкал.
- Тетенька, отпустите, я ничего не сделал...
Выудив у него кошелек, я перехватила его за загривок и потащила к женщине.
- Он, вот он, вор! Кошелек у меня украл! - женщина его тут же узнала и кинулась к нам. За ней потянулась толпа любопытствующих. Крадут- то кошельки часто, обыкновенное дело, а вот чтоб вора поймали, редко бывает. Кроме того, бесплатное развлечение посмотреть, как будут бить воришку. Глумливое любопытство и злорадство очень остро ощущались в воздухе, меня начало подташнивать, запах гнилого мяса, опять приступ?
Я бросила кошелек к ногам женщины и встряхнула вора. Только сейчас заметила, что это не мальчишка, а карлик. Уродливое, сморщенное как печеное яблоко, лицо и злобные маленькие глазки. Теперь он уже не канючил, а шипел как крыса, грязно ругался и плевался. Мне стало противно, я швырнула вора в толпу, пусть разбираются. Мужики бросились на карлика с кулаками, но он прошмыгнул у них под ногами, получил пару пинков от торговок, скатился в канаву и нырнул в сток. Словно крыса. Мерзкая вонючая крыса. Тошнота не проходила.
Женщина бросилась к моим ногам, глотая слезы, стала благодарить. Люд из толпы уважительно качал головами и одобрительно гудел.
- Вот возьмите, госпожа. Как я Вам благодарна, если б знали, Вы спасли моих деток от голодной смерти, от долговой ямы. По гроб не забуду Вашу доброту, молиться за Вас буду, каждый день...
Женщина пыталась всучить пару серебряных монет.
- Не надо, спасибо. - Я отвела ее руку. Торговец пряностями, крепкий загорелый мужик, подошел и поклонился.
- Госпожа, вы благородно поступили. Не каждый мужчина вступится за обиженного, а такая хрупкая девушка не побоялась. Чудеса, да и только...
Чутье опять вздохнуло зверем, обдав внутренности жаром. Ну разве можно измыслить лучшее прикрытие для вора? Теперь я знаю, чем мне стоит заняться. Как удачно все складывается.
- А что, часто у вас воруют?
- Дык часто, ворья развелось невиданно.
- А куда ж сыскная служба смотрит? В громаду то жаловались?
- Жаловались, конечно. Только у них дела поважнее, говорят, чем всяких бродяг ловить.
- А остальное как? Кроме краж, еще неприятности имеются?
Торговец прищурился.
- А вам-то какой интерес?
Я улыбнулась.
- Да вот думаю частный сыск открыть.
- Частный? А такой разве бывает?
- Конечно, - я сделала серьезное выражение лица и подала мужику свою визитку, на которой просто значились мои новые титул и имя - Крета Лидия Хризштайн. - Я пока только подыскиваю помещение под частный сыск, а вот видите, первые клиенты уже появились.
Я обернулась к женщине, которая запрятывала драгоценный кошелек в свой пышный бюст:
- Милейшая, буду вам крайне признательна, если будете советовать меня своим знакомым. Лидия Хризштайн. Частный сыск и прочее.
Женщина, разинув рот от удивления, смотрела нам с Антоном вслед.
И опять затишье. Почти три дня мы с Антоном осматриваем дома на продажу. Бойкий пронырливый старикашка, сосватанный нам трактирщиком в качестве маклера, все норовит нам продать подороже и совсем не то, что надо. Дома в центре, конечно, хороши, но втридорога платить я не собираюсь. Халупы на окраине в бедняцких районах нам тоже не подходят. Остается купеческий и ремесленный районы, сегодня как раз идем смотреть. Я очень надеюсь, что мы наконец-то что-то купим. У меня уже появились первые клиенты, в основном торговцы да работяги, впечатленные моими геройствами на рынке. Дела конечно мелкие, найти телегу с товаром, узнать, кто ворует в лавке, а кому изменяет жена. Впрочем, меня это не смущает, чем больше людей будут обо мне знать, тем скорее появятся первые клиенты из знати. А там я свое не упущу. Воровать же у нищего рабочего люда или даже у зажиточных купцов - себя не уважать.
Мы осматривали выставленные на продажу дома в купеческом районе. Улица старая, довольно узкая, но выходит на площадь, почти безлюдная, дома обложены белым камнем, со временем он темнеет, давая коричневый оттенок. Весь город похож на громадную ракушку, белую в центре и ближе к пристани, где проживает знать, и розово-черную снаружи. Один дом, старый и обветшалый в три этажа, привлек мое внимание. Его очертания поплыли как в мареве, и на секунду перед мной возникло видение этого дома: ухоженный фасад, на первом этаже вывеска пекарни, на верхних этажах тяжелые портьеры, уютно горит свет, по улице снуют прохожие, даже донесся запах свежего хлеба. Я сглотнула слюну, встряхнула головой и дернула за рукав старика.
- Скажите, милейший, в этом доме раньше была пекарня?
- Что? Нет, что Вы! Это дом помчика Галицкого. Бедняга разорился уже лет десять как назад, дом громада до сих пор продать не может. Но я Вам его не советую, дом запущен, требует ремонт, и кроме того,...
- Беру! -я резко оборвала маклера. Значит виденье не прошлого, а будущего, что меня вполне устраивает.
Старикашка попытался накрутить цену, увидев мой явный интерес к дому, но отступил, когда я поинтересовалась, что же с домом не так, раз его не могут продать столько лет.
Купчую в тот же день зарегистрировали в громаде. Я также предъявила в залог фамильные драгоценности, благо они неучтенные, а инициалы на перстне совпадают с моим новым именем. Такую деталь, что обычно сначала идет имя, а потом фамилия, никто не заметил. Люди вообще обычно мало что замечают. Просто удивительно! Сколько раз я пыталась объяснить Антону, что надо просто внимательно смотреть и много увидишь. И это совсем не колдовство. Так что титульную бумагу и печатку мне выдали без проволочек. Городской управитель, господин Варгес, толстый лысенький человечек, на голову ниже меня, все время вытирал потный лоб.
