Теперь побегать, согреться и обратно вверх по течению. Вроде недалеко уплыл…
* * *
Двое парней стояли в ступоре. И идти никуда не хотелось, ложись и помирай. И всё видели, да не верилось, что этот крутой чувак вот так запросто — и без копыт. Да этого быть не могло! Он же воевал, он же прошёл… через что? — да не знаем… Но Война же! И вот нету его. А вдруг жив?
Надо же найти! Это была первая мысль по существу — за неё и уцепились. И пошли по течению, наплевав на координаты и карты и реально рискуя заблудиться. Стремительно вечерело, и это не радовало.
* * *
«Актёр хренов: научил мальчишек жизни, а сам попал в нехоженую глушь, без еды и, что печальнее, без верёвок и огнестрела. Даже без ножа — парням отдал, когда дерево валили».
Его рюкзак уплыл вслед за щепками. Но идти было на удивление легко. От жёсткой одежды пахло дымом и чем-то неуловимо речным. Местность хоть и была абсолютно дикой, но складывалась в удивительно удобные ступени: шаг вверх — «равниночка» с ежевикой и чем-то хвойным; ещё шаг вверх — терраска с подножными ягодами. Всё светлее и светлее, и деревьев всё меньше. Тем не менее, солнце уже исчезло за горами.
И тут наступила жуткая сказка. Точнее — сказка до жути: посреди такой равнинки стояла хижина. Абсолютно сказочная, с трубой и развешанными сушёными травами на наличниках. Только не ухоженная какая-то, без женской руки — уж одиночка-Сайлас это всегда видел сразу.
«Всё, у меня температура! Стареешь, тамплиер!.. Тьфу, какой, на фиг, тамплиер?! Вот привязалось… Уже избушки на курьих ножках чудятся», — вертелись «весёлые» мысли.
— Эй, хозяйка, выходи… — буркнул он себе под нос, — повернись ко мне лесом, к переду задом.
— Хорошие у тебя шуточки, ёпт.
Молодой парень, накачанный, черноглазый с длинными чёрными волосами, забранными в хвост.
И это было более чем неожиданно. Сайлас был готов увидеть старца-отшельника, монаха там какого. Бабу-Ягу, в конце концов! Но только не молодого парня, живущего в лесу в горах, без девушки, без скотины, без огорода. Может, на лето приехал?
— Тебя как звать-то, добрый молодец? — сарказма в голосе парня, стоявшего перед обалдевшим Сайласом, не было предела. — Чё куришь? Заходи, хлеб-соль поставлю. Точнее, макароны-сосиски. Ты ж голодный?
— Угу, — только и смог ответить Сайл на этот словесный поток.
— Что, служивый, не ферштейн? — уже отвернувшись к двери в избушку, сказал он. — Я тебя давно жду. Можешь звать меня Грим.
«Нормально… Это вообще что?! Он меня ждёт? В этой дыре? А как там парни? Их же найти надо», — неожиданное беспокойство, видимо, отразилось на лице.
— За девочек своих не переживай, они сюда топают. С их скоростью к утру дойдут. Если не окочурятся… — от последовавшей за этим улыбки непрошибаемому Сайласу, отставному спецназовцу, стало страшно.
Но загадочный Грим был прав — другого ночлега не предвиделось. И достаточно сговорчивая, в силу профессии, совесть уверила его в этом решении. Он пошёл за хозяином в избушку.
Сытный ужин, компания нормального простого парня Грима, который больше не выёживался, тёплая постель — и Сайлас провалился в сон. Последняя мысль, пришедшая к нему, была: «Как же там всё-таки мелочь?..»
Пещеры тёмных.
Короткие, чуть изогнутые клинки Кии-Вэльве[1] с тихим шипением прочертили в воздухе сложную фигуру и опустились.
— Что вы двое хотели этим сказать? — насмешливо спросил победитель, глядя на корчащихся от боли противников. — Решили проверить тот факт, что пара наукаасов[2] ни за что не победит вин`эсса[3], даже уставшего? Или кто-то из жриц снова посчитал нужным избавиться от меня из-за имени?.. Спасибо за танец. Советую поспешить с лечением, пока действие яда не стало необратимым…
Еще одно движение, и клинки были в ножнах. Правый за спиной, левый — на поясе. Как всегда.
В вечном полумраке Хар'ол-Велдрина[4], страны тёмных эльфов, на каждом повороте можно нарваться на драку или угодить в печать-ловушку (повезет, если это будет только «Туман»).
Доверять можно лишь себе и оружию. И лишь тому оружию, которое сделал сам.
Впрочем, Лорешинаду нравилась такая жизнь, иначе он не смог бы стать одним из вин`эссов — лучших воинов города. Но периодически кто-нибудь вспоминал историю почти восьмисотлетней давности — так это даже весело.
Был тогда один такой Лорешинад. Приворожила его светлая, пойманная в рейде… В результате ушёл с ней. Поговаривают, что в мир Разных. Потом, по слухам, вернулся за Оберегом земли. Зачем ему понадобилось красть его у жриц — неизвестно. Но по ходу дела тот Лорешинад перебил приличное количество населения Хар'ол-Велдрина. Включая Верховную жрицу. С тех пор он был в розыске и именовался отступником. Упоминать его имя без надобности не стоило.
Во время обучения в Академии наукаасы носили номера. Но после окончания выпускники могли называть себя, как угодно. Какие были лица у присутствовавших на церемонии Принятия Имени, когда один из выпускников назвался в честь отступника! Да ещё и поцеловал в губы принимавшую клятву жрицу… Нахала не убили сразу только потому, что, пока все осознали произошедшее, он успел добежать до недавно им найденного выхода на поверхность и некоторое время отсиживался там.
А недавно вокруг него начались странные «танцы». То отправят в одиночку в шахты, уничтожать выводок гремлинов (которые постоянно рушили своды или норовили докопаться до лавы и затопить ею прииски — задача сравнительно лёгкая, но нудная). То кто-нибудь из жриц пригласит к себе и попытается отравить или заколоть стилетом в постели («Зависть их гложет, что ли?» — думал Лорешинад). То подошлют воинов разной степени обученности… В общем, жилось весело!
К тому же двеомер[5] яда на клинках Лорешинада давал возможность не всегда убивать противников, чем эльф активно пользовался. Несколько неглубоких ран на руках — и разошлись. Лорешинад по своим делам, «партнеры по танцам» — лечиться.
Конечно, случалось всякое. Иногда и ему приходилось совершать «тактические отступления», рисуя на чём попало руны ловушек. Но такова жизнь тёмного эльфа — вечный бой.
Вот и сейчас: не успел отойти от Зала Мечей — места тренировок вин`эссов, — как на пути встали двое нахальных наукаасов, учеников начальных курсов Академии. Дрались они неплохо. Даже заранее начертили на полу «Смятение» — парализующую ловушку. Вот только попал в неё почему-то не Лорешинад, а один его противников. Чисто случайно…
