Он укрепил государство, разбил врагов на западе и востоке, тех, кто издавна устраивал непрестанные набеги. Морские разбойники в ужасе бежали от его флота, вооруженного метателями огня. Конхобар установил справедливые законы, снизил налоги. Соседние государства стали считаться с гордым северным королевством.
Пошли караваны, расцвела торговля — казалось бы, наступил долгожданный мир. Жить бы да жить, растить бы детей. Но как говорится — если у вас все хорошо, то это значит, что вы чего-то не заметили. Казалось, сами боги гневались на многострадальный народ, посылая ему все новые испытания. И какая муха укусила Лабрайда? Рука короля в латной перчатке стиснула рукоять меча.
Мимо маршировала тяжелая пехота. Пять тысяч воинов попирали сандалиями пыльную землю. Большие прямоугольные щиты, расписанные изображениями зверей, заброшены за спину. Тяжелые сариссы колеблются над рядами конических шлемов. Гаибуаибтех — «устрашающее копье» — имя этой пехоты. Славнее войска нет в земле гойделов. Никогда не бежали они с поля боя, не побегут и теперь.
Конхобар нахмурился — откуда мысли о поражении? Его армия невелика — но это отважные воины. В союзниках у него сам Кулл Валузийский. Как доложили вестники, его кавалерия в трех часах пути отсюда и все сокращает разрыв. Было бы неплохо их подождать — но Лабрайд может занять проход в горах при Круах-ан-Глер — скалах героев. Тогда выгрызать его оттуда придется зубами…
Конхобар затылком почувствовал изучающий взгляд валузийского эмиссара и усмехнулся.
Небось сравнивает меня со своим другом атлантом. Что ж, нас еще в бытность наемниками сравнивали. Мы, быть может, потому и подружились, что равны оказались силы. Жаль, что Брул привел с собой всего пятьсот пиктских конных стрелков, они очень пригодятся против мунстерской кавалерии и пригодились бы еще больше, будь их хотя бы тысяча. Впрочем, присутствие самого Копьебоя вселяло уверенность. Ведь он — правая рука Кулла.
Голова колонны всадников уже приближалась к предгорьям, когда Конхобар послал коня им вслед. Телохранители помчались за ним. Копыта гремели боевыми барабанами, ветер свистел в ушах, пытаясь сорвать алый плащ с плечей короля. Гони! Пехота приветственно вскидывала сариссы вслед проносящейся кавалькаде. Конхобар! Имя — боевой клич. Как воинам не любить такого короля!
* * *
Когда в лесу не поют птицы, это всегда кажется странным. А сейчас тишина не звенела даже — она просто гремела. Зеленый сумрак окутал колонну валузийских воинов. Всадники в алых доспехах настороженно оглядывались, держа оружие наготове. Им было не по себе — хотя они знали, что вдоль дороги через лес идет боевое охранение из пиктских конных стрелков. Наездники пиктов находили дорогу в таких дебрях, где и пеший-то не всегда проберется… Две тысячи Алых Стражей — личной гвардии Кулла Валузийского — ждали приказа. Сам Кулл тоже ждал, восседая во главе колонны на огромном вороном коне. Он ждал известий. Глаза короля внимательно вглядывались чащу леса. Руки сжимали рукоять лежащей поперек седла тяжелой совны — оружия, напоминающего лезвие кривого меча, насаженного на древко копья. Разведчика Кулл заметил, когда тот еще не вышел из буйных зарослей дикой малины, хотя пикт, казалось, двигался совершенно беззвучно. Один варвар стоил другого.
Воин приблизился, ведя своего лохматого конька на поводу. Его иссиня-черные волосы украшала пара орлиных перьев. Лицо было покрыто синими молниями боевой раскраски.
Клан Синего Барса — определил король — командир трех дюжин.
Разведчик застыл на месте в трех шагах от Кулла, вытянув правую руку ладонью вперед. Левая рука начала совершать замысловатые движения, время от времени касаясь правой ладони в той или иной точке. Король внимательно наблюдал, разбирая пиктский тайный язык жестов, которому его научил Брул Копьебой.
По колонне всадников прокатился легкий шепоток. Предавали известие о появлении разведчика. Прокатился и стих. В тишине был слышен лишь лошадиный храп и тихое позвякивание металла. Воины чувствовали неладное, но сохраняли спокойствие. Кулл здесь. Кулл найдет выход…
Известия оказались неутешительными, но король знаком отпустил разведчика. Сильные пальцы сдавили луку седла. Как же быть? Кулл, повернувшись в седле, оглядел командиров полутысяч, находившихся в голове колонны. Четверо бывалых воинов тронули лошадей и подъехали поближе.
— Ну что, ребята, известия — хуже некуда. В получасе езды отсюда дорога уходит в овраг. На другой стороне в лесу укрыты два отряда тяжелой пехоты. Пикты подобрались к ним вплотную. Пехоты около тысячи человек. Часть из них метатели дротиков. На деревьях по обеим сторонам оврага укреплены плеты, на них лучники. Лучников не больше трехсот, зато с большим запасом стрел. Я думаю, пехота перекроет дорогу, когда мы спустимся в овраг, а лучники расстреляют нас сверху. В конце концов мы их выбьем, но поляжет половина Алых. Что посоветуете? Пикты сняли их дозорных вдоль дороги, так что у нас есть немного времени.
Командиры помолчали, переглядываясь, потом один из них, с изуродованной шрамом щекой, спрыгнул с коня. Вынув из ножен кинжал, он стал чертить им в пыли предлагаемую диспозицию. Кулл смотрел на чертеж. Вот пехота мунстерцев, вот лучники. Сюда направить две спиры кавалерии, а отсюда зайдут стрелки пиктов. Провести демонстративную атаку… Оставить путь для бегства… Мысли короля обратились в другую сторону. Пикт, который принес известие, выдал себя, когда выходил из леса, скрипом сухого мха. Обычное ухо цивилизованного человека забыло, что может слышать подобные звуки. Чтобы вернуть себе чуткость слуха, нужно долгое время жить в лесу, разделяя опасности вместе с его обитателями. Кулл никогда и не терял этой остроты. Поэтому он услышал скрип сухого мха. Сухой мох… Король бросил взгляд вверх, туда, где кроны лесных великанов перекрывали дорогу. Солнце прорывалось через узорный шатер листвы световыми столбами, отчего сумрак леса становился еще гуже… Много пожухлых листьев… Кулл снова взглянул на пыль, в которой шрамолицый капитан громил острием кинжала вражескую засаду.
— Как ты думаешь, Брессал, — спросил он командира со шрамом, — давно в этих местах не было дождя?
* * *
— Легкая пехота — на скалы! Занять вершины Круах-ан-Глер! Если там есть мунстерцы — сбросьте их вниз!
«Проклятие!» — подумал Конхобар. Они успели занять выход из ущелья. Теперь придется принимать бой на их условиях. А о Кулле ни слуху, ни духу. Ждать нельзя — до темноты несколько часов. Если упустить время — придется отражать ночное нападение. И возвращаться на равнину нельзя — ударят в спину конницей, и будет не развернуться в узком горном проходе. Начнется резня — ущелье слишком длинное. Разведчики доложили расстановку сил, и она явно не в нашу пользу…
