– Что случилось? – парень, еще не совсем придя в себя, ощупал собственную грудь, потом взглянул на мои окровавленные пальцы и закричал.
– Спокойно! Я не желаю тебе зла! – тут из-за моего плеча появилась волчья морда.
Мальчишка заорал еще громче, оглушив меня на одно ухо, вскинулся и ринулся прочь, выскочив в противоположное окно.
Мгла вопросительно заскулила.
– Да нет, догонять не надо. Тут куда не беги все равно в Вилом попадешь. Не пропадет. Но и узнать, что же тут случилось, теперь не у кого.
С трудом выбравшись из кареты, я заметила герб. Фонарик горел слабо, но даже в его неверном свете, мне удалось кое-что разглядеть. Голубая черта рассекала белое поле по вертикали, слева было три колоса, а справа – три вепря. Что-то я не припомню такого герба, хотя достаточно подробно изучала геральдику Вилии.
Я подняла фонарик повыше. Он вспыхнул нестерпимо ярко, запечатлев все вокруг. Когда доберусь в Вилом, непременно покажу эту картинку Лорину. Пусть уж господин придворный маг разбирается с тем, что происходит в его владениях. Да и послать сюда людей не мешало бы, похоронить мертвых.
Делать здесь больше было нечего, и мы с Мглой отправились дальше. Однако загадки таинственного нападения все не желали от меня отвязываться. Что же это за странный герб такой? Куда делся его владелец? Ведь среди погибших явно не было дворян. И почему солдат девятнадцать? Обычно гвардейцы действуют десятками. Куда делся еще один солдат? Или он был предателем?
Я мерно покачивалась в седле, не замечая, что ночь давно уже наступила, и среброликая луна жутковато скалится с неба. Не знаю, что заставило меня отвлечься от тягостных мыслей, но я вдруг узнала в лунном свете вполне знакомые места. До Вилома оставалось не больше двух часов езды.
Пять лет прошло с тех пор, как я была здесь в последний раз. Как будто целая вечность. Столько всего случилось за это время… Но стоило только увидеть что-то знакомое, как этих пяти лет словно и не бывало. Будто я снова самая шальная студентка Академии магических искусств, и хочется кричать от восторга и сотворить какую-нибудь пакость, просто из любви к искусству.
Мгла почувствовала изменение моего настроения и ускорила шаг.
А уж как попадало-то мне за мои шалости. Не будь моя приемная матушка ректором Академии, выгнали бы. И друзей своих, Лорина и Норэга, в неприятности тоже всегда я втягивала. Лицо само собой расплылось в улыбке…
Мы сидели перед кабинетом главного мастера наставника. Дверь была слегка приоткрыта и я, сидящая рядышком, прекрасно все слышала и видела.
– Что там еще случилось?
– Опять эта гениальная троица, – секретарь явно нервничал.
– Какая троица? – мастер наставник занимался своими делами и пропускал речь секретаря мимо ушей.
– Ну, Синнора, Лорин и Норэг.
– А! Великолепное трио! Что на этот раз?
– Вы помните ученика по имени Скин, сына владетеля Вострома?
– Как же не помнить.
– Дело в том, что Синнора наложила на него чары, в результате чего этот ученик превратился в осла! А ее приятели после этого устроили на заднем дворе развлечение – позволяли всем желающим прокатиться за монету!
Мастер наставник засмеялся.
– Что же ты меня не позвал, я бы тоже с удовольствием покатался.
– Я понимаю, что Скин избалованный негодяй, но то, что сделала Синнора, это совсем уже запредельно! Мы снимали это заклинание полдня.
– Попросили бы саму девочку.
– Она отказалась наотрез.
– Как сняли?
– Оказалось, что это просто иллюзия, необыкновенно сложная, включающая в себя…
Секретарь случайно оглянулся, увидел приоткрытую дверь и, нахмурившись, закрыл ее. Хорошо хоть ухо не прищемил.
Соучастники моей пакости сидели рядышком и вопросительно на меня поглядывали?
– Похоже, получим по полной.
– Отчисление?
– Мне, наверное, да. А вам не знаю.
– Мы тебя не бросим! – вскинулся Лорин.
А вот Норэг промолчал. Для него Академия – единственная возможность хоть чего-то добиться в жизни. Как еще нищему простолюдину из наярской деревни выбиться в люди? Только в маги пойти, при наличии соответствующего таланта.
– Только жертв не надо, – я криво усмехнулась, представляя, что будет со мной, окажись я на улице…
Тут заявился Скин со своей всегдашней компанией подпевал. Он остановился по середине приемной, сморщив нос.
– Чем-то тут пахнет? Каким-то отребьем. Простолюдинами и нечистью.
Норэг вспыхнул, собираясь кинуться на Скина с кулаками. Лорин вовремя пресек эту попытку.
Только драки нам тут и не хватало, тогда уж точно не помилуют.
Скин продолжал заливаться соловьем, поливая нас грязью, ему поддакивали дружки.
Лорин не обращал на них внимания, вольготно развалившись в кресле (мы занимали все сидячие места), я тоже пропускала все мимо ушей, меня не оскорбишь тем, что я и нечисть, и четырехпалая, и кистеухая. А вот Норэг распалялся все больше и больше, так как большинство оскорблений касались все-таки его. У бедняги даже глаз задергался.
Нужно было с этим заканчивать. Я приблизила руку к губам и сделала вид, что шепчу заклинания. Скин сразу спрятался за спины своих побледневших дружков.
Дверь кабинета резко открылась, и выглянул секретарь. Скин кинулся к нему как к последнему спасению, вцепившись в рукав не хуже иного репья.
– Господин секретарь! Эта мерзкая ллинни опять пыталась меня заколдовать!
Секретарь строго посмотрел на меня, пытаясь выдернуть рукав у Скина.
– Синнора! К мастеру наставнику, быстро!
Я встала из кресла с обреченным выражением на лице. Скин злорадно захохотал.
Главный мастер наставник сидел за своим столом.
– Синнора, Синнора… Что мне с тобой делать?
– В детстве надо было топить, теперь поздно.
– Ты сумасбродная, непочтительная, непослушная, нарушаешь все законы подряд, при этом умудряешься потрясающе хорошо учиться. И как тебе времени-то на все хватает?! Ты знаешь, что до сих пор в школе только из-за уважения к твоей матери. Говорят так же, что до тех пор, как ты стала посещать общие занятия, была примерной девочкой. Может это Лорин и Норэг на тебя так плохо влияют?
Дверь хлопнула. От неожиданности я даже подпрыгнула.
– Что случилось?
На пороге стоял бледный секретарь.
– Вас хочет видеть Ее Королевское Величество!
– Передай посланнику, что я немедленно выезжаю.
– Вы не поняли! Она ЗДЕСЬ! И хочет вас видеть!
Тут двери распахнулись, и в кабинет вплыла высокая, полная, необыкновенно красивая женщина. На ней было простое серое платье, украшенное лишь мелкой серебристой вышивкой, и, если бы не известное по портретам на монетах лицо, я ни за что не поверила бы, что предо мной королева.
