И вот теперь в какой-то миг я поняла, что не в силах долее выносить суетливую городскую жизнь с её вечными заботами и проблемами. Не в силах сопротивляться упрямо прорывающимся к моему разуму сквозь шум автомобилей и трамваев воспоминаниям о том, о чём вспоминать не хотелось. Наверное, я бежала от самой себя... Стоп, Ирис. Тебе нельзя об этом думать. Да, я отправилась на свою ежевечернюю прогулку в лес, где заблудилась. Кажется, это было дня два назад...
Я помню, что пыталась разыскать дорогу домой, но видимо только углубилась в чащу. Сосновый лес неожиданно сменился еловым, и я очутилась на незнакомой дороге. Впрочем, к тому времени уже стемнело, и мне могло лишь показаться, что я не знаю этого места... С трудом продравшись сквозь заросли боярышника, я оказалась на вершине крутого обрыва, и, не в силах больше сопротивляться усталости, опустилась на траву близ огромного чёрного валуна.
А утром я очнулась среди этих странных существ, которые в довершение ко всему вдруг оказываются эльфами, да-да, теми самыми, со страниц любимого фэнтези... И этот благороднейший народ сейчас решает, оставить меня в живых, или нет! От этой мысли меня невольно передёрнуло: а что, если и вправду убьют?
Я приподнялась на руках и села. Во всё происходящее вокруг, откровенно говоря, верилось с трудом. Я сижу на земле в совершенно незнакомом месте. Меня окружили десятка с два эльфов, которые в данный момент спорят, убить меня или отпустить с миром... Бред. Я ещё раз осмотрелась - нет, на галлюцинацию не похоже, да и не страдаю я ими... Определённо, реальность.
Между тем толпа начинала склоняться к мнению Рианнели. Сама она с довольным видом стояла чуть в стороне, скрестив руки на груди. Почувствовав мой взгляд, она оглянулась, и мне стало не по себе от ледяного взора её холодных серых глаз.
Тем временем от толпы отделился Феаннэл, тот самый мужчина, который поначалу возражал Рианнели.
- Наверное, ты права, Ри. Нам нужно поскорее избавиться от человека, пока мы не навлекли на себя новые беды. Хотя я по-прежнему считаю, что неплохо бы сначала всё выяснить.
Рианнели довольно ухмыльнулась, и уже открыла рот, чтобы ответить, но тут прямо сзади меня раздался твёрдый, уверенный голос:
- Нет.
Рианнели обернулась, и её лицо исказила презрительная гримаса.
- Виндэйелен! Приветствую, - она изобразила издевательский поклон.
Я тоже обернулась и увидела в двух шагах от себя другую эльфийку. Ростом она была чуть ниже Рианнели, но зато крепче сложена, волосы, видимо, когда-то были коротко острижены, а теперь неровно отрасли до плеч. Одета она была в такую же, как у Рианнели, кофту, но не маркого бежевого цвета, зелёные штаны, в нескольких местах порванные, и коричневые кожаные сапоги, а за её плечами висел лук и колчан со стрелами.
- Как видишь, Ри.
- Решила поиграть в благородство? - хмыкнула Рианнели, снова тряхнув своими длинными волосами.
Эльфийка не ответила. Подойдя ближе, она присела рядом со мной на корточки и повторила, обращаясь уже ко мне:
- Нет. Я не позволю устроить здесь самосуд.
Я натянуто улыбнулась в ответ.
Девушка пристально посмотрела на меня синими как небо глазами и спросила:
- Как тебя зовут?
- Ирис, - ответила я, рассудив, что сейчас-то как раз уместнее будет назвать истинное имя.
Не знаю почему, но с появлением моей новой знакомой, я почувствовала себя надёжнее. Её взгляд не был ни презрительным, ни холодным, и, кажется, она не собиралась меня убивать. Но тут снова заговорила Рианнели.
- Мы уже всё решили без тебя, Виндэйелен. Не нужно думать, что одно твоё слово изменит мнение большинства, только потому, что твой отец - старейшина селения.
Вместо ответа Виндэйелен взглянула на притихшую толпу.
- Как она попала сюда?
- Я нашёл её в лесу, - заговорил Феаннэл, - у валуна. Она была без сознания, и я принёс её в деревню.
- Хорошо. Нужно узнать мнение моего отца и Айзерса.
- Айзерс сейчас за сотни миль отсюда, - заговорила Рианнели с плохо скрываемым раздражением, - а ты, Винди, неужели забыла, сколько мы страдали из-за людей? Сколько люди причинили зла эльфийскому народу?
- Не забывай, Рианнели, - голос Виндэйелен по-прежнему оставался спокойным и уверенным, - мой брат - человек.
При упоминании о брате Рианнели чуть заметно вздрогнула.
- Твой брат наполовину эльф, Виндэйелен, помни об этом, - проговорила она чуть слышно, отвернулась и пошла прочь.
II
Тем временем я заметила, что со стороны леса, по тропинке, спускающейся по каменистому склону, к месту спора приближались двое мужчин. Издалека я не могла разглядеть их, но отметила, что один был гораздо выше другого, (что значило, что он, скорее всего, из людей), и был одет в длинную чёрную мантию, наподобие колдунов из книжек с картинками.
Заметив мой пристальный взгляд, Виндэйелен посмотрела в ту же сторону, и, резво вскочив, побежала к ним навстречу. Мужчины, увидев девушку, остановились, тот, что был ниже ростом, вытянул руки вперёд, и Виндэйелен бросилась к нему на шею.
Последний шёпот в толпе улёгся, воцарилась тишина, и взоры всех устремились к подошедшим.
Мужчина, который так радостно встретил Виндэйелен и теперь шёл с ней в обнимку, был эльфом. Невысокий и очень худой, он гордо и властно смотрел на толпу, и взгляд его синих глаз напоминал взгляд Виндэйелен - такой же смелый и независимый. Седые волосы падали ему на плечи, лицо было изрезано глубокими морщинами, так что на вид ему было около шестидесяти лет. Он был одет в простую белую рубаху с длинными свободными рукавами, жилет, видимо, сшитый из кож каких-то мелких животных, чёрные узкие штаны и высокие кожаные сапоги со шнуровкой. В руке он держал длинный деревянный посох с украшением в виде двух перевившихся в танце змей.
- Отец, - обратилась к эльфу Виндэйелен, указывая на меня, - эта леди попала в нашу долину, и теперь её хотят убить. Рассуди же!
Я невольно улыбнулась, наблюдая за эльфийкой. Такая твёрдость - а на вид не больше восемнадцати лет.
Старый эльф довольно долго смотрел на меня, а потом снова повернулся к дочери.
- Я не знаю наверняка, безопасно ли присутствие этой леди здесь, - проговорил он, - но я не ощущаю тьмы. Я не вижу лжи в её глазах, яда в её улыбке и движениях, но я не в силах узреть мысль. Каково твоё мнение, Айзерс? - обратился он к мужчине в чёрной мантии. - Закрепишь ли ты на этот раз слово старейшины?
Человек в мантии молчал. Казалось, он смотрел сквозь меня и совсем не замечал, что я внимательно его разглядываю.
Я дала бы ему не более тридцати лет, но взгляд его чёрных глаз был едва ли не столь же глубок и внимателен, как у его товарища - старого эльфа. Густые смоляные волосы неровными прядями спадали на лицо, доходили до плеч и сливались с причудливой мантией. Тонкие губы его были сжаты, а глаза чуть сужены - видимо, у него плохо получалось скрывать душевную тревогу, а может быть, он и не старался этого делать.
